С меркантильных позиций
Итак, чтобы водород вписался в концепцию европейской энергетической реформы, его нужно получить с помощью ВИЭ, коих в Африке в достатке. Этот аргумент и стал решающим в разработке африканского «плана Маршалла», о котором немцам известно не понаслышке. Некогда по сценарию США европейцы сами прошли этот путь, который привел их, по сути дела, к вассальному положению. В рамках инициативы G20 «Пакт с Африкой» Берлин планирует реализовать на континенте ряд инвестпроектов. И хотя глава германского правительства позиционирует африканцам ФРГ как партнера, на деле ни о каком паритете интересов говорить не приходится. Экономический смысл договора больше смахивает на инвестиционный колониализм.Несмотря на пафосную риторику, проект «рука помощи Африке» немецкая сторона рассматривает сугубо с меркантильных позиций. По объему инвестиций в этот регион Германия среди европейских стран в аутсайдерах. Скажем, в 2022 году из 163,7 миллиарда заграничных капиталовложений на Черный континент пришелся всего один процент. Инвестиционные крохи. Причем более половины средств причиталось Южно-Африканской Республике, где функционирует рекордное количество компаний с немецким капиталом, прежде всего в добывающем секторе. Интерес немецкого бизнеса к ЮАР вполне объясним. В южноафриканских недрах таятся несметные сокровища — огромные запасы алмазов и золота. Кроме того, земля этой страны богата марганцем, платиноидами, хромом, ванадием и другими ценными минералами. На южном шельфе имеются месторождения нефти и газа. Отчего «не помочь» с их освоением?
Называя вещи своими именами, под гуманитарным «соусом» Германия вкладывает средства на Африканском континенте в собственную экономику. Причем ровно столько, сколько нужно для поддержания в рабочем состоянии инфраструктуры по добыче энергоресурсов и прочих полезных ископаемых. Ни о каком развитии полноценных производственных циклов, включая экспорт технологий, конечно же, речи не идет. Понятное дело, технологически независимая Африка Европе ни к чему.
Таким образом, ключевые темы европейской кооперации с Черным континентом — ресурсы и сырье. Экологические проекты не исключение. На расширение сети солнечных электростанций бундестаг анонсировал солидный транш — 4 миллиарда евро. Производимый из африканской солнечной энергии зеленый водород будет доставляться в Германию. Соответственно, ФРГ получает энергетическую независимость, немецкие производители — ресурсы для производства продукции с высокой добавленной стоимостью, а вот выгода африканцев — под большим вопросом. В общем объеме потребляемой африканцами электроэнергии доля ВИЭ ничтожна мала. И весьма сомнительно, что с приходом немецких энергетиков на континент это соотношение изменится.
И хотя Германия обещает потенциальным партнерам поделиться передовой немецкой технологией производства зеленого водорода, в реальность такой перспективы верится с трудом. Партнерство на равных — не в характере немецко-африканских отношений. Суперприбыли, полученные за счет выкаченных из недр Черного континента природных богатств, делят вовсе не африканцы. К тому же, громко рекламируя энергетический переход, сами немцы не забывают, так сказать, о диверсификации рисков и дополнительных к зеленым бонусах. Ведь КПД преобразования «чистого» водорода в другие виды энергии на сегодняшний день оценивается на уровне 25–30 процентов. Не самый выдающийся результат. ВИЭ-генерация существенно дороже традиционных способов производства энергии. Так что практичные бюргеры, с одной стороны, педалируют зеленую повестку, с другой — не спешат окончательно расставаться с «грязными» углеводородами. Под шумок «экологического» инвестирования Германия, по сообщению газеты Zeit, выторговала у африканцев увеличение поставок СПГ, причем с ускоряющимся год от года темпом.
А если на равных?
Словом, с какой стороны ни взгляни, немцы смотрят на Африку прежде всего как на большую добывающую площадку. Кроме того, как это ни резко звучит, видят в Африке большую помойку. Не секрет, что нередки случаи, когда отжившие свой век солнечные панели в местах их активного использования прямиком попадают на обычные свалки, ведь утилизация стоит немалых денег. МЭА предупреждает, что в результате такой «экономии» к 2060 году планета может получить около 9,8 миллиона тонн опасного хлама в виде отработанных солнечных батарей. Между тем данное оборудование содержит токсичные тяжелые металлы. Наплевательское отношение к этой проблеме чревато катастрофой. Заметим, что те же немецко-африканские инвестпроекты предусматривают финансирование инфраструктуры ВИЭ. При этом о средствах на утилизацию энергетических установок — ни слова.
В вопросах ответственного экономического партнерства Беларусь может преподать западным инвесторам хороший урок. Один из ярких примеров — ЕАЭС. По сути дела, наша страна решает схожие с ЕС задачи. Европа стремится к энергетическому суверенитету, Беларусь — к снижению зависимости отечественной промышленности от импортных комплектующих, технологий и оборудования. Только методы разные.
В белорусской стратегии достижения независимости ставка делается не на унизительную эксплуатацию ресурсной базы стран-партнеров, а на взаимовыгодную кооперацию. Такой подход предполагает выстраивание кооперационных цепочек, в которых задействован потенциал всех партнеров по ЕАЭС. В результате и дивиденды получает каждый участник сквозных проектов. Ведь на неравенстве долгосрочного и конструктивного экономического сотрудничества не построишь.
Общая «копилка» ресурсов и компетенций служит интересам всего евразийского пространства, а не отдельно взятого государства-гегемона. Принцип справедливый и эффективный. Доказано практикой.
t.shchedrenok@mail.ru
