Только иностранцы, постигающие азы русского языка, недоуменно поднимали брови, услышав знакомое каждому жителю постсоветского пространства выражение «дать на лапу». А нам — так уж сложилось исторически — все, что связано со взяточничеством, в том числе и эти слова, казались хоть и горькой, но обыденностью... Сейчас ситуация меняется коренным образом. Становится не только опасно, но и просто стыдно оказаться причастным к мздоимству. Вместе с атмосферой в обществе меняются и методы борьбы с казнокрадами и взяточниками. Вывести антикоррупционную деятельность на новый уровень призван Закон «О борьбе с коррупцией», одобренный в июне 2006 года Советом Республики Национального собрания. Об особенностях нового закона и ситуации в борьбе с коррупцией мы беседуем с Генеральным прокурором Республики Беларусь Петром МИКЛАШЕВИЧЕМ.— Петр Петрович, чем вызвано появление нового закона?
— Давайте для начала учтем, что коррупция превратилась в одну из современных глобальных проблем человечества. Сейчас она представляет реальную угрозу демократическому развитию общества: подрывает принципы государственного управления, равенства всех перед законом и социальной справедливости. Именно поэтому в нашей стране борьба с коррупцией носит бескомпромиссный и системный характер. И принятие Закона «О борьбе с коррупцией» — очередной закономерный этап этой работы.
Можно сказать, что по уровню антикоррупционной деятельности Беларусь лидирует среди стран бывшего СССР. Скажем, у нас более 10 лет действует целый ряд мер, которые постоянно совершенствуются, а Российская Федерация, к примеру, только в этом году приступает к разработке подобной программы. Теперь же впервые на постсоветском пространстве у нас принят нормативный правовой акт, устанавливающий комплексную систему противодействия коррупции. Несомненно, это придаст дополнительный антикоррупционный импульс в работе всех государственных органов.
— Какие положения закона, на ваш взгляд, особенно важны?
— Во–первых, в нем уточнено определение юридического понятия «коррупция». Во–вторых, установлены критерии отнесения субъектов правонарушений, создающих условия для коррупции, и коррупционных правонарушений. Немаловажно, что действие закона теперь будет распространяться и на должностных лиц практически всех организаций негосударственной формы собственности. Кроме того, определена система мер борьбы с коррупцией, включающая ряд ограничений и специальных требований для государственных должностных лиц. Наконец, закреплены полномочия и права в сфере борьбы с коррупцией специальных подразделений органов прокуратуры, внутренних дел и государственной безопасности.
— Можно ли говорить, что прокуратура получила некие дополнительные возможности?
— Да, новый антикоррупционный закон определил Прокуратуру Республики Беларусь государственным органом, ответственным за организацию борьбы с коррупцией, и наделил ее рядом важных полномочий. Вы правы, это дает дополнительные возможности, но вместе с тем и возлагает на систему органов прокуратуры дополнительную ответственность. Ведь какая задача стоит перед нами сегодня? Организовать работу по противодействию коррупционным правонарушениям на качественно новом уровне! И в связи с этим уже принимаются соответствующие меры — организационные, кадровые и правовые. Впрочем, не только качество законов определяет результативность работы. Теперь при достаточной правовой базе важно обеспечить четкую и скоординированную работу всех государственных органов в этом важнейшем направлении. И надо сказать, что определенные положительные результаты имеются. К примеру, согласно последним социологическим исследованиям, по мнению жителей Беларуси, за последние 12 лет уровень распространения коррупции в органах государственного управления несколько снизился. Это наряду с официальной статистикой также свидетельствует об эффективности предпринимаемых мер по противодействию коррупции.
— Кстати, о статистике. В первой половине этого года выявлено меньше коррупционных преступлений, чем в прошлом году. В чем тут дело: стали меньше брать или... хуже ловить? Вообще, можно ли говорить об успехах антикоррупционной деятельности?
— Давайте разберемся. Действительно, за шесть месяцев зарегистрировано 1.978 преступлений коррупционной направленности, а за тот же период прошлого года — 2.675. Конечно, снижение статистических показателей, на мой взгляд, объективно указывает на эффективность предпринимаемых государством мер по искоренению коррупции. Но надо учитывать, что это снижение произошло в основном за счет менее общественно опасного вида преступлений — служебного подлога (число таких случаев стало меньше на 43 процента), в то время как выявление преступлений, связанных со всеми видами взяточничества, фактически сохранилось на прежнем уровне (в 2005 году — 676, в 2006–м — 641). Есть не менее показательные цифры: к уголовной ответственности за взяточничество привлечено 178 человек (в 2005 году — 158), а за злоупотребление властью или служебными полномочиями — 92 (в 2005–м — 78).
— Какие меры, на ваш взгляд, сдерживают рост коррупции?
— Возьмите тот же принцип «одного окна», который сейчас повсеместно внедряется: он ведь не только облегчает людям работу с документами, не только ведет к сокращению очередей, но и значительно сужает сферу коррупционных возможностей государственных служащих.
Не менее действенным в профилактике коррупции оказался Указ Главы государства от 16 марта 2006 г. N 152 «Об утверждении перечня административных процедур, выполняемых государственными органами и иными государственными организациями по обращениям граждан за выдачей справок и других документов», которым четко урегулирован порядок действий государственных служащих при выдаче гражданам документов.
Да и работа прокуратуры также продолжает строиться на том, что бороться необходимо не только с последствиями коррупционных проявлений, но и с причинами, их порождающими. Ради этого мы ежегодно проверяем исполнение законодательства о борьбе с коррупцией.
— В каких ведомствах?
— Практически во всех органах государственного управления. Скажем, недавно такие проверки прошли в министерствах торговли и промышленности. К сожалению, выяснилось, что работа по противодействию коррупции поставлена там недостаточно хорошо. Например, слишком невелика оказалась роль этих министерств в защите интересов государства при осуществлении владельческого надзора за деятельностью акционерных обществ, акции которых принадлежат государству и переданы в управление министерствам. С учетом этого и других выявленных нарушений министрам торговли и промышленности направлены представления об устранении нарушений закона. Возбужден и ряд уголовных дел. Продолжаются проверки в отношении отдельных руководителей промышленных предприятий, в действиях которых усматриваются признаки уголовно наказуемых хищений и злоупотреблений служебными полномочиями. По требованию прокуратуры допустившие нарушения должностные лица уже привлечены к дисциплинарной и материальной ответственности.
— А на какой стадии находятся сейчас громкие, резонансные уголовные дела о коррупции, в которых замешаны должностные лица «Белавиа» и «Нафтана»?
— Замечу, что эти дела — лишь малая часть нашей работы: следователи прокуратуры ежегодно расследуют свыше двух тысяч преступлений коррупционной направленности, в том числе наиболее сложные и имеющие большой общественный резонанс. Как дело по обвинению первого заместителя генерального директора республиканского унитарного предприятия «Национальная авиакомпания «Белавиа» А.Подлуцкого. Установлено, что он получил от директора сервисного частного унитарного предприятия в качестве взятки 350.000 евро за благоприятное решение вопроса о предоставлении в аренду площадей в недостроенном здании по улице Немига, 14, находящемся на балансе «Белавиа». Подлуцкий уже осужден судом Центрального района Минска и приговорен к 10 годам лишения свободы в исправительной колонии усиленного режима, с конфискацией имущества. Закономерный итог противоправных действий нечистоплотного чиновника.
Что касается уголовного дела, в котором фигурируют должностные лица ОАО «Нафтан» — генеральный директор К.Чесновицкий, коммерческий директор Д.Бондарчук и специалист коммерческого отдела С.Мартынов, то предварительное следствие по нему уже завершено и дело передано на рассмотрение в Верховный Суд. Следствием установлено, что, злоупотребив служебными полномочиями, эти лица похитили денежные средства объединения на сумму 3 млн. 743 тыс. долларов. Замечу, что обвиняемым Чесновицким в счет погашения ущерба внесено 1 млн. 120 тыс. долларов. Это далеко не первое уголовное дело о масштабных хищениях, направленное прокуратурой в суд.
— Скажите, а нет ли опасности уклонения взяточников от ответственности уже на стадии судебного рассмотрения уголовных дел?
— Сейчас такая опасность практически исключена. Да, раньше суды иногда применяли в отношении взяточников мягкие меры наказания, в том числе не связанные с реальным лишением свободы, мотивируя это незначительной суммой полученной осужденным взятки. Но при таком подходе искажалась сущность взяточничества! Ведь не суммой взятки определяется опасность этого коррупционного преступления, а тем, что нарушается установленный законом порядок общественных отношений, подрывается равенство всех перед законом и наносится существенный урон авторитету власти и государства. Поэтому прокуратура совместно с Верховным Судом в прошедшем году внесла ясность в правоприменительную практику судов — взяточник должен нести самое суровое наказание независимо от размера полученного незаконного материального или иного вознаграждения. По делам данной категории все виновные лица осуждены (как правило, в соответствии с предложениями государственных обвинителей) к строгим мерам наказания, связанным с лишением свободы.
К примеру, судом Центрального района города Минска благодаря активной позиции государственного обвинителя и с учетом добытых следствием доказательств недавно осужден к 8 годам лишения свободы за получение взятки в размере 7.000 долларов США бывший сотрудник аппарата Совета Министров М.Коляго.
— Есть ли отрасли, наиболее подверженные коррупции? В частности, как обстоят дела с этими преступлениями в сфере земельных правоотношений?
— Сначала я расскажу, как на первый вопрос отвечают граждане Беларуси. Сравнительно недавно, в мае, Центром социологических и политических исследований БГУ был проведен опрос о распространенности различных видов коррупции в белорусском обществе. Сбор социологической информации осуществлялся в 57 населенных пунктах всех типов. Так вот, по мнению жителей Беларуси, коррупция наиболее распространена в сфере органов управления (46,1 процента), в системе здравоохранения (37,1 процента), в правоохранительных и контролирующих органах (27,9 процента) и в системе образования (28,9 процента). И я не могу не согласиться: практика правоохранительной деятельности эти суждения подтверждает. К сожалению, не редкостью являются и факты совершения коррупционных действий при выделении земельных участков.
— Речь идет об участках для индивидуального строительства?
— Нет, не только. Темные дела нередко творятся и вокруг выделения участков для строительства коммерческих и промышленных зданий. Взять недавний пример, когда генеральный директор ОАО «Беллегпроект» С.Иокша и директор ОАС «СУ–316» Н.Толкач по предварительному сговору с должностными лицами администрации Ленинского района Минска получили от гражданина России взятку в сумме 500 тыс. долларов в пользу предприятия «Фелонатос» за выделение земельного участка под строительство.
Мы учитываем особую актуальность обеспечения законности в земельной сфере, поэтому прокуратурой в этом году проведены целевые проверки. И они выявили ряд нарушений земельного законодательства.
— Петр Петрович, как прокуратура смотрит на такой способ выявления взяточников, как «оперативный эксперимент»? Не злоупотребляют ли отдельные оперативные работники этим тонким и сложным инструментом?
— Перед тем как ответить на эти вопросы, попытаюсь объяснить вашим читателям суть оперативного эксперимента. Закон Республики Беларусь «Об оперативно–розыскной деятельности» четко указывает, что цель оперативного эксперимента — предупреждение, выявление, пресечение и раскрытие преступлений, выявление и установление лиц, подготавливающих, совершающих или совершивших преступления. Таким образом, оперативный эксперимент является ключевым в системе оперативно–розыскных мероприятий. Именно посредством этого, как вы сказали, «инструмента», обеспечиваются раскрытие тяжких и особо тяжких преступлений, выявление наиболее значимых фактов взяточничества. Поэтому на применение оперативного эксперимента смотреть нужно положительно, но при условии, что он проводится в строгом соответствии с требованием закона. Например, проведение оперативного эксперимента допустимо в рамках дела оперативного учета при выполнении ряда условий: только с санкции прокурора или его заместителя на основании постановления соответствующего органа, осуществляющего оперативно–розыскную деятельность.
Однако действительно, требования законодательства в этой части не всегда неукоснительно соблюдаются. Поэтому в марте этого года мною внесено представление министру внутренних дел об исключении фактов противозаконного проведения оперативного эксперимента. Прокуратурой совместно с МВД разработана и принята инструкция, которая определяет порядок организации, проведения, оформления результатов оперативного эксперимента, осуществляемого оперативными подразделениями органов внутренних дел, а также целую систему гарантий законности при его проведении.
— Скажите прямо: выявляются ли коррупционные преступления в самой системе органов прокуратуры?
— Я откровенно скажу, что большинство наших сотрудников — честные и добросовестные люди. Однако в любом правиле бывают исключения. Так и здесь — общее зло в определенной мере не обошло и органы прокуратуры. За пять последних лет 7 прокурорских работников совершили преступления против интересов службы. В основном преступные действия заключались в получении взятки или в подстрекательстве к ее даче.
К сожалению, коррупционные преступления затронули и республиканскую Прокуратуру: в январе 2006 года старший прокурор отдела по надзору за расследованием уголовных дел в органах прокуратуры А.Борисенко совершил преступление против интересов службы — подстрекательство к даче взятки. Он осужден к лишению свободы.
Как видите, такие случаи мы не замалчиваем, а, наоборот, стараемся выявлять и наказывать лиц, опозоривших службу. Все лица, совершившие преступление, не ушли от ответственности — они были уволены из органов прокуратуры с лишением классного чина и понесли заслуженное наказание в соответствии с законом.
К слову, совсем недавно мною были уволены за дискредитацию еще два работника: один — начальник отдела республиканской Прокуратуры, другой — прокурор одного из районов Витебска. Всего же в прошлом и текущем годах мы расстались с 9 сотрудниками прокуратуры.
Время уговоров или долготерпения миновало: мною поставлена задача по полному очищению прокуратуры от нечистоплотных работников, невзирая на их должности и заслуги. В этих целях существенно усилена работа нашей службы собственной безопасности.
— Как вы думаете, какие меры, помимо карательных, следует предпринять для искоренения взяточничества и других должностных преступлений?
— Сначала следует ответить, какие факторы провоцируют госслужащих на коррупционные действия. Это несовершенство законодательства, бездеятельность контролирующих структур, атмосфера попустительства, беспринципность руководителей, недостатки в организации и деятельности правоохранительных структур, отсутствие механизма контроля за исполнением принимаемых решений. Устранение этих недостатков — и есть те меры, которые мы предпринимаем для искоренения взяточничества.
Но следует помнить и такой постулат: взятки не берут там, где их не дают. Поэтому важнейшим условием противодействия коррупции является формирование нравственных устоев общества, истинных народных ценностей. Против коррупции есть только одно средство, которое могло бы ее полностью искоренить, — это абсолютное ее неприятие всеми категориями государственных служащих.
А до тех пор, пока взятка остается необходимым явлением нашей жизни, пока она не осуждается обществом, коррупцию не преодолеть. Несомненно, для формирования такого общественного мнения необходимо обеспечить реальное исполнение принципа неотвратимости наказания за любое совершенное преступление, в том числе и коррупционное.
Фото Виталия ГИЛЯ, "СБ".
