Ольга Назарова уходит в декрет, но обещает вернутьсяЖизнь — необыкновенная штука. Временами такие фортеля выкидывает — глазам не веришь. Кто мог подумать, что вот так, в одночасье, от некогда одной из сильнейших биатлонных команд Европы останется одно название? Вадим Сашурин подался к лыжникам, Драчев с Рыженковым — за биатлонный резерв взялись. Компанию им составила и Елена Зубрилова. Вот она — прильнула к визиру на стрельбище, словно высматривает среди участников «лыжероллерного» чемпионата: кому бы отдать «капитанскую повязку?» Вопрос этот сложный. Ни Наталья Соколова, ни Люда Ананько на роль лидера пока не тянут. Принять знамя из рук Лены вполне могла Ольга Назарова. Тем более что прошлый сезон она отбегала немногим хуже Зубриловой. Но у нее сегодня другие заботы. Заметно округлившийся животик не оставляет сомнений: в нынешнем сезоне на трассе мы ее не увидим.
— Я ведь помню, какие люди тренировались в мое время, — пригревшись на раубичском солнышке, Ольга наслаждается таким долгожданным «отпуском». — Советская школа! Драчев, Рыженков, Зубрилова — это ведь все ее «выпускники». А сейчас и уровень подготовки, и сами по себе спортсмены намного слабее стали. Это не только нашей страны касается — это мировая тенденция. Возьмите 70–е, 80–е годы: то поколение было гораздо крепче и конкуренция выше. Причем во всех возрастах. Я, кстати, что–то подобное вижу и в других видах спорта. К примеру, легкая атлетика: сейчас же только и разговоров, что многие прежние рекорды имеют все шансы стать чуть ли не вечными!
— В нынешнем сезоне мы уже точно не увидим завершивших карьеру легенд вроде Уши Дизль и Лив–Грет Пуаре. Возможно, не будут стартовать Анна Богалий–Титовец и еще несколько девушек из российской команды... Значит ли это, что биатлон потеряет в зрелищности?
— Проблемы из этого делать не стоит, появление ярких личностей нельзя спланировать и предсказать. Но процесс смены поколений происходит волнообразно: за слабыми обязательно приходят сильные. Нельзя сказать, что спорт вырождается.
— Учитывая, что смена поколений затронула не одну только нашу команду, чего стоит ждать от белорусов в будущем сезоне?
— Сложно будет. Команды, по сути, не осталось. Все это выглядит печально. Но можно вспомнить болгарок: в этом году после чемпионата Европы заканчивают выступления Ирина Никульчина, Павлина Филипова и Екатерина Дафовска. Кто у них есть в резерве, я, признаться, даже не знаю. У словачек тоже очень возрастная сборная и тоже практически нет резерва... Да что там словачки — у России и той нет накатанного состава!
— Зато есть большой выбор, чего нет, скажем, у нас...
— Выбор — дело, конечно, большое. Но, для того чтобы претендовать на победы, нужно года два минимум бегать по этапам Кубка мира, вариться в этой «каше». А они 6 лет выезжали за счет пяти сильных спортсменок, не особо беспокоясь об обкатке резерва. Думаю, у россиян будут определенные проблемы в этом году...
— Зато их, похоже, не будет у немок. Судя по всему, кризиса переходного возраста им удалось избежать...
— Немки будут вне конкуренции. У них молодежь есть, все лидеры на ходу, бегут очень быстро... О причинах говорить не буду. А то как–то открываю одну газету и читаю: «Ольга Назарова сказала, что немки выигрывают потому, что все поголовно принимают сильную фармакологию». Возможно, так и есть: многие люди готовы пожертвовать своим здоровьем ради победы, но ведь точно сказать сложно. Но мы все равно с ними потягаемся.
— Оптимизм — вещь хорошая. Но тем не менее от той же Ананько при всем к ней уважении результатов ждут вот уже года четыре...
— Люда — замечательная командная спортсменка, эстафетчица. Надеюсь, что личные результаты она тоже подтянет. А лидером у нас сейчас, похоже, Наталья Соколова будет — у нее результаты повыше да и в команду уже успела вписаться. Впрочем, у нас в сборной никогда не было соперничества, никто не стремился реализовать свои амбиции за счет подруг. Соревноваться нужно с соперниками, а не внутри команды.
— Кстати, все хочу спросить: для вас не стало сюрпризом, что «бесперспективная» Лилия Ефремова на Олимпиаде стала третьей?
— Не стало. В «юниорское» время мы почти 5 лет с ней и Ольгой Зайцевой бегали вместе. И бегали очень быстро. Поэтому в таланте Ефремовой я не сомневалась. Вот он и раскрылся.
— Что же ему помешало раскрыться в Беларуси?
— Возможно, повлияла смена обстановки: не прижилась, что–то не пошло. А в Украине сложилось. Эти все «второстепенные» вроде бы факторы играют большую роль... В российской команде она долгое время тренировалась по одной схеме, а здесь пришлось все менять, перестраиваться. В России как: выгнали на тренировку, дали нагрузку и пашешь «на выживание». В результате, кстати, у каждого второго уже на юниорском уровне начинались проблемы со здоровьем: то сердце, то печень, то еще что–то. В то время были девчонки очень перспективные, но многим пришлось бросать спорт. У нас же другое отношение: больше свободы, подход более индивидуальный. Но дело в том, что кто–то может тренироваться самостоятельно, а кто–то нет–нет да и даст себе слабину. В этом плане, кстати, «коллективный» метод при должном медицинском контроле себя оправдывает.
— А самой не боязно будет возвращаться? Подрастет молодежь за год–то...
— Настраиваюсь на то, что возвращаться я буду плавно, без претензий на высокие результаты. Я же изначально планировала этот «перерыв». Во–первых, возраст подошел. А во–вторых, у меня были очень тяжелые сезоны. «Распыление» на универсиады и разного рода чемпионаты Европы ни к чему хорошему не приводит. Да и Олимпиада мне далась очень сложно — после возвращения понадобился месяц, чтобы хоть чуть–чуть в себя прийти! Поэтому передышка просто необходима.
— Не секрет, что после подобного рода «передышек» спортсменки значительно прибавляют. У вас, кстати, уже был подобный опыт: после рождения Кирилла на чемпионатах мира была «бронза» в масс–старте, второй результат в гонке преследования... К Ванкуверу готовитесь?
— Надеюсь. После первого возвращения я могла, наверное, и больших успехов достичь, но допустила несколько ошибок. Главная из них — смена винтовки. В результате получила два года мучений на стрельбище и потерянные возможности. С другой стороны, этот просчет позволил мне понять все тонкости стрельбы... На ошибках учатся!
— Ходят слухи, что после Олимпиады вы планируете составить компанию Елене Зубриловой в деле обучения смены?
— Пока не решила. Я ведь собиралась заканчивать карьеру еще в 2003–м. Серьезно так собиралась. Потом думала, что уйду вместе со всеми после 2006–го... А вообще, первое решение завязать со спортом я приняла, едва начав выступать за сборную России. Как раз перед рождением Кирилла у меня начались большие проблемы со здоровьем, и я поняла, что продолжать, тем более в России, не смогу. Но сложилось все по–другому: встретила мужа, переехала в Беларусь, родила сына и... решила все–таки попробовать. Так что прогнозы в этом деле, как видите, — штука ненадежная.
— А как с мужем–то познакомились?
— В 18 лет переехала в Тюмень из родного Омска. Так обидно было: я с юниорского чемпионата приехала с золотой медалью и кучей планов, а мне говорят: средств содержать биатлон у города нет. Или заканчивайте выступать, или переезжайте. Женя же приехал в Тюмень на год — работать. Там и встретились. Первое время я его в качестве возможного кандидата в мужья вообще не рассматривала. Тренер все–таки, к тому же в то время он был женат. Но семейная жизнь у него не сложилась и, уезжая в Беларусь, предложил мне ехать с ним. Тренироваться. Как оказалось, у судьбы были другие планы (смеется).
— Как–то буднично все получилось. А как же романтика?
— А что романтика? Сколько раз так бывало: много шума, все вроде бы красиво, а через год расходятся... Лучше уж так, надежно. Я вообще по жизни основательный человек. А Женя — наоборот. Единство противоположностей — идеальный вариант. Хотя без споров, конечно, не обходится, но так даже интереснее.
— А не отвлекает семья от спорта? Все–таки переезды и прочие особенности жизни профессиональной биатлонистки...
— Сложно, конечно. Но ради детей можно пойти на какие–то дополнительные трудности. Да и родители переехали в Беларусь и помогают мне. С Кириллом было сложнее: когда я начала тренироваться, ребенку было 3,5 месяца плюс учеба еще... И при этом не было никого, кто мог бы помочь. Поэтому картина, когда муж стоял на стрельбище с коляской, была в порядке вещей. Сейчас же, думаю, все будет проще и я смогу кое–чего достичь.
