Сельский библиотекарь Иоланта Валуевич проследила пути уроженцев «глухих» островецких хуторов в России, США, Франции, Латвии, ЛитвеИз четырех осталась одна...
Когда–то в Спондовском сельсовете Островецкого района значились четыре Глушицы, удаленные друг от друга всего на сотни метров. Каждая из них кроме номера имела еще и свое дополнительное отличительное название. Глушицу–I почему–то называли еще Шульгачами, Глушицу–II — Валуями, ибо жили в ней Валуевичи, Глушицу–III — Бахтюками (такова была кличка одного из сельчан), Глушицу–IV — Шурпицкими (эта фамилия преобладала на хуторе). После войны Глушицы обезлюдели: кто переехал на центральную колхозную усадьбу в Спонды, кто нашел более доходную работу в не очень отдаленном Вильнюсе, в Латвии, России, Казахстане, обрел там известность.
Из всех Глушиц сегодня осталась только вторая, населенная и раньше, и теперь Валуевичами (в русской части паспортов они именуются Волуевичами, но мне кажется, что тут просто этимологическая ошибка местных паспортистов, ибо гриб валуй — он и по–русски валуй). Она окружена вековыми дубами, теперь утопает в зелени. Но доехать сюда, хотя это недалеко от Спондов, совсем нелегко: бывшие полевые дороги разбиты грузовиками и тракторами. Во всяком случае, мне, добираясь сюда после дождя вместе с известным местным краеведом Алесем Юркойтем, довелось и побуксовать, и несколько поблуждать. Но ориентиром нам послужила окруженная старыми деревьями усадьба.
Некоторым бывшим жителям Глушиц их малая родина казалась навсегда потерянной, несуществующей. Феликс Станевич, один из героев книги, о которой дальше пойдет речь, писал автору из Латвии: «У меня было впечатление, что я получил письмо из Атлантиды. Мне казалось, что наша маленькая Родина, детство давно уже затонули и остались только печальные легенды...» Но поездка на родину и особенно книжка «Калыска талентаў — Глушыца», о которой пойдет речь дальше, убедили известного музыканта–конструктора, что это далеко не так.
Летописец глушицкой истории
Я не знаю в Беларуси других сельских библиотекарей, на счету которых были бы четыре книги и такое множество публикаций в печати, как у Иоланты Валуевич. Живет она, естественно, в одной–единственной оставшейся Глушице–II (уже фамилия обязывает). И в жару, и в дождь, и в стужу ходит на работу в Спондовскую сельскую библиотеку, из окон которой на горизонте виднеются вершины дубов, посаженных около хаты ее дедом Клеменсом. Был он человеком смекалистым, трудолюбивым и одаренным, как и многие в роду: Михаил Валуевич — талантливый резчик по дереву, его скульптуры украшают музеи в Гродно (серии произведений на библейские темы) и Минске («Партизан»), многие храмы, показаны в специальном телефильме; Адам Валуевич, разбогатев в Вильно, подарил приходскому костелу в Клющанах колокол с неповторимым звучанием, воспетый известным белорусским поэтом и священником Казимиром Сваяком (Степовичем), который был в родстве с Валуевичами (через Субочей).
Одаренными людьми были и родители госпожи Иоланты: Франц Валуевич — лучший в округе печник и столяр, Элеонора Валуевич — известная ткачиха, чьи произведения, созданные по собственным узорам и собственной «наводке» на кроснах, украшали многие выставки. По собственному «узору» строит жизнь и их дочь Иоланта. Начинала с краеведческих статей в «Астравецкай праўдзе» и «Роднай прыродзе». Потом дошла до «Советской Белоруссии» и «Настаўнiцкай газеты». Издала в Островце (думаю, за свой счет) богатейшую по содержанию книжку, посвященную топонимике уже не одной Глушицы, а всего спондовского края (теперь ее дополненное издание готовится к печати в библиотечке столичной «Краязнаўчай газеты»). На близкой очереди в поставском издательстве «Сумежжа» — еще две ее небольшие книжки: «Матулiна мова жыве ў нашым краi» и «Хочаце верце, а хочаце праверце: Прыкметы Спондаўскага краю».
И вот — четвертая (или вторая среди изданных), иллюстрированная книга «Калыска талентаў — Глушыца». На титульной ее странице читается необычное сочетание «Спонды — Паставы, 2006». Хотя дальше и указывается, что издана она «в рамках сохранения культурного и исторического наследия Поозерья» для «широкого круга читателей», но тираж у нее мизерный, всего 50 экземпляров. В столицу ей явно не попасть. Поэтому ее поучительное содержание пусть станет широко известным благодаря рубрике «Соотечественники».
— Госпожа Иоланта, я с удовольствием прочел вашу книжку. Но вы знаете о своих героях–земляках куда больше... К тому же содержание этой книжки ну никак не втиснуть в прокрустово ложе газетной статьи. Поэтому расскажите о главных ваших героях самое важное и интересное.
— А с кого начать?
— Это дело вашего выбора. Но давайте оставим в стороне тех, с кого начинается книга, — народных умельцев Викентия Ягеллу (хотя он и «наследник знаменитой династии Ягеллонов») и Михаила Валуевича. Их жизнь протекала и закончилась здесь, на спондовской земле. Кроме того, о них было довольно много публикаций в печати.
— Тогда — с двух представителей разветвленного рода Пометько.
Ричард Пометько
— Ричард Сидорович Пометько — личность почти легендарная в наших краях. Техникой он начал увлекаться еще в местной, Жукойне–Желядской восьмилетке. Семья жила скромно. Поэтому деньги на фотоаппарат накопил, сдавая на приемный пункт собранную клюкву, ее много на окрестных болотах у прозрачных озер. Небольшой радиоприемник собрал уже сам. Поместив его в портфель, понес похвастаться в школу, но особого впечатления аппарат там не произвел — слишком маленький. И невдомек было одноклассникам, что это... первый приемник, собранный из первых в СССР полупроводников. На след их паренек вышел благодаря журналу «Радио».
А дальше были военно–техническое училище в Даугавпилсе, Опытный завод волокнистых изделий в Лентварисе под Вильнюсом (фотография Ричарда там постоянно висела на доске Почета), престижный, с невероятным приемным конкурсом Московский инженерно–физический институт. И — направление в засекреченный тогда Обнинский государственный институт (теперь — университет) атомной энергетики, где была запущена первая в СССР атомная электростанция.
Сергей Пометько
По стопам отца пошел и сын Ричарда Сергей. Он закончил Обнинский филиал Московского инженерно–технического института. Учеба прерывалась службой в армии на Памире. Затем он охранял афганско–пакистанскую границу, за что награжден двумя медалями. Настойчиво «грыз» французский язык, и, когда из выпускного курса отбирали семерых студентов для обмена с университетом Прованса, попал в их число. Защитил во Франции (а потом и в России) диплом, не отказался и от предложенной в Провансе аспирантуры, защитил диссертацию на весьма актуальную тему «Тяжелые аварии ядерных и энергетических установок и поведение расплавленной активной зоны реактора».
А приехав в Москву, Сергей сразу же инициирует поездку на родину отца, в гости к бабушке. Ему очень нравятся местные озера и леса, доброта людей. Одного только не может понять: почему в таком красивом крае, при таком чистом воздухе и почве — да так мало туристов. Во Франции такие возможности использовали бы на все сто.
— Ну а теперь, госпожа Иоланта, давайте перейдем к Феликсу Станевичу — тому, которому Глушица казалась утонувшей Атлантидой. Эта ниточка ведь ведет в Латвию?
Феликс Станевич
— Не только в Латвию, но и в Россию, Соединенные Штаты Америки, Канаду, Вьетнам, Алжир, другие страны мира. В Москве он в 1981 году получил, соревнуясь с каунасцем Арунасом Урбанасом, золотую медаль ВДНХ СССР, выступал в концертном зале «Россия». По Монреалю двое суток его гостеприимно возил Имант Фрейберг, муж будущего президента Латвии Вайры Фрейберге. От вьетнамцев он получил орден Дружбы народов. А в США, в Лос–Анджелесе, находится кампания Baltic Latvian Universal Elektronics, делающая студийные микрофоны для записи музыки. Уроженец Глушицы по праву занял в ней место главного инженера, ибо звук, акустика, музыка — это его стихия еще со школьных лет.
Феликс Станевич был, как говорится, обречен на талантливость на генном уровне. Его отец был техником–самоучкой, ремонтировал людям радиоприемники, часы, велосипеды, мать обладала красивым голосом и музыкальными способностями. Брат матери Юзеф, погибший на фронте в 20 лет, слыл одаренным скрипачом. У Феликса к тому же был хороший пример для подражания — Ричард Пометько, старше на пять лет и единственный в школе, кто выписывал журнал «Радио». Но вдруг нежданно пришла беда — заболел тяжелой бронхиальной астмой. Пришлось срочно менять белорусский климат на прибалтийский. Новые друзья научили его латышскому языку. Он довольно легко поступил на факультет радиотехники и связи Рижского политехнического института, после его окончания начал работать в музыкальном ансамбле «Орнамент».
Как вспоминал Станевич, «железный занавес» тогда не только препятствовал техническому прогрессу, но и стимулировал его: самим приходилось делать многое изобретая: музыкальные инструменты, усилители и даже синтезаторы. Соревнуясь с литовцем Урбанасом, Станевич сконструировал для ансамбля свой, оригинальный синтезатор. Успех был ошеломляющий. «Орнамент» давал по три концерта в день. Уже первый концерт в городе Огре с участием Раймонда Паулса собрал 30 тысяч слушателей, а среди почетных гостей сидели Алла Пугачева и Илья Резник. Потом начались гастроли — по Советскому Союзу и миру. Особенную популярность получил его электромузыкальный синтезатор «Феликс–201». Бурные аплодисменты пожинал опять же сам автор. Он не только пел, но и играл на гитаре, писал тексты и музыку.
— Кого еще вы, госпожа Иоланта, хотели бы выделить из своих земляков? В книжке есть белорусские стихи, написанные уроженкой Глушицы, которая проживает нынче в Литве...
Генуэфа Семашкевич
— К той же семье Станевичей принадлежит Генуэфа Станевич, сестра Феликса. Семашкевич — это ее фамилия по мужу. Она также обладает музыкальными способностями, поет в костельном хоре литовского города Лентварис.
Рано выйдя замуж и переехав в Литву, она усердно работала на заводе, получала грамоты, значки ударника социалистического соревнования. Особенного образования не имеет, поэтому о писании стихов и не помышляла. Но тут пришла болезнь, а с ней и бессонница. В голове стали рифмоваться, а потом и записываться бесхитростные строчки, притом, хотя большая часть жизни прошла в Литве, — на родном, белорусском, языке. По форме они напоминают событийные «гутаркi», популярные в Спондовском крае благодаря поэту и священнику, уроженцу соседних Локтян Янке Былине (в действительности Ивану Семашкевичу — совпадение фамилий мне здесь не кажется случайным).
В 2005 году в поставском издательстве «Сумежжа» вышел из печати небольшой сборник патриотических стихотворений Генуэфы Семашкевич. Как и следовало ожидать, он называется «Добры дзень, мая Глушыца» и сразу же нашел в нашей библиотеке благодарного читателя. Теперь готовится второй, где белорусские стихи соседствуют с польскими.
Сны о Глушице
— Значит, ваши земляки мысленно устремляются именно сюда, в Глушицу?
— Да, Феликс Станевич говорил мне, что, где бы он ни был, 90 процентов его снов «были в Глушице, около реки, на Кайминских озерах». Теперь он уже не называет малую родину утонувшей Атлантидой, считает, что жизнь здесь «идет своей дорогой», замечает, что «срубленный клен начал расти заново и его молодая поросль уже почти три метра высотой».
...Слушая рассказы Иоланты Валуевич, я думал о том, насколько же прочно, органически связана наша диаспора со своей родиной...
Минск — Спонды — Минск.
