В 2011 году в стране стало на пять детдомов меньше
В некоторых западных странах детские дома уже давно не существуют как явление, а все «одинокие» дети воспитываются в семьях. В Беларуси в 2008 году на самом высоком уровне принято решение об оптимизации сети детских интернатных учреждений. С тех пор 23 детдома закрылись, еще 9 реорганизованы. Ежегодно из списка подобных заведений «вычеркиваются» по несколько пунктов. К примеру, к 1 сентября этого года прекратит свое существование Жлобинская государственная общеобразовательная школа-интернат для детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей. 15 из 27 воспитанников — выпускники, они отправятся на учебу. Остальные 12 детей разъедутся по семьям или будут устроены в школу-интернат в Речице.
Процесс, называемый труднопроизносимым словом «деинституционализация», идет полным ходом. Какие трудности возникают при закрытии домов-интернатов? Можно ли всех детей, у которых нет родителей, устроить в семьи? С чего должно начинаться решение проблемы сиротства? В этом попытались разобраться корреспонденты «Р».
В спецшколе не было нужды
В Министерстве образования убеждены: в стране должны быть созданы все условия для устройства детей из интернатов в семьи.
— В Беларуси государственная политика направлена на поддержку семьи. Развивается система поддержки семейных форм устройства на воспитание детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, — говорит главный инспектор Управления социальной и воспитательной работы Министерства образования Елена Головнева. — Активно продолжается начатое президентской программой «Дети Беларуси» строительство жилых домиков для семей, принявших на воспитание детей-сирот и детей без попечения родителей. Эта традиция поддержана и Государственной инвестиционной программой на 2012 год. С 2008-го по 2011 год число детских домов семейного типа выросло с 95 до 184 (на 93 %), а число воспитанников — с 622 до 1223 (на 96 %). Поэтапный перевод детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, из детских интернатных учреждений на семейные формы воспитания позволяет продолжить планомерное закрытие школ-интернатов.
Однако, по мнению специалистов министерства, все интернатные учреждения в нашей стране вряд ли закроются. В качестве основного аргумента приводятся ситуации, когда ребенка невозможно устроить в семью либо из-за медицинских показаний, либо из-за нежелания самого ребенка покидать стены интерната. Юных граждан привлекает четко организованная жизнь, уход, возможность получить трудоустройство и социальное жилье.
Между тем Беларусь уже хорошо продвинулась в деле закрытия интернатов, которым озабочено не только государство, но и общественные организации. О примерах успешных проектов в этой области рассказали в белорусском представительстве британской благотворительной организации «Hope and Homes for Children». Ее модель закрытия, признанная ВОЗ и ЮНИСЕФ лучшей мировой практикой, была апробирована на двух интернатных учреждениях Гродненской области — Правомостовской государственной спецшколе-интернате для детей с трудностями в обучении и Вороновской вспомогательной школе-интернате. Как оказалось, западная практика подходит Беларуси и вписывается в законодательные рамки и государственную политику.
Большинство воспитанников закрывшихся интернатов вернулись к биологическим родителям — такой вариант считается оптимальным. Но, разумеется, возвращать в родную семью можно только при условии тщательной оценки рисков и отсутствия опасности для жизни и здоровья ребенка. А также постоянного мониторинга условий, в которых он живет.
— В первый же год после закрытия Правомостовской школы из 99 воспитанников 28 перешли с программы для детей с трудностями в обучении на общеобразовательную. Особенности развития совершенно не мешали им интегрироваться в нормальную жизнь, их только надо было подтянуть, — рассказывает руководитель представительства Галина Шварц.
«Склады» для детей
По мнению Галины Шварц, начинать процесс закрытия необходимо с учреждений, которые являются воротами в институциональную систему, — домов ребенка, где живут дети от ноля до трех лет. Эти дома находятся под эгидой Минздрава.
— Адаптировать детей в 16 лет уже поздно, они вкусили все плоды институционализации и, когда их выпускают в самостоятельную жизнь, ведут себя, как лодка без весла, — говорит она. — Самое страшное влияние институционализация оказывает на детей до трех лет.
Исследования зарубежных ученых показали, что, если в первые три года жизни ребенок проведет хотя бы шесть месяцев без одного важного взрослого — будь то мама, тетя, папа или бабушка, — он никогда не сможет правильно формировать привязанности в дальнейшей жизни. Люди в белых халатах априори не могут выступать в роли таких важных взрослых: как бы они ни любили малышей, попавших в дом ребенка, тесной связи между ними не возникает.
— Наши детдома идеальные: дети ухоженные, питание отличное, много развивающих игрушек, качественный медицинский уход. Какая семья может делать ребенку профессиональный массаж каждый день? Но нет самого главного: стимуляции развития. Ребенок, выросший в детдоме — неважно, плохом или хорошем, физически неспособен доверять окружающему миру и строить длительные отношения, — убеждена Галина Шварц.
В Беларуси десять домов ребенка, ни один из них закрывать пока не планируют. Но число их воспитанников можно сокращать. Как? Не допускать попадания детей в эти учреждения. Сегодня своим главным проектом в Беларуси «Hope and Homes for Children» считает проект по предупреждению ранней институционализации в Гомельской области. За два года в Гомельском доме ребенка удалось сократить количество детей с 186 до 134.
— Мы тщательно проанализировали приток и отток детей и выяснили интересную вещь. Дом ребенка — это своего рода «склад» для детей из тех районов, где еще не поняли, как важно не допускать институционализации. К примеру, в Гомельском районе за 6 месяцев 2011-го ни один маленький человек не был устроен в приемную семью. Зачем, если под боком дом ребенка? Но зато в области есть семь районов, из которых ни один малыш не попадает в это учреждение. Всех устраивают в замещающие семьи или помогают биологическим, — говорит Галина Шварц.
Свято место пусто не бывает
Во многих западных странах такого института, как детский дом, не существует уже на протяжении 30—50 лет. В Беларуси бытует мнение, что дом ребенка нужен «на всякий случай». Но, как известно, свято место пусто не бывает, и если есть учреждение, то найдутся и обитатели.
— Мы предложили в каждом районе создать так называемую «ресурсную комнату», то есть пакет первой помощи для замещающей семьи, которая возьмет ребенка в случае необходимости. Малыша, оказавшегося в опасных условиях в родном доме, отправляют к заранее обученным людям вместе с кроваткой, коляской, памперсами и бутылочкой, где он пробудет столько, сколько надо. Если маму нашли, отмыли-причесали и она в нормальном состоянии, ребенка можно вернуть домой. Если нет, надо искать расширенную или приемную семью. А если маму лишат родительских прав, ребенок может пойти на усыновление. Как бы его ни устроили, самое главное, что у него не будет институционального синдрома, — говорит Галина Шварц.
Как быть с детьми в очень тяжелом физическом состоянии, которым нужна 24-часовая медицинская помощь? Например, искусственная вентиляция легких или кормление через зонд? Чтобы белорусские семьи могли взять особенно тяжелых детей, в стране нужно развивать две структурные вещи. Первая — это малые дома семейного типа для детей с тяжелыми физическими и психическими отклонениями. Вторая — центры паллиативного ухода для маленьких детей, которые бы обеспечивали социальную передышку семьям, воспитывающим детей-инвалидов. Создание этой системы стоит дорого, но намного дешевле, чем содержание интернатов, считает собеседница.
Еще одна проблема, связанная с закрытием детдомов, — трудоустройство персонала. Часто интернаты, особенно те, что расположены на периферии, являются градообразующими. Люди из окрестных деревень проработали там всю жизнь, получая доплаты за особенности своей деятельности, искренне хорошо относятся к детям.
— Когда закрывали Вороновскую школу, взрослые не только сами относились к нам с откровенной неприязнью, но и настраивали против нас детей. Малыши ходили за нами и говорили: «Цёця, не зачыняй нашу школу», — вспоминает Галина Шварц.
Сотрудники могут быть задействованы в центрах коррекционно-развивающего обучения и реабилитации, социально-педагогических центрах, территориальных центрах социального обслуживания населения, могут пройти курсы повышения квалификации. По словам Елены Головневой, распространена практика, когда педагоги берут детей в свои семьи и становятся приемными родителями.
За рубежом даже очень тяжелые дети живут в приемных семьях. А чем белорусы хуже англичан или шведов? Считать, что белорус не возьмет больного ребенка, — неуважение к нашему народу, — уверена Галина Шварц. — Но приемная семья должна знать, что ей окажут помощь: дадут коляску, оборудуют ванную комнату поручнями…
— Когда общество придет к пониманию, что нет «наших» и «ненаших» детей, это изменит имидж Беларуси, — считает она.
--------------------------------------
Прямая речь
Елена ВОЛОШИНЕНКО, начальник отдела охраны детства управления образования Гомельского облисполкома:
— Жлобинская школа-интернат — это уже седьмое интернатное учреждение, которое закроется в Гомельской области за последние шесть лет. Областное управление и отделы образования на местах активно занимаются профилактикой попадания детей в интернаты. Для этого создается альтернативная система, предполагающая семейные формы устройства детей. В 2011 году из 694 детей, находящихся в социально опасных условиях, только 132 ребенка отправились в интернатные учреждения, остальные 546, а это почти 79 %, были устроены в семейные формы.
--------------------------------------
Цифры
В 2011 году на воспитание в семьи из детских интернатных учреждений передано 3484 ребенка, из них в родные семьи вернулись 792 ребенка. В опекунские, приемные семьи, детские дома семейного типа, детские деревни в течение 2011 года устроено 2692 ребенка, в том числе: усыновлено 510 воспитанников интернатных учреждений, под опеку гражданам Беларуси передано 737 воспитанников, в приемные семьи — 1159, в детские дома семейного типа — 217, в детские деревни — 69. В 2011 году закрылись детдома в Дисне и Клецке, школы-интернаты для детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, в Жодино, Могилеве и Ястрембеле.
