Казалось бы, что может быть особенного в пошиве одежды? Но Ирина КОРОБОВА, член Белорусского союза народных мастеров, считает это занятие очень увлекательным.
— Сначала я делала кукол в подарок друзьям, — рассказывает она. — Поняла, что мне безумно интересно делать для кукол наряды, а занимаясь костюмом профессионально, на маленькой модели представлять одежду очень удобно. Появился интерес к белорусскому национальному костюму. Изучала его по регионам. Потом плавно перешла на российский костюм, потом — на средневековый. Найти достоверную информацию о костюме очень сложно. Я обратилась в один из минских рыцарских клубов — Орден Северного Храма. Они очень хорошо ко мне отнеслись, и мы крепко подружились. Первый средневековый костюм сшила для себя: чтобы бывать на фестивалях, жить в этой среде — нужно жить в костюме.
— А как приходит идея?
— Чаще всего костюм начинается с какой-нибудь детали, которая заставляет выстраивать целую “фантазию на тему”. Например, началом охотничьего костюма был старый норковый воротник, который я не знала, куда приспособить. Началом персидского костюма послужила присланная моей сестрой, которая живет на Красном море, грубо вырезанная ножницами из какого-то восточного одеяния горловина, вокруг которой шла вышивка. И попалась мне в руки книжка, изданная АН СССР, где среди материалов о Востоке я нашла изображение фрески IV—VI вв., откопанной где-то в Средней Азии. На ней была изображена рубашка с такой же вышивкой — один к одному. И по этой фреске я сшила себе рубашку, изменила только форму рукава, т.к. готовила костюм XV в. Но можно не сомневаться, что этот узор пришел из древности.
— Итак, деталь, мысль — и за работу?
— Мое хобби не дает мне покоя. Заинтересуешься одной деталью — и приходится поднимать целый пласт знаний в этой и смежных областях. Начинаешь изучать крой, декор, украшения... Нужно изучить все виды отделки, которые использовались в костюме, все виды окраски, детали туалета и т.д. и т.п. Это разрастается как снежный ком, это захватывает, этому посвящаешь время, отдаешь творческую энергию...
А по некоторым костюмам материал найти, отсортировать, изучить довольно сложно. Например, для восточного костюма XV века я использовала и рисунки c персидских ковров, и картинки с шоколада “Коммунарка”... Я даже сорвала со столба кусок объявления об иранской выставке, так как его фоном были традиционные иранские орнаменты. Над охотничьим женским костюмом XII века работаю четвертый год. У меня уже есть все, кроме чулочков...
— Насколько близко к историческому оригиналу вы стараетесь приблизить свои костюмы?
— Я занимаюсь исторической стилизацией. Слово “реконструкция” я не употребляю, так как реконструкцию в полном смысле слова сейчас, в наших условиях, провести практически нереально. Ведь чтобы сделать, как делали когда-то, нужно начинать с восстановления ткацкого станка...
Я стараюсь вложить в каждый костюм все, что можно. Он не перегружен орнаментами, но позволяет показать несколько вариантов отделки.
Например, шапочка-таблетка торбуш. В разных регионах ее называют по-разному. Шапочка уникальна — это один из головных уборов, который вошел в обиход очень давно и до сих пор популярен. Меня очень увлекает работа над этими шапочками, я делаю их полностью вручную, нет ни одной машинной строчки. Моя задача — реконструкционно показать виды отделки. Традиционно они украшались чеканными накладками, золотом, серебром, рубинами, резным перламутром, жемчугом, кораллами, бисером, многослойной аппликацией, вышивкой, чем угодно — все зависело от благосостояния человека, который надевал эту шапочку. Иногда такой головной убор весил до 15 килограммов — из-за количества золота и драгоценных камней.
— А чем примечателен белорусский костюм?
— У людей сложилось мнение, что белорусский костюм — это лен, вышивка, тесемочки, лаптики. Это глубокое заблуждение. Шляхетская прослойка, княжеские роды в Беларуси имели средства для того, чтобы заказывать себе одежду и ткани из Европы либо приглашать к себе мастеров, которые работали здесь. Беларусь всегда была центром Европы. Если обернуться к нашей истории, посмотреть гравюры Франциска Скорины, белорусскую живопись эпохи Радзивиллов, можно увидеть, что наши предки одеты в европейский костюм.
— Самое большое удовольствие — процесс создания костюма. Но вот работа готова...
— Да, мне просто нравится работать с костюмом. Душа просит. Если бы у меня была возможность (и финансовая, и по времени), я бы создала целую костюмерную разных эпох и народов.
Я сама ношу свои костюмы и чувствую себя в них другим человеком. Может быть, мое хобби — это изначально желание почувствовать себя в другом образе, в другой “шкуре”. Но то, что костюм налагает отпечаток — это факт. По-другому ходишь, по-другому сидишь, по-другому говоришь... Одно дело, когда я в простом льняном платье отплясываю на площади, другое — когда я сижу на турнире в европейском костюме светской дамы... Или же одеваю восточный костюм... У меня не то что походка — взгляд меняется! Это касается и повседневной нашей одежды. Во что мы одеваемся — так мы себя и ведем. И наоборот, наш костюм — это наша визитная карточка. Встречают ведь по одежке.
