Союзное государство может выйти на ситуацию концептуального аудиторского превосходства в правовой системе интеграции
Александр АГЕЕВ, директор Института экономических стратегий Российской академии наук
Почти весь массив информации в мире, в объемах цифровых измерений, создан в наши дни.
Коснусь той области, которая сейчас находится в очень активной фазе даже не столько разработки, хотя это тоже одна из приоритетных задач и для Союзного государства, и для Таможенного союза, и для Единого экономического пространства, сколько в сфере активного понимания. В мире нарастает масштаб коммерческого использования интеллектуальной собственности (ИС), а мы даже этого не замечаем. Хотя отдельные, наиболее “продвинутые” граждане в девяностые и двухтысячные годы на нашем пространстве этим активно пользовались и пользуются.
Приведу два курьезных примера. Первый случай произошел, когда был назначен один из руководителей Центрального банка. К нему явился начальник департамента, кандидат на увольнение, и показал свои авторские права на кредитно-финансовую политику Центробанка и соответственно роялти, которое ему потребуется заплатить в случае увольнения. Другой курьезный случай случился в Москве, когда даже такие “изысканные” объекты интеллектуальной собственности, как формы горшочков на улице, были запатентованы, и определенные лица извлекали из этого доход.
Мы именно сейчас переживаем какой-то кризис, который в достаточной мере еще не осознан. Первое, что я хотел бы обозначить, это то, что сфера инноваций и интеллектуальной собственности отражает очень серьезные цивилизационные сдвиги. Они связаны с тем, что очень скоро нам придется обсуждать и отстаивать наши права собственности не только на наши органы, но и на наши мысли, на наши информационные образы и т. д.
Второй очень важный аспект связан с тем, что мы в этом процессе планетарной жизни занимаем периферийные позиции. Монополизация результатов интеллектуальной деятельности в этой сфере такова, что Соединенные Штаты поглощают порядка 50 процентов всех результатов, а это более 150 миллиардов долларов в год. Это серьезная цифра. Доля стран Единого экономического пространства, России, Казахстана и Беларуси в мировых доходах от интеллектуальной собственности всего 0,4 процента. На самом деле мы совершенно ничтожны на этом празднике жизни.
Дальнейшее наше развитие имеет два сценария. Первый – инерционный: мы позволим всему этому развиваться, как бог на душу положит. Второй – приложим усилия, чтобы обеспечить инновационное прорывное развитие. При этом в нашем правовом пространстве многое сделано, много норм действует. И в России, Беларуси в 1990-е годы были приняты многие законодательные нормы международного характера для охраны и защиты прав “интеллектуалки”. В прошлом году правительство Беларуси утвердило стратегию в этой сфере до 2020 года. Новые законодательные акты вступили в силу в России. Приняты новые решения Евразийской экономической комиссии в сфере ИС.
Однако обращу внимание на несколько критических ситуаций, которые будут “фонить” в ближайшие годы и которые потребуют внимания Союзного государства.
Во-первых, очень серьезно подорваны научная база и научный потенциал. Для примера приведу несколько цифр. Численность исследователей в России и в Беларуси сократилась в три с лишним раза. Число КБ уменьшилось с более чем тысячи до менее чем трехсот. А проектных организаций – с шестисот до 38. Будто бы прошел ураган, который снес прежнюю научную и инновационную инфраструктуру.
Вторая критическая ситуация связана с числом патентов. Здесь наблюдается крайне интересная и серьезная тенденция – увеличение количества зарубежных заявителей на патентную деятельность. Это число начиная с 2000 года увеличилось почти в четыре раза, тогда как количество российских и белорусских заявителей осталось неизменным. Еще более серьезная проблема связана с тем, кто вообще активен в этой сфере. Мы видим, что патентная активность от нерезидентов, использование, коммерциализация ими патентов и в Беларуси, и в России растет в разы. Нас это вроде бы должно радовать, но также в сто раз увеличился объем вывоза доходов от интеллектуальной собственности: только по Беларуси 400 млн долларов. В России тоже отрицательное сальдо, оно превышает 7 миллиардов долларов в год. Это означает, что достижениями науки и культуры за столетия жизни нашего цивилизационного пространства сейчас активно пользуются международные транснациональные корпорации. При сохранении нынешних тенденций отрицательное сальдо к 2020 году может удвоиться.
Теперь несколько слов о нормативно-правовом регулировании этой сферы. Начать нужно с того, что вступление России в ВТО выявило много несоответствий в отечественной сфере регулирования ИС. Ведется активная экспертиза, и понятно, что необходимость гармонизации правовых норм очень велика. Принято соглашение о создании единого координирующего органа по объектам интеллектуальной деятельности.
При этом понятны все риски и ограничения. Существует большое количество международных конвенций, договоров по интеллектуальной собственности. И сейчас одна из важнейших проблем – это баланс между интересами авторов, между интересами правообладателя, правообладателя и государств и бизнеса. И мы можем видеть, как даже в нашей частной жизни этот баланс смещается, и явно не в пользу общественной собственности и коллективного блага. Вопрос здесь в том, как, борясь за интересы создателей новых творческих произведений, не порушить возможности развития науки и образования.
Я сейчас в очень краткой форме делюсь некоторыми соображениями из той работы, которую большой международный коллектив с участием экспертов Беларуси, России и Казахстана под эгидой Института экономических стратегий делает для ЕЭК по тематике ИС. Сейчас разрабатывается целый ряд инициатив и предложений в этой области. Активно изучается зарубежный опыт. Для нас особенно интересно, как решают эти вопросы в Китае и Евросоюзе. В частности, в Евросоюзе очень интересен переход на единый евростандарт и единую регистрацию товарных знаков. Евразийская патентная организация строилась тоже по этому образцу. Что касается Китая, то крайне интересен опыт массового движения по активизации интеллектуальной деятельности. Благодаря этому китайцы за десять лет увеличили заявки на патенты от резидентов в двенадцать раз. Фактически рационализаторское движение СССР 30-х годов и позднее китайцы взяли у нас, и теперь нам придется учиться у китайцев.
Необходимы создание наднационального органа для стран Евразийского пространства в этой области, предложения по инициативам и использованию разных режимов, которые имеются в международных соглашениях. Вступление России в ВТО означало принятие 21 тысячи конкретных обязательств. При этом во многих областях нет достаточного количества подготовленных экспертов. Использование международных регуляторов требует очень активной правовой работы.
И в заключение остановлюсь на двух принципиальных моментах. Если рассмотреть всю логику развития технологий управления, то сейчас де-факто мы имеем систему двухмерного управления. Первый уровень технологичности управления – это выбор приоритетов, хотя мы и здесь еще барахтаемся, здесь еще не определились четко, тем более в правовом и стратегическом смысле. Ведущие страны и блоки мира активно переходят к четвертому этапу развития управления, когда идет управление потенциалами развития. Это n-мерные системы управления. Здесь более серьезная задача, требующая нового понимания и целеполагания. В США, например, ключевая стратегическая цель – доминирование за счет глобального контроля ключевых активов, в том числе интеллектуальной собственности. Американцы идут к многомерному управлению потенциалами развития, а главный потенциал развития находится в мозгах человека и в тех активах, которые составляют творческий потенциал. Я привел это сравнение не с тем, чтобы нам лишний раз попенять на себя, что мы такие неуспешные и отсталые, а с тем, чтобы было понятно, что требуется очень четкое понимание ориентиров, к которым нужно стремиться.
И еще: что делать? Мне кажется, что Союзное государство имеет все основания, и моральные, и политические, и правовые, учитывая те процессы, которые идут и в рамках ЕЭП, Таможенного союза, всех интеграционных пространств, заняться стратегическим аудитом правовых несоответствий. Сейчас управление рисками во всем мире ведется по принципу приведения в соответствие: сначала аудит несоответствий, затем исправление или профилактика несоответствий.
В России сейчас есть уже миллионы принятых правовых актов различных типов, включая судебные прецеденты. Число их будет множиться. Представить, что пространство имеющихся законодательных актов Беларуси и России будет дополнять правотворческая деятельность союзного парламента, можно, но здесь целесообразно как-то поменять стратегию, выйти на более высокий уровень отношения к пространству права, а это – управление несоответствиями, непрерывные улучшения. У Парламентского Собрания Союзного государства есть для этого все основания. Чтобы это делать, конечно, необходимо опираться на очень тщательную экспертизу, и не только Академии наук. Есть большое количество экспертов, практиков, которые занимаются конкретными решениями разного рода судебных споров и т. д. Но главная идея в том, что Союзное государство может выйти на ситуацию, так сказать, концептуального аудиторского превосходства в правовой системе интеграции. Это очень серьезная ниша, которая никем не освоена, потому что у национальных парламентов, понятно, свои задачи, а у Союзного государства есть такая привилегия – взглянуть на все эти процессы с высоты.
И последнее. Рейтинги, аудит, тем более аудит правовых норм всегда относились к “высшим услугам капитализма” и к высшим услугам государственных образований. Не случайна, к примеру, была роль рейтинговых агентств в недавнем экономическом кризисе: от того, как оцениваются страны, банки, компании, зависит во многом их судьба. Мне кажется, есть все возможности задействовать потенциал Научно-консультационного совета и через инициативы стратегического аудита, управления рисками, гармонизации норм создавать упреждающие условия для конкурентных преимуществ. Это способно всерьез поднять авторитет и влияние Союзного государства.
