Смотрителем нашего Дома охотника последние четверть века является мой нынешний добрый приятель по имени Генрих. В своих повествованиях мне не раз доводилось рассказывать об этом скромном человеке из, как говорят, глубинки. И вот пришла пора его огорчить…
Из достоверных источников мне стало известно, что в руководстве национального парка, которому принадлежит этот Дом охотника, появилось намерение его ликвидировать ввиду убыточности и якобы ветхости. С последним даже я мог бы поспорить. Строение это было когда-то сооружено из надежного материала, а сама его деревянная конструкция напоминала что-то из храмовой архитектуры Средневековья. Однако специалистам, надо полагать, виднее, и потому я решил не вмешиваться в эту ситуацию. Тем более что планы насчет этого объекта могут еще поменяться.
И все же на всякий случай я предупредил Генриха о том, что знал сам. На следующий день вместе со смотрителем пошел оглядеть эту мини-гостиницу и неожиданно для самого себя встретился с одной удивительной вещицей, которую некогда мой отец привез из Германии по окончании Великой Отечественной войны. Чудеса, да и только!
Дело в том, что в укромном уголке здания Генрих устроил своеобразный музей вещей, которые здесь забывали рассеянные гости. Понятно, что нет у Генриха ни своих, ни казенных средств, чтобы организовывать возвращение случайно оставленного хозяевами. Тем более что многие из них приезжали сюда через некоторое время и благодарили смотрителя за заботу.
— А вот с этими карманными часами произошла совсем иная история. Их хозяин по имени Макар, когда через месяц вновь вернулся сюда, подержал их в руках и неожиданно для меня произнес, что часы ему больше не нужны. Говорит, заберите их себе. Но разве я коррупционер какой-то? — искренне возмутился Генрих.
Я улыбнулся этим словам и внимательно рассмотрел экземпляр местного музея. Но мне было отнюдь не до смеха. Я узнал эти часы, некогда принадлежавшие моей семье, и легкий озноб пробежал по каждой клеточке моего тела. Память в один миг высветила пережитое, в том числе и похороны моего двоюродного брата. Я поспешил на свежий воздух.
Сидя в беседке и глядя, как синий вечер укутывает усадьбу и окрестность, как стихает разноголосье птиц и все увереннее заявляют о себе сверчки, я вспоминал, что когда-то мать рассказывала о том трофее, который привез с войны мой отец. Однажды поведал ей о том, что этот редкий экземпляр швейцарских часов передала ему женщина по имени Эльза. Когда они уже находились на территории Германии, отца, военного хирурга, поселили в доме, где раньше жила богатая немецкая семья. Теперь здесь оставалась лишь молодая жена хозяина этой виллы. Ей было поручено ухаживать за отцом. По мнению матери, между ними были определенные отношения, иначе зачем она подарила отцу часы с лаконичной гравировкой в виде сердечка? Так что не узнать эти часы не мог и я…
Отец был скрытным и малоразговорчивым человеком. Подарок от немецкой женщины он нигде и никогда не носил, почти никому не показывал. И все же часы у него выманил мой двоюродный брат — любимый племянник отца Георгий. Он с юных лет увлекался часовыми механизмами, буквально умолял моего отца сделать ему такой шикарный подарок.
— Зря отец пошел у него на поводу, — говорила позже мать. — Георгий был хорошим парнем, но баламутом и авантюристом по своей природе. Поэтому и ушел из жизни так глупо.
Мне же Георгий очень нравился. Я просто обожал своего старшего брата-друга. Сильно переживал, узнав о его смерти. В лихие 90-е в Бобруйске было так же неспокойно, как и везде вокруг. По одной из версий, Георгий сильно проигрался в карты, но отдавать свои карманные часы не захотел, и его убили в бандитской разборке. Тогда след тех часов с выгравированным сердечком потерялся. Как думалось, навсегда. И вот на тебе…
В ту ночь я почти не спал. Едва дождался утра и пошел к Генриху, чтобы попытаться с его помощью выйти на след последнего хозяина исчезнувших и вновь появившихся на свет старинных часов.
Я держал их в руке и пытался определить хотя бы приблизительную цену. Римский циферблат на слегка потрескавшейся основе, часть корпуса, как и, скорее всего, некоторые детали механизма, наверняка из чистого золота. Элегантная цепочка из какого-то непонятного, но, судя по всему, дорогого металла. Не было сомнений в том, что они сохранили ход. Так почему Макар не пожелал возвращать их себе?
Гости нашего Дома охотника регистрируются в центральном поселке, где находится административный корпус турбазы. Однако выписку из паспортов делает обычно и Генрих. В этом мне, безусловно, повезло. Я мог существенно сократить время на поиски Макара, узнав адрес. Мне не очень-то хотелось возвращаться в столицу, но и не терпелось глянуть в глаза человеку, причастному, по всей видимости, каким-то образом к смерти моего любимого брата.
Дом, в котором жил Макар Семенович, находился в Серебрянке — довольно известном районе столицы. Я поднялся на третий этаж и нажал кнопку звонка. Дверь вскоре открыли, и на пороге появилась пожилая женщина в черном платке. На мой вопрос, могу ли я увидеть Макара Семеновича, долго всматривалась в мое лицо, словно пытаясь что-то вспомнить, затем произнесла:
— Вы опоздали. Два дня назад мы его похоронили.
Я отыскал участкового милиционера и, показав журналистское удостоверение, попросил его дать мне информацию о человеке, на встречу с которым я опоздал. Молодой лейтенант охотно поговорил со мной. Он, глядя в компьютер, рассказал, что шесть лет назад Макар Семенович осовободился из мест лишения свободы и твердо встал на путь исправления. Во всяком случае, не был замечен все эти годы ни в чем предосудительном.
Круг замкнулся. Я вновь уехал к себе в усадьбу и теплым вечером вдыхал полной грудью свежий воздух, думая о том, правильно ли поступлю, если расскажу всю эту историю Генриху и попрошу вернуть мне старинные швейцарские часы с памятным сердечком на обратной стороне.
infong@sb.by
Коллаж Юлии Костиковой
