История о том, как Квятковский ухо проколол
26.08.2010
Тогда она еще была просто Катей Ходотович. Девочкой из деревни Осечено Крупского района, мечтающей о большой спортивной славе. Их пути пересеклись, и вместе они стали великим дуэтом. На гребном канале олимпийской Атланты в 1996 году Ходотович завоевала первую золотую олимпийскую медаль белорусской суверенной команды и навсегда вошла в историю. Под руку со своим наставником.
Вместе с Квятковским они выиграли всё, равных в те годы Ходотович не было, и именно тогда ее нарекли Екатериной Великой. «Золото» чемпионатов мира, еще одна победа в олимпийском Сиднее и... замужество. Любовь, смена жизненных обстоятельств и фамилии развели тренера и спортсменку по разным тропинкам, и после этого, участвуя еще в двух Олимпиадах, золотой медали Екатерина Карстен завоевать больше не сумела...
Однако жить воспоминаниями Квятковский не торопится. Мы встретились с ним на гребной базе под Заславлем, и разговор Анатолий Иванович завел о нынешнем состоянии дел в нашей академической гребле.
— Вроде и рождаемость в стране хорошая, и к спорту людей приучили, а вот в академическую греблю приходит с каждым годом все меньше и меньше детей. Ладно, все мальчишки сегодня загорелись мечтой стать великими хоккеистами и футболистами, но девочки–то куда все попрятались? Их и так всегда немного в гребле было, то в баскетбол, то в волейбол уходят, но сейчас найти талантливую барышню с хорошими данными вообще большая проблема. Пустые коридоры. Для сквозняка простор.
Каналы по всей стране строим — это очень хорошо, это правильно. Но тренироваться на них скоро будет некому. Байдарочники — те пока держатся, они и на «малой» воде заниматься могут, а мы — никак! Да что говорить, если часто детишек посадить не во что, лодок нет. В Доме гребли — на новой учебно–спортивной базе олимпийского резерва по водным видам спорта, которая расположилась на проспекте Победителей рядом с футбольным манежем, на правом берегу реки Свислочь, до сих пор нет ни одной новой академической лодки. Дети на латаных–перелатаных тренируются. Честно скажу, последние три года одолевает желание плюнуть на все и уехать. Я когда слышу, что мы четыре медали на Олимпиаде в Лондоне завоюем, просто не знаю, как реагировать. Откуда? Я лично таких радужных перспектив не вижу...
Финансирование детских школ слабое, набор детей вялый, с такими темпами мы к Олимпиаде–2016 останемся ни с чем, до Бразилии–то Катя Карстен никак не дотянет. Я это отчетливо вижу, ведь с юниорами теперь работаю, с резервом.
Знаете, что обидно? Раньше, когда я тренером Кати был и мы выигрывали чемпионаты мира и Олимпиады, мне все улыбались, руку жали, заискивали даже: Анатолий Иванович то, Анатолий Иванович сё... А теперь забыли в один момент. С людьми надо по–человечески. Вот сейчас пять перспективных девочек бросили греблю. Устали терпеть, не увидели дальнейшей перспективы, не поверили. Мне не надо спасибо, не мешайте только работать. На чемпионате мира среди спортсменов до 23 лет меня в тренерском штабе не было, хотя пять экипажей подготовил. Мне прямо в лицо сказали: «Хватит за Катиной спиной жить!» Хватило совести... Так найдите свою Катю, воспитайте ее, сделайте чемпионкой...
Видите, у меня ухо проколото? Ага, стал бы я сам этим баловством заниматься. Спор у нас с Катей вышел. Мне подстегнуть ее нужно было, ведь стать чемпионом тяжело, но удержать позицию — еще тяжелее. Говорю ей: «Слушай, если выиграешь Олимпиаду, ухо себе проколю!» В Сиднее дело было, в 2000–м. Я знал, что она победит, и теперь, каждое утро глядя на себя в зеркало, о той победе вспоминаю. Надо было видеть, с каким азартом она мне эту серьгу приделывала.
Она — уникум, таких единицы. Но я рук не опускаю, ищу новых чемпионов, ращу смену, несмотря ни на что. Нашли недавно ребят для перспективной четверки — двое минских парней и двое могилевчан. На юниорском «мире» девятыми стали. С учетом того, что год у них в запасе (возраст терпит), рассчитываем, что скоро и на пьедестал взойдут. Я надежды не теряю.