— Игорь Александрович, вы ученый, изобретатель, педагог, писатель. Кем чувствуете себя сейчас больше всего?
— Я человек, который прожил несколько интеллектуальных жизней. Была большая советская наука, дипломатическая работа, сейчас вот писательская деятельность… Однако не позиционирую себя особо выдающимся человеком. Чувствую себя простым минским пацаном с грушевских переулков, который предан своему городу и стране.
— Поэтому, несмотря на опыт работы за границей, вы сейчас в Минске, а не в какой-то другой стране?
— В свое время меня неоднократно приглашали остаться в NASA. Я был одним из немногих специалистов, которые занимались лазерной локацией космических объектов. Кстати, моя дочь Юлианна, доктор политических наук, тоже могла остаться в США — профессором Гарвардского университета. Но сомневаться в выборе ей долго не пришлось. «Папа, а как же Нарочь?» — ее довод не требовал объяснений. Мог остаться в Америке и мой ученик, сооснователь EPAM Systems Леонид Лознер. Но, во-первых, легенда о том, что Америка — это пирог, где «вензелями из крема и сахара» написано слово «счастье», остается всего лишь легендой. В США очень высокий градус интенсивности интеллектуального труда. Найти свое место классным специалистам там несложно, но нужна некая общинная поддержка. А во-вторых, у каждого человека есть осознание собственной национальной идентичности. Я был уверен, что абсолютно необходим своей стране.
— Вы подняли и раскрутили тему нашего художника Казимира Малевича. Насколько сложным был поиск материалов о нем?
— В советское время имя Казимира Малевича было под запретом. В открытых источниках информации было мало. Я много узнал о художнике, в частности, его детских годах в Копыле, от бабки Ульяны — сверстницы Казимира и настоящей «ходячей энциклопедии». А во время работы в NASA мне удалось побывать в университете Беркли в Сан-Франциско, в библиотеке которого я отыскал историю коллекций Казимира Малевича, вывезенных из Витебска в Берлин в 1927 году. Помню как сейчас: увидел и ахнул. Также моей семье удалось приобрести в одном из европейских городов на барахолке 150 листов писем художника, где оригиналы — неизвестно. Сегодня эти исторические рукописные шедевры первых философских работ теории супрематизма и «Черного квадрата» находятся в Витебском музее современного искусства, куда я их передал.
Кроме того, я впервые нашел в архивах Германии историю берлинской коллекции картин Казимира Малевича, спрятанную во время войны в частном имении Херингов в городе Бибирах под Мюнхеном.
— Вашей семье очень везло...
— Дело не в везении. Просто велась целенаправленная исследовательская работа. В процессе удалось даже отыскать работу Казимира Малевича в Беларуси, которую международные эксперты оценивают примерно в 20 миллионов долларов. Несколько лет назад на международной конференции в Амстердаме ко мне подошел человек и рассказал, что его родственница-товаровед вывозила из СССР на Запад картины. Но на Гродненской таможне эту женщину задержали. Картины изъяли. Одной из них была работа Малевича «Рабочий человек». Начал поиски. Картина была обнаружена в Гродненском краеведческом музее. Искусствоведы подтверждают: и почерк, и формы, и цвета картины указывают на то, что она принадлежит авторству Казимира Малевича. Но все требуют: дайте документ, который подтвердит, что эта картина написана Малевичем. А я говорю: покажите документ, который скажет, что это не так. Во время II Европейских игр эта работа экспонировалась в Музее современного изобразительного искусства в Минске. Картину увидели 20 тысяч посетителей! Удивлен, что она до сих пор не объявлена национальной ценностью.
— В чем причина, на ваш взгляд?
— Мы слишком «памяркоўныя». Мы многое могли бы сделать. Картины, которые есть в Музее Людвига в Кельне, Стеделийк-музее в Амстердаме, юридически не принадлежат этим странам, они были вывезены незаконно. При наличии политической воли можно было бы предъявить претензии на часть этого наследия, хотя бы на те супрематические работы, которые были написаны на территории Беларуси. Не многие знают, что Казимир Малевич служил во время Первой мировой войны интендантом в районах Шарковщины, Сморгони, Кривичей и Постав. На нашей земле он создал фундаментальные шедевры супрематической живописи. Их стоимость сегодня оценивается десятками миллионов долларов.
— О многих фактах из жизни художника читатель впервые узнает из вашей книги «Казимир Малевич. Восхождение на крест судьбы». Факты поразительные. Но большая часть из них не имеет документального подтверждения.
— По международной юриспруденции есть два законодательных базиса. Первый — документы. Второй — свидетели. Так вот, книга «Казимир Малевич. Восхождение на крест судьбы» написана по свидетельским показаниям. Признаюсь, она мне очень сложно далась. Если обычно пишу книги быстро, то эту переписывал три раза. Долго искал форму и подачу. Не хотел никого обидеть. И Россия, и Украина внесли свой вклад в сохранение наследия Казимира Малевича. Но, уверен, он наш национальный художник. По одной весьма достоверной версии, художник родом из белорусского Копыля. Местные краеведы даже знают дом, где он родился.
— «Казимир Малевич. Восхождение на крест судьбы» не первая ваша книга. Что подвигло взяться за перо?
— Одноклассники вспоминают, что я еще в детстве любил писать. Задавали сочинение — по 20 страниц выдавал. Не исключаю, что гены сказались. Я из семьи журналистов. Мой отец был редактором довоенной газеты «Сталинская молодежь» — сейчас «Знамя юности». А его брат Дмитрий, мой дядя, был редактором газеты «Сельская жизнь». Первые мои книги были о странах, в которых я работал: «Внимание, Китай», «Когда в Европе вчера, в Корее уже завтра», «Азиатский треугольник дракона»... Редко кто из дипломатов пишет такие книги. Но я все-таки ученый-исследователь, привык анализировать и делать выводы.
— Возможно, уже собраны материалы и наблюдения для следующей книги?
— Таких планов никогда не ставлю. Литература — не основная моя деятельность. Я профессор кафедры философии в Республиканском институте высшей школы. Занимаюсь науковедением в университетской парадигме. Очень важная тема — каким должно быть образование в новом обществе. Мне близко преподавание. И бабушка, и мама были учителями, жена — профессор-лингвист, дочь, как я уже говорил, — доктор политических наук. Многое выстраивается на генетическом уровне. Убежден, что белорусы — одна из самых интеллектуальных наций в мире, и эта традиция, несомненно, будет продолжаться.
— О чем ваша новая книга «Грушевские переулки миллионеров»?
— Это своего рода продолжение моего городского романа «Умники, или Музыка в музее глухих». Пишу о выдающихся людях родом из старого минского района Грушевка, где сам вырос. Это художники, ученые, писатели, врачи, архитекторы. Но время идет, и эти люди уходят. Важно, чтобы интеллектуальный ореол их национальной значимости оставался и не исчезал после них. Пишу о людях и событиях сегодняшнего дня. Таких произведений у нас практически нет. Все эссе сопровождаются рисунками — их подарил Алесь Марочкин, один из выдающихся белорусских художников. В мире очень популярен синтез литературы и художественных произведений.
mila@sb.by
Фото автора
