Особую озабоченность вызывает распространение туберкулеза с множественной лекарственной устойчивостью (МЛУ). Среди стоящих у нас на учете таких пациентов — 4 тысячи. Несколько лет назад под эгидой ВОЗ было проведено исследование, давшее нерадостную картину: почти у 30% впервые выявленных пациентов с бактериовыделением имеется множественная лекарственная устойчивость, то есть им не помогут препараты первого ряда для борьбы с микобактерией: изониазид и рифампицин. Среди лечащихся повторно такая картина уже у 70%. Встречается устойчивость широкая — к препаратам второго ряда, а некоторых больных не могут вылечить все существующие на сей день лекарства! Конечно, и им пытаются помочь. Например, в РНПЦ пульмонологии и фтизиатрии проведено уже 30 трансплантаций мезенхимальных стволовых клеток по собственной методике. Результаты обнадеживающие. Но ведь зачастую шанс не доводить дело до такой «терапии отчаяния» — именно в руках пациента.
Так, ситуация с мультирезистентным туберкулезом, по мнению главного внештатного фтизиатра Минздрава, директора РНПЦ пульмонологии и фтизиатрии Геннадия Гуревича, вызвана тем, что раньше лечение было практически неконтролируемо. Выписали рецепт, а как уж идет прием лекарств — на совести больного. И любой перерыв давал возможность микобактерии выработать устойчивость к препарату. Неудивительно, что с тех пор как таблетки стали приниматься только под контролем медработников, статистика улучшилась. И тем не менее. Туберкулез с МЛУ лечится 2 года: шесть месяцев в стационаре, а потом амбулаторно. Первый этап дает эффективность 70%, а в конце второго она уменьшается до 50%. Почему? Потому что лечение пациенты прерывают. В итоге гигантские средства уходят в песок, препараты перестают работать, назначаются другие схемы. Конечно, чтобы ежедневно, кроме воскресений, в течение полутора лет приходить к медработнику за таблетками, нужны терпение и мотивация. При выписке из стационара с пациентом всегда обсуждают, какой вариант для него более приемлем: посещать поликлинику, диспансер или доставка препарата на дом? Ведь пять километров до ФАПа каждый день ходить не будешь. Тех, кто ответственно подходит к лечению, поощряют: выдают продуктовые наборы, проездные. Это мировая практика, у нас ее финансируют за счет средств Глобального фонда. Но охвачено таким подходом всего около трети пациентов. Нет пока механизма, позволяющего использовать для этой цели и госсредства. Впрочем, вопрос решается. Здесь важно, чтобы были мотивированы и сами медработники. В Могилевской области начат пилотный проект: средства, освободившиеся от сокращения коек в областном диспансере, направили на амбулаторный этап. Что это дало — оценят в конце года.
В крупных лабораториях тем временем уже работает аппаратура, распознающая болезнь, в том числе с МЛУ, в течение суток — не надо ждать, как раньше, несколько месяцев, теряя драгоценное время. Создан республиканский регистр пациентов с туберкулезом: где бы больной ни находился, доктор сможет узнать, чем и как он лечился. Действует система консилиумов: ни один врач самостоятельно не может назначить резервные препараты. Такую практику международные эксперты оценили как одну из лучших в европейском регионе. Всего же за прошлый год на борьбу с палочкой Коха ушло более 62 млрд. рублей. Учитывая социальную опасность болезни, предусмотрено у нас и принудительное лечение. Однако сами медики не устают повторять: без приверженности пациента к лечению, готовности выполнять назначения успеха не добиться.
vasilishina@sb.by
Советская Белоруссия №182 (24563). Среда, 24 сентября 2014.
