После сенсационной победы в телепроекте «Голос» иеромонах Фотий оказался меж двух огней. По одну сторону — вынужденная публичность. По другую — устав и церковное начальство.
Чтобы понять, как живет и служит Фотий и какой путь ему теперь ближе, наш корреспондент отправился в Свято-Пафнутьев Боровский монастырь.
— Отец Фотий у нас неуловимый, он может быть где угодно, — дежурный привратник неопределенно ответил на вопрос, как найти самого знаменитого насельника монастыря. Но, подумав, дал неожиданный совет: — Напишите ему лучше в Фейсбук или инстаграм.
Договориться по электронке с монахом древней обители действительно проще, чем с глазу на глаз. После окончания богослужения к клиросу, где «работают» певчие, выстраивается внушительная очередь из прихожан: взять благословение или просто обменяться парой слов со знаменитым иеромонахом. Бабушки, которые регулярно приходят на службу из соседнего села Рябушки, даже протягивают небольшие подарки. За глаза они ласково называют отца Фотия «наш соловей». В воскресенье после литургии народа столько, что «соловью», дабы спокойно выбраться, приходится пользоваться боковой дверью.
— Со стороны могут подумать, что у вас звездная болезнь.
— Я знаю, что у большинства людей ничего серьезного ко мне нет. Приехали паломники, хотят песню какую-то мне дать. Или попрошайки... Причем сначала по телефону такие люди никогда не говорят в открытую: «Дайте денег». Я уже выучил все их предлоги, тон. Сразу понимаю, когда дело нечисто. Я говорю им: «Подождите до вечерней службы». А потом просто ухожу.
— Даже монастырские стены не спасают от свалившейся популярности?
— Немного все-таки спасают. Доехать в наш монастырь не так легко. С другой стороны, если сюда люди попадают, то непременно хотят со мной увидеться. Некоторые даже связываются через Германию — через маму, которая там живет. Спрашивают у нее сначала, что отцу Фотию привезти. Она им рассказывает, что я люблю — сыр там или белые грибы.
— Как вы оказались в этом монастыре?
— Боровск мне подсказал еще архиепископ Феофан — архиерей православной церкви в Германии. Когда у меня родилось желание пойти в монастырь, он посоветовал именно его. Здесь хороший духовник — отец Власий, места красивые, да и дисциплина более-менее средняя. Нет того аскетизма, как, например, в Оптиной пустыни, которая тоже находится в Калужской области.
Наш монастырь никогда не был слишком строгим. Монахи здесь даже могли иметь свое имущество. Это все-таки не Афон, где у человека должна быть пустая келья. Мы можем пойти на трапезу, можем не пойти. Кушают все сами по себе.
Мы беседуем с отцом Фотием на месте его послушания — в монастырской редакции. Там полным ходом идет верстка духовно-просветительских журналов. Ничего особенного, только рядом с рабочим компьютером Фотия — гигантский сертификат победителя «Голоса».
— Раньше я трудился больше, сейчас — чуть-чуть, — признается Фотий. — Верстал несколько журналов...
— А вы умели?
— Нет. Сначала читал учебники, изучал программу. Затем уже люди опытные подсказывали — профессионалы. Со мной работала редактор, она искусствовед. Говорила, что куда надо ставить, а что не надо, потому что это противоречит чему-то или по цвету не сходится.
— Что еще входит в ваши обязанности?
— Я всего два с половиной года священник. Постоянного контакта с прихожанами пока нет. Исповедующим меня ставят редко. К тому же я еще достаточно молод и неопытен.
— В Рождество Григорий Лепс устраивал концерт на сочинском курорте «Роза Хутор». Так вас, говорят, в монастыре не отпустили.
— Меня сейчас попридерживают. Вокруг меня несколько напряженная атмосфера. Владыка Климент (митрополит Калужский и Боровский. — Ред.) очень осторожен. Ждет, когда накал популярности спадет. Чтобы отпускать меня на концерты, он должен быть уверен, что меня это не закрутит, что я вообще не уйду из монастыря. Мне кажется, он испытывает такие опасения. Я знаю, у многих людей складывается идеальное представление о монахе как об отшельнике, который полностью отрекся от мира. Когда они видят несоответствие, то считают это каким-то нарушением. Я не знаю, что это больше — зависть или злорадство, но иногда на своих страничках в соцсетях читаю такие комментарии...
— Полные возмущения?
— Если бы только возмущения. Возмущение я еще могу оставить, оно хотя бы разбавляет слащавость от восхищенных комментариев. А бывают просто хамские и провокационные записи! Я их удаляю.
Несмотря на монастырские ограничения, обстановка в келье Фотия довольно свободная. Большую часть комнаты занимают звукозаписывающая аппаратура, синтезатор и плазменная панель внушительной диагонали — подарок одного из спонсоров «Голоса». По стенам вокруг икон развешаны картонные упаковки из-под яиц — аскетичный способ заглушить звуковые вибрации.
— Победив в «Голосе», вы подписали контракт со студией Universal на выпуск альбома...
— Скорее всего, это будет кавер-альбом, состоящий из чего-то забытого, советского. Какие-то духовные вещи подмешивать в пластинку, думаю, было бы нехорошо. Надеюсь также, что в альбоме будет хотя бы одна моя, полностью авторская, песня. Правда, их у меня немного. Больше люблю музыку инструментальную, симфоническую. Песни — это что-то более примитивное. С другой стороны, можно что-то сделать и под оркестр. Стинг, например, выступал с оркестром.
— Стинг — ваша тема?!
— Я, помню, целый концерт его скачал, смотрел... Из поп-рок-персонажей для себя, пожалуй, выделяю именно его. Сейчас многие говорят про Дэвида Боуи, скорбят из-за его смерти, но я как-то прошел мимо этой музыки.
— Помимо контракта, вы получили за победу Lada Xray. Машину монастырю передадите?
— Зачем монастырю? Я столько времени ждал, когда у меня появится собственная машина, чтобы потом выпрашивать ее у монастыря?
— Почему выпрашивать?
— У нас тут есть два служебных автомобиля. И они все время кому-то нужны. Не успеешь уехать — уже звонят с вопросом, когда машина вернется.
Звонок маме
Он бы замучил жену переписыванием партитур
Регина Мочалова:
— Обычно детей в храм приводят родители, но у нас с Виталием все было наоборот. Два раза он был инициатором похода в храм. Первый — когда попросил, чтобы его крестили. Второй — когда пригласил на службу в кафедральный собор, где он пел на клиросе уже целый год. Ему тогда было 13 лет. Виталий поступил в воскресную школу, потом побывал в лагере от этой школы в Дивеево.
Сейчас многие пишут: «Как же так? Такой парень — и ушел в монастырь». Но я думаю, в семье это был бы совсем другой человек — замучил бы жену переписыванием партитур.
Сын еще пару лет назад сказал мне, что собирается участвовать в «Голосе», но я не одобряла. Уже думала, что все прошло с этой затеей, что он забыл об этом. Поэтому, увидев его по телевизору, была просто в шоке! Я против его выступлений на светской сцене. Участие в телевизионном конкурсе было единичным случаем в истории нашей Церкви. Людям срочно была нужна встряска. Нужен был монах, который бы тронул души. Так и произошло. Теперь он должен идти обратно. Софиты и гонорары не для монаха... Нужно хранить мир в душе, а при концертной деятельности это невозможно. Потеряет все, что за столько лет стяжал.
Дмитрий Соколов.
Советская Белоруссия № 18 (24900). Суббота, 30 января 2016
