Тема дискуссии: высокая затратность сельхозпродукции – пока главная проблема аграрного сектора
В СЛЕДУЮЩЕЙ пятилетке, которую уже называют «сельской», стоит задача выйти на годовое производство 12 миллионов тонн зерна, 10 миллионов тонн молока и картофеля, 5 с половиной миллиона тонн сахарной свеклы, 2,5 миллиона тонн мяса. Как подчеркнул на IV Всебелорусском народном собрании Президент страны, рентабельность сельхозпроизводства должна достичь 25—30 процентов. Фундамент для этого заложен прочный, но многие проблемы остаются нерешенными. Возможно ли сегодня с наибольшей точностью просчитать будущий урожай? Как уйти от валовых показателей? Стоит ли дотировать отстающие хозяйства? Почему остановился рост надоев молока, и в чем причина снижения сахаристости сахарной свеклы? Эти и другие вопросы обсуждали участники «круглого стола» в редакции «БН». В заинтересованном, деловом, зачастую довольно остром разговоре приняли участие советник министра сельского хозяйства и продовольствия, академик Леонид КУКРЕШ; генеральный директор НПЦ по земледелию НАН Беларуси, доктор сельскохозяйственных наук Федор ПРИВАЛОВ; первый заместитель НПЦ по земледелию, доктор сельскохозяйственных наук Михаил КАДЫРОВ; директор Института почвоведения и агрохимии, доктор сельскохозяйственных наук Виталий ЛАПА; директор Института защиты растений, кандидат сельскохозяйственных наук Сергей СОРОКА; начальник Главного управления растениеводства Минсельхозпрода Владимир ГРАКУН.
«БН»: — Минсельхозпродом и НАН Беларуси разработан проект новой Государственной программы развития агропромышленного комплекса республики на 2011—2015 годы, который был вынесен на всенародное обсуждение. По мнению аналитиков, он достаточно продуман, конкретен и, в хорошем смысле этого слова, амбициозен. Но, к сожалению, проект программы не дает «рецептов» по решению ряда сегодняшних проблем. Каковы, по вашему мнению, основные факторы роста?
Ф. ПРИВАЛОВ: — Во главе угла должны быть инновационные методы развития АПК. По многим параметрам мы еще отстаем от развитых стран, но по некоторым уже на их уровне и даже выше. Так, за пятилетие центром по земледелию создано 228 разработок, в том числе 147 новых сортов сельскохозяйственных культур. Сегодня на 75 процентах пашни республики возделываются отечественные сорта. Ряд сортов центра районированы также в России, Украине, Кыргызстане, Латвии, Литве и даже Германии. Кстати, достоинство белорусских сортов в полной мере проявилось во время холодной прошедшей зимовки, когда зарубежные аналоги погибли или были сильно повреждены. Все последние годы мы создаем алгоритм устойчивости сельского хозяйства страны. И, на мой взгляд, его стержнем является тесное взаимодействие науки и практики. Именно этот вектор формирует интенсивность и инновационность развития.
В. ГРАКУН: — Более высокому уровню развития нужны и более высокие технологии возделывания сельскохозяйственных культур. И соблюдать их нужно по цепочке, начиная от подготовки почвы и заканчивая уборочными работами. Если в этой цепочке пропадает только одно звено — что сейчас не редкость, — то все усилия окажутся напрасными. Диктатура технологий — вот что, на мой взгляд, главное.
В. ЛАПА: — Полностью поддерживаю. Должны быть технологии так называемого высокого уклада. К примеру, не просто внести азотные удобрения, а провести эту работу в 4—5 сроков. Сегодня такие технологии присущи хозяйствам Несвижского, Гродненского, Клецкого районов. Здесь наука востребована, и она дает возможность получать высокие урожаи.
С. СОРОКА: — Подойду к этому вопросу несколько с другой стороны, так как укрепление аграрной экономики — тема многоплановая. В первую очередь необходимо совершенствовать аграрное производство как на республиканском, так и региональном уровнях, укрепить партнерские взаимоотношения между производителями и переработчиками. Цепочка должна быть прочной.
М. КАДЫРОВ: — А по-моему, необходимо проанализировать итоги нынешней пятилетки и только тогда вывести прогнозные показатели или параметры, к которым мы должны стремиться. Но, подчеркиваю, только научно обоснованные показатели. Это в советское время считали, что амбициозные цели мобилизуют. Но история доказала, что стремление достичь их любым способом приводит к крайне излишней затратности. Параметры должны соответствовать почвенно-климатическим условиям Беларуси и приводить к тому, чтобы производство продукции было экономически выгодно и при этом сохранялось плодородие почвы, не нарушалась экология. Здесь нужен разумный компромисс, и это очень важно. Если слепой ведет слепого — оба попадут в яму.
«БН»: — Земля — основное природное богатство Беларуси. Она дает нам неплохие урожаи сельхозкультур, служит источником полезных ископаемых. Но ведь почвы не вечные, как это кажется, мы постепенно, несмотря на внесение удобрений, истощаем их, разрушаем уникальные плодородные свойства.
В. ЛАПА: — Говорить о том, что у нас падает плодородие почв, нельзя. Об этом свидетельствуют данные мониторинга. Скажем, показатель кислотности, пусть и не в полной мере, но оптимизирован. Хотя ежегодно необходимо известковать 470 тысяч гектаров кислых почв. Самый сложный период был в начале 90-х годов прошлого века, когда объемы внесения удобрений упали в 4 раза. Этот спад мы до сих пор не можем восстановить, но тенденция положительная. Коротко поясню. Раньше использовали 90 миллионов тонн органических удобрений, из которых 30 миллионов приходилось на торф. Сейчас его вносим значительно меньше. Землю надо уметь беречь, и на каждом ее клочке должен быть хозяин. Думаю, будет интересен и такой факт. Недавно в Австралии состоялся мировой съезд почвоведов. В качестве главных приоритетов рассматривались именно плодородие почв и охрана их от загрязнений и разрушений.
«БН»: — Вероятно, средства защиты — еще один немалый резерв для сельхозпроизводства?
С. СОРОКА: — Сразу скажу, что защита растений не повышает урожай, это ложное мнение. Она только сохраняет тот урожай, который сформирован. Чем выше урожайность, тем больше нужно средств защиты, что уже доказано в наших передовых хозяйствах. Потребность в препаратах в нынешнем году составляет по затратам в пределах 200 миллионов долларов, и здесь большой шанс для отечественной науки.
С сожалением можем констатировать, что фитосанитарная обстановка за пятилетку не улучшилась. Несмотря на активное применение глифоссатов, у нас 65 видов проблемных вредителей, 100 видов болезней, 300 видов сорняков. А вот пырей до 50 процентов сняли. Сегодня к каждому полю необходим индивидуальный подход, четко продуманные севообороты. А ведь продолжают сеять зерновые после зерновых, те же болезни и остаются. Нужны специалисты, а их катастрофически не хватает. Есть еще одна проблема. Вроде бы имеем нормальные препараты, в том числе и отечественного производства, но вносим мы их по старинке, веником. Не хватает современных опрыскивателей, причем надо учитывать сезонность некоторых культур. Когда придем к высоким технологиям, сорта будут с заданными параметрами. Мы недорабатываем в обработке почв, пропорционально этому растет их гербицизация, химизация.
В. ЛАПА: — И все же средства защиты у нас окупаются. Не окупается наша сельхозтехника, которая очень дорогая. А это нелегким грузом ложится на себестоимость того же зерна. Зачастую нерационально мы используем и землю.
Л. КУКРЕШ: — Если говорить о влиянии факторов урожая, то растение, по большому счету, формируют не удобрения, не средства защиты и даже не генетика, а растение формирует солнце. Наша республика имеет такое географическое положение, при котором по количеству солнечных часов мы уступаем всем соседям — и Украине, и Польше, и Германии. По осадкам, наоборот, у нас больше всех. И здесь прямая закономерность. У наших соседей лучшие условия для зерновых, у нас — для трав. На практике же ставится задача в первую очередь увеличить производство зерна. Причем, хочу отметить, что ставит ее не Минсельхозпрод, не Совет Министров, а все исходит из областей. Мы считаем, что на данном этапе 10 миллионов тонн зерна нам вполне достаточно. Но надо смотреть, что это за зерно. 150 тысяч тонн для пивной отрасли, 200 тысяч тонн — техническое зерно, около миллиона тонн хватает на питание, а ведь все остальное — фураж. И когда мы говорим, что произвели столько-то зерна, не разделяя на компоненты, — это неграмотный подход.
«БН»: — Сама жизнь подсказывает: нужно выращивать то, что дает в том или ином регионе более высокую отдачу, но в то же время сохраняет плодородие земли. Ведь в европейских странах за счет интенсификации производства выращивают больше сельхозпродукции. Иначе говоря, используя меньшую площадь, наши соседи получают больше.
М. КАДЫРОВ: — У нас в республике земли по 50 соток на человека, лугов около 30. В Европейском экономическом сообществе — 14 соток, и у них перепроизводство продуктов питания. Кто же нас заставляет столько «ворочать» земли в ущерб себе?
Задача науки — проявить максимум принципиальности, максимум аргументированности, чтобы заложить объективные, правдивые, работающие на совершенствование аграрного сектора страны прогнозные показатели. У Ленина, на которого сейчас не принято ссылаться, была замечательная фраза: не решив общих стратегических вопросов и приступив сразу к решению частных, мы будем постоянно натыкаться на эти нерешенные общие стратегические вопросы, как на непреодолимую стену. В 2009 году мы провели работу по выявлению упущенной финансовой выгоды и потерях в растениеводстве. Насчитали 2,1 триллиона рублей. По сути, весь фонд поддержки просто закопали в землю. Только от неправильно выбранной структуры посевов и неоптимальных сроков уборки совокупные потери составили более 123 миллиардов рублей. Нынешняя система организации сельского хозяйства явно вошла в противоречие со временем. Она не обеспечивает малозатратное производство сельхозпродукции.
«БН»: — Есть еще фермерский путь, который доказал свою полную состоятельность в соседней Польше…
М. КАДЫРОВ: — Вы знаете, какая сегодня разница между нашим фермером и руководителем хозяйства? Первый, получая кредит, знает, что его придется обязательно отдавать — или сыну, или ему самому. А второй уверен, что его либо спишут, либо это будут заботы уже нового руководителя. Проблемы земледелия решить только за счет резервов самого земледелия сейчас невозможно. Нужно менять систему агропромышленного производства. Без мотивации нет развития, не будет его и без мотивированных людей — руководителей, специалистов, работников.
В. ГРАКУН: — Действительно, важнейший фактор — профессиональные кадры. Именно они — основа качественного выполнения всех научных разработок. И внедрения новых, прогрессивных технологий на местах.
Ф. ПРИВАЛОВ: — Все правильно, но мы же сейчас как относимся к кадрам? За какое-то нарушение один-единственный метод — убрать, не выяснив причин. Вот и не хватает на селе толковых специалистов…
В. ЛАПА: — Здесь я солидарен с коллегами, но хочу продолжить разговор в русле экономики. Сейчас во многих местах засевают озимые за счет распашки луговых угодий, которых у нас порядка 2 миллионов гектаров. Конечно, такую работу проводить надо, но сколько это стоит. Мы провели расчеты. Чтобы обеспечить запасы фосфора и калия на этих землях до уровня пашни, на каждый гектар необходимо 820 тысяч рублей. Если взять уровень хозяйства, где есть возможность распахать тысячу гектаров, понадобится 820 миллионов рублей. Подчеркиваю, это только удобрения, а нужны еще и защита растений, органика, ряд других мероприятий. Чтобы была положительная динамика в экономике, нужно уметь считать и исходить из критериев экономической целесообразности. Так, в прошлом году убытки по озимому тритикале составили 7 миллиардов рублей. Рентабельность растениеводческой отрасли была обеспечена за счет озимой пшеницы, озимого рапса, сахарной свеклы и картофеля.
Л. КУКРЕШ: — И все же давайте не забывать, что основная отрасль нашего АПК — животноводство. Оно дает более 60 процентов валового дохода и весь экспорт. Земледелие нужно рассматривать как кормовой цех сельхозпроизводства. Но наши культуры — тритикале, рожь, ячмень — не обеспечивают достаточного количества белка для животных. Приходится завозить сою по 500—600 долларов за тонну. Это дороговизна. Оптимальный вариант — зернобобовые культуры. По Программе возрождения и развития села планировалось выращивать их на 350 тысячах гектаров, на самом деле есть только 150 тысяч гектаров. Мы совершенно проигнорировали эту позицию.
«БН»: — Но, как известно, кормопроизводство пошло на увеличение объемов кукурузы...
Л. КУКРЕШ: — Кукуруза — хорошая культура, но она неправильно используется в производстве. В погоне за максимальным накоплением сухого вещества уборка производится в фазе восковой и даже полной спелости. Листья уже засохли, а стебель древеснеет. Из такой массы приготовить качественный силос невозможно. По этой причине недобирается продукция животноводства. К многолетним травам отношение равнодушное. Конечно, забот много. Если председатель ленив, то лучшей культуры, чем неприхотливая кукуруза, ему и не надо — посеял и убрал. Семена, удобрения, топливо и средства защиты дает государство. А то, что экономика кормления скота некачественным силосом низкая, уже второстепенная проблема.
Еще хочу поднять вопрос дотаций, именно для таких нерадивых хозяев. В прошлом году они составили 242 доллара на гектар. В мою бытность председателем не получал со стороны ни рубля, и ничего, росли и развивались. Зачастую такой помощью мы порождаем дух иждивенчества. С одной стороны, хорошо, что государство помогает, но нужен и должный контроль. Не килограммы, центнеры, тонны должны быть основным показателем эффективности производства, а рубли или те же доллары, полученные в расчете на гектар. Надеюсь, что после серьезного разговора на IV Всебелорусском народном собрании положение в корне изменится.
«БН»: — С каждым годом растет у нас урожайность сахарной свеклы. Исключение составил только нынешний год, но вместе с тем упала и сахаристость этой культуры.
Ф. ПРИВАЛОВ: — Действительно, снизили на два процента сахаристость и, образно говоря, потеряли один завод. На 80—90 тысяч тонн сахара будет меньше, чем планировалось. Хотя у нас в каталоге 70 сортов, не все выдержали испытание жарой. Теперь этот вопрос решается методом отбора лучших, наиболее пригодных для наших земель. Увеличением валового производства проблему не решить. Она решается всей технологией, начиная с семян. Сорта есть, но они требуют доработки. Вот и приходится пока закупать их за валюту.
Мы у себя в центре сделали анализ с 1964 по 2000 год. Колебания по урожайности составляют почти 50 на 50. Главное, все зависит от погоды. Дальше уже за 80 процентов показатели.
М. КАДЫРОВ: — Несомненно, такая большая потеря сахара определена аномальными погодными условиями. Растение даже ночью не успевало охлаждаться.
В. ЛАПА: — И все же риск погодного земледелия можно уменьшить или снивелировать при условии соблюдения двух факторов. Первый — окультуренность почв. Чем больше их плодородие, тем меньше зависимость от погоды. Второй — это генетически выверенные сорта, чем и занимается НПЦ по земледелию.
В. ГРАКУН: —- И, конечно, безусловное соблюдение всех технологий. Из цепи звено не выбросишь.
«БН»: — Нельзя не согласиться с вами. Именно на местах рождается судьба урожая, увеличения привесов мяса и надоев молока. Лучше работаешь – больше получишь, и это неоспоримая истина, которую подтверждают факты, озвученные сегодня. Мы благодарим всех за участие в «круглом столе». Думаю, наш откровенный разговор получит продолжение на страницах газеты.
Александр ШЕВКО, «БН»
НА СНИМКЕ: (слева направо) Сергей СОРОКА, директор Института защиты растений, кандидат сельскохозяйственных наук; Леонид КУКРЕШ, советник министра сельского хозяйства и продовольствия, академик; Федор ПРИВАЛОВ, генеральный директор НПЦ по земледелию НАН Беларуси, доктор сельскохозяйственных наук; Михаил КАДЫРОВ, первый заместитель НПЦ по земледелию НАН Беларуси, доктор сельскохозяйственных наук; Виталий ЛАПА, директор Института почвоведения и агрохимии, доктор сельскохозяйственныйх наук; Владимир ГРАКУН, начальник Главного управления растениеводства Минсельхозпрода.
Фото Николая ВОЛЫНЦА, «БН»
