Ленинградский писатель А.Столяров в одном из последних номеров «Литературной газеты» опубликовал материал, который озаглавил так: «Что с нами происходит?» В этом эссе поставлена масса вопросов о проблемах, накапливающихся в стране («кто герои», нужно ли такое государство и т.д.), и не дано ни одного ответа. Обратиться же к этому материалу меня побудила его типичность: именно так многие умные и ироничные российские интеллектуалы разрешают конфликт между пониманием всего творящегося в обществе и собственной совестью. Более того, симптомы той болезни, которую иногда называют интеллигентской немочью, можно наблюдать и у нас.Ведь есть эпохи вопросов, а есть времена ответов. Скажем, еще недавно нам было все ясно: и по поводу цивилизационных предпочтений, и в связи с характером общественных героев, и насчет курса внешнеполитического тоже. Конечно, и тогда можно было позволить себе роскошь «захотеть понять», но это было нелепо, поскольку знание было дано априори.
Ныне ситуация изменилась: прямых и обязательных ответов не стало, зато пришло время вопросов. А.Столяров их и задает. К слову, не он первый. Пишущий и думающий народ достаточно чутко осознает, когда можно рискнуть задать вопрос, а когда все же лучше ограничиться ответом. Хотя и это занятие не всегда комфортное.
Вот Петр Яковлевич Чаадаев в «Философических письмах» решил поставить некоторые вопросы, приближая и торопя соответствующую эпоху. Но несколько поторопился, о чем ему мягко подсказали — объявили сумасшедшим.
Максим Горький в «Несвоевременных мыслях» задал себе и окружающим кучу неудобных вопросов. То была эпоха вопросов. Но уже через десятилетие вопросов не стало: настал период ответов.
Недаром ведь тогда же родился знаменитый слоган «Наш ответ Чемберлену». Не вопрос ведь, ответ.
Впрочем, эти констатации дают нам мало. Они отражают ту простую истину, что стабильное, устойчивое общество (вне зависимости от того, за счет чего обеспечены эти стабильность и устойчивость) предпочитает ответы. Точнее, эти ответы и есть мировоззренческая форма такого рода стабильности и устойчивости.
Иная ситуация складывается в обществах переходных, революционных, живущих на переломе цивилизационного и иного развития. Здесь общество ищет ответы, задает вопросы и сам поиск есть воплощенная динамика развития социума. То есть мы констатируем банальность: переходный характер нашего собственного развития.
Но все это — если «по человечеству». А если есть нечего, если лекарства для льготников закончились, как это случилось в ведомстве г–на Зурабова, если самолеты в Куршевель хочется сбить, хотя бы из рогатки?
В таком случае как минимум не надо себя обманывать. В том смысле обманывать, что ответы у А.Столярова (как я предполагаю) на поставленные вопросы есть. И было бы намного правильнее, если бы вместо посильного вклада в «эпоху вопросов» писатель предложил «кирпичик», приближающий «времена ответов». Возможно, кстати, тоже некомфортные времена.
Причем подходы (методологические) для такого рода ответов в статье тоже намечены. Вот автор пишет о симулякре, символе альтернативной реальности, и Ж.Бодрийяре, классике постмодернизма. Но ведь постмодернистские константы могут быть осмыслены как элементы кризиса того общества, которое нас всех затопило, и не надо искать смысловые нюансы и альтернативы там, где в повестке дня должна быть смысловая определенность.
Нам, очевидно, более близки белорусские реальности. Нет никакого смысла врать о том, что в Бресте текут молочные реки, а кисельные берега появляются только под Минском. Но то, что отличает нашу реальность, можно охарактеризовать понятиями «открытость», «жесткость», «последовательность», «определенность».
Здесь нет никаких симулякров. В списках властителей дум политического бомонда ни Ж.Бодрийяр, ни Ж.Делез не числятся. У нас тоже много вопросов. Но специфика политического и общественного бытия заключается в том, что ответы всё же даются.
Можно сколько угодно рассуждать о «диктатуре», но ситуация, которая сложилась в России с распределением льготных лекарств, у нас в принципе невозможна. А инсулин для больных важнее любой утопии.
Иногда кажется, что искусственная простоватость вопросов прячет от нас жесткую правду жизни. Задать вопрос все же легче, чем найти ответ. Более того, это элемент апробированной за века известной позиции интеллектуала: возвысить голос и слушать собственное эхо. Любоваться им: звучит ведь, не правда ли?
А если поговорить в русле старого как мир вопроса: «С кем вы, мастера культуры?» Если воспользоваться, например, методологией марксизма — не в смысле абсолютизации и противопоставления «первичного вторичному», а в русле поиска тех якорей, которые все же можно бросить в воды социума и попытаться поискать ответ, хотя бы временный, пока стоишь на месте?
Ведь если попытаться «проанатомировать» текст А.Столярова, то получится, что перед нами очень простые, ясные и определенные констатации. Что проявлениями «непорядка» на родине автора статьи «Что с нами происходит?» являются углубляющаяся пропасть между богатыми и бедными, неквалифицированность управленцев, равнодушие к слабому и олигархический характер управления. Но что здесь нового? Открой многие программы заявивших претензии на власть политических партий, боровшихся недавно за провинциальные и столичные мандаты, и всего этого (в констатирующей части) будет в избытке.
Автор предпочел формулировать лукавые дилеммы и парадоксы вместо откровенного разговора с читателем. Чего ж спорить, этот жанр привлекателен, но он не дает движения вперед, он загоняет проблему в прокрустово ложе ироничных недомолвок и интеллектуальных изысков.
Очевидно, что простых ответов на поставленные автором вопросы быть не может. Но вспоминаются те же проклятые вопросы Максима Горького в «Несвоевременных мыслях»: писатель не просто говорил о бессилии (вечном?) интеллигенции, о том, что «страшно далеки они от народа», но и пытался определить пути решения злободневных вопросов.
Конечно, бывают ситуации, когда важно поставить вопрос. Те же «Философические письма» классик не зря назвал «выстрелом в ночи». Но к «выстрелам» вряд ли можно отнести интеллектуальный шепот по поводу вечной темы бедности, несправедливости, убожества, хамства.
Очевидно, что страницы газеты не должны отдаваться в аренду Эрфуртским и иным программам. Но есть определенное лукавство в том, чтобы прятать возможные ответы или хотя бы процесс поиска этих ответов за ироничной прозой наблюдателя.
«Что с нами происходит?» — задается вопросом автор. А разве происходит что–то новое? Возьмите недавнюю дискуссию в «ЛГ», посвященную юбилею Февральской революции: ее ведь вполне можно осмысливать в рамках сформулированного А.Столяровым вопроса. А идущую ныне полемику по поводу пресловутой «национальной идеи»? Она так и просится «под крышу» сформулированного вопроса.
Дело в том, что мы предпочитаем — может, инстинктивно — вопросы ответам. Тургеневский Базаров ведь в свое время тоже совсем не зря предпочитал разрушать (парафраз вопросов) — строить–то ведь намного сложнее.
Иногда возникает такое чувство, что мы «уходим» в дискуссии, как народовольцы в народ: прекраснодушно и бессмысленно. Конечно, можно смеяться и над патриархальностью земства, и над тоской существования Ионычей, но ведь это все же попытка реальных дел, а не пролонгация светлых идеалов.
Продолжают говорить о разрыве между «интеллигенцией» и «народом». А как об этом не говорить, если вопросы застят небо и лукавые дилеммы успокаивают совесть?
Фото Виталия ГИЛЯ, "СБ".
