Исключены из жизни досрочно

В Омской областной клинической больнице она несколько часов сидит в очереди. Гематологических больных в области много – почти две тысячи, а отделений, где их лечат, всего два. После того как врач выписывает справку о нужном дорогостоящем препарате, она стоит в другой очереди – на  ВКЭК, чтобы  поставить печать на бумагу. На обратную электричку Нелли Карловна успевает, а на автобус до своего Медвежьего – уже никак. Впрочем, утром ей опять в больницу – теперь районную, где снова ждать очереди к онкологу, который по справке выпишет рецепт. Потом его  утвердит районная ВКЭК, и только тогда – в аптеку.
Это путешествие  Нелли Карловна проделывает раз в квартал. Кроме того, раз в год  проходит переосвидетельствование на инвалидность, что занимает еще больше времени и сил. Неизвестно, что нового хотят обнаружить у нее врачи, поскольку болезнь пока считается неизлечимой.
Впрочем, Чернышовой повезло – она получает гливек, швейцарский антиопухолевый препарат. С ним можно жить, говорят, лет десять – пятнадцать, причем  дома,  а не доживать два–три года  в больницах, получая курсы химиотерапии. У гливека тоже масса побочных действий, но действует он избирательно, в отличие от «химии», убивающей все клетки подряд, и больные, и здоровые. Нелли Карловна – симпатичная 55-летняя женщина с высшим образованием и здоровым чувством юмора – считает, что без этого лекарства не протянет и года…
Гливек, флудара, велкейд – импортные препараты нового поколения, позволяющие продлить жизнь онкогематологическим больным, улучшив качество их жизни. С одним условием – их надо принимать ежедневно.  Согласно государственной программе дополнительного лекарственного обеспечения, ими должны бесплатно  обеспечиваться граждане, имеющие право на набор социальных услуг. В России к этой категории относятся инвалиды, хотя в развитых странах  право на лекарство имеют все больные люди.
Несмотря на социальные гарантии, многих онкогематологических инвалидов не просто «выключили» из жизни, а досрочно исключили из нее. Дело в том, что дорогостоящие препараты обеспечиваются за счет средств федерального бюджета. Но поименный список получателей лекарств составляют в регионах. Точнее – гематологи в больницах.
Затем их утверждают в министерстве здравоохранения и областной межведомственной комиссии при правительстве Омской области. А уж федералы предоставляют то количество лекарств, которое запросил регион. По данным представительства фармацевтической компании «Янссен-Силак», занимающейся продажей велкейда, в список для лечения им на первое полугодие в Новосибирской области внесены 67 пациентов, в Свердловской – 50, в Челябинской – 27, в Красноярском крае – 32, в Алтайском – 30. А в Омской области  – всего 10!
Более 30 омичей, которым велкейд жизненно необходим, оказались обречены на мучения одним росчерком пера. Как рассказала представитель компании Екатерина Якушкина, хотя федеральные власти устанавливают некий лимит на дорогостоящие лекарства, города-миллионники все же заказывают не менее тысячи упаковок велкейда на полугодие. Омская область попросила всего 300. Мы же  лучше всех! У нас же уровень жизни выше всех за Уралом! А значит, и заболеваемость должна быть ниже, чем у всех!
А дальше будет еще «лучше» – в живых действительно останется только 10 человек. Больные без препаратов умирают быстро. Сколько нуждающихся не получают гливек и флудару, точно сказать трудно. Для этого надо поговорить с гематологами, а они не хотят общаться с прессой.
Их можно понять – вычеркивать людей из списка живых пришлось именно им. Не по своей воле, надо думать. Слишком часто они сталкиваются со смертью, слишком часто болеют теми недугами, от которых лечат, чтобы брать на себя роль вершителей судеб. Вершители судеб жителей Омской области сидят в более высоких кабинетах.
И когда, к примеру, Людмила Шукиль, заместитель министра здравоохранения Омской области, руководитель департамента по фармацевтической деятельности и производству лекарств, говорит, что уровень удовлетворенности спроса на лекарственные средства по программе ДЛО на территории Омской области выше среднестатистических 96 процентов, она говорит правду! Просто количество нуждающихся не совпадает на бумаге и в жизни.
Нелли Чернышова, например, назвала мне двоих знакомых, исключенных из списка получателей гливека на первый квартал 2008 года.  Больные  не  жалуются,  потому  что  у  них  нет  на  это  сил. А иногда просто не знают, что их можно спасти. Пять лет назад самые активные попытались объединиться в общество «Дана», чтобы отстаивать права друг друга. Их активности, к сожалению, хватает ненадолго. Недавно умер уже второй председатель «Даны».
Я побывала в гостях у Валентины Лесной, заместителя председателя общества. Она почти не выходит из дома, общается с товарищами по телефону.
Валентина Федоровна – преподаватель на пенсии. Еще как минимум 15 онкогематологических больных – бывших врачей, учителей, военных, продавцов, которые во время работы обязаны проходить ежегодную медкомиссию. Ни у одного из них на комиссии не было обнаружено заболевание. То ли медики не изучали в институтах нормы гемоглобина, то ли не  хотят увеличивать заболеваемость.
Людмила Шукиль торжественно заявляет, что уровень госпитализации пациентов с онкогематологическими заболеваниями за три года снизился на 5,8 процента, а госпитальная летальность в этой группе уменьшилась на 46,6 (!) процента. Но это потому, что гематологическим больным не так-то просто лечь в стационар и они умирают дома.
30 человек – много, но не для статистики.  Статистику не интересует судьба отдельно взятого человека. Как не интересует она и чиновников…