Предновогодние дни, наверное, не самое подходящее время, чтобы смотреть фильмы о войне. Тем не менее вышедшие одновременно «По соображениям совести» (реж. Мэл Гибсон, США) и «28 панфиловцев» (реж. Андрей Шальопа, Ким Дружинин, Россия) собрали полные залы. Два разных фильма об одной войне, о которой одна память и разные истории, основаны на документальных фактах. В этих когда–то «невероятных, реальных» событиях принимали участие конкретные люди, чей подвиг в каждой из стран является предметом национальной гордости. Воплощенные в экранных образах спустя десятилетия эти истории становятся общечеловеческим достоянием.
Мы, живущие по другую сторону океана, быть может, никогда бы не узнали о скромном служащем американской армии Десмонде Доссе (Эндрю Гарфилд), который совершил нечто, что несоизмеримо с понятием «война» даже с точки зрения нынешнего времени. А уж тогда, когда битва за Окинаву после кровоточащего Перл–Харбора представляла собой беспредельный апокалиптический ужас, поступок Досса выглядел как трусость и предательство. Ни военный трибунал, ни презрение сослуживцев не заставили его отказаться от своих религиозных убеждений и взять в руки оружие. По сути, это был первый отказник американской армии, который отстоял свое право на свободу совести. По этим же соображениям он остался санитаром на поле боя, проявив беспримерную храбрость, спасая жизни там, где не было никакого шанса на спасение. За этот подвиг реальный Десмонд Том Досс был награжден высшей боевой наградой США — Медалью почета. Если бы на экране был показан только беспримерный по самоотверженности поступок, то этого было бы достаточно, но не столь впечатляюще. В фильме этот персонаж наделен теми человеческими качествами, которые не могут не тронуть и тем более не могут не запомниться. Он — психологически точная, абсолютно индивидуальная личность. Это национальная особенность американского кино. Эндрю Гарфилд филигранно соединяет мужественность и юношескую беззащитность, силу воли и почти детскую наивность, духовную прочность и душевную трогательность. Говорят, что реальный Досс долго сопротивлялся тому, чтобы о нем делали фильм, утверждая, что настоящими солдатами были те, кто воевал и отдавал жизни, а он лишь их спасал.
С «28 панфиловцами» ситуация сложилась по–иному. В разгар работы над фильмом с новой силой развернулась дискуссия о «реальности подвига панфиловцев», о «мифологизации победы Красной Армии». И как это не раз бывало, выход картины на экраны расколол аудиторию. И «28 панфиловцев», и «По соображениям совести» — это фильмы–идеи. И в одном и в другом главной эмоциональной доминантой является пафос. Однако любая американская картина о «доблестях, о подвигах, о славе» — это всегда «Спасение рядового Райана», где подчеркивается значимость каждой жизни, и тогда уж не важно — миф это или правда. Сама по себе идея и есть документ подвига. В американской традиции стало закономерным в финале показывать документальные свидетельства тех конкретных людей, о которых создавался фильм. Так было и в «Снайпере», и в «Чуде над Гудзоном». Фотографиями и интервью с реальным Доссом заканчивается новый фильм. (Кстати, впервые такой прием был применен еще в 1911 году в русской ленте «Оборона Севастополя».) В «28 панфиловцах» документальность засвидетельствована не фотографиями, а огромными монументами, установленными на месте судьбоносного сражения. И это тоже особенность национальной традиции.
lpsm3163@mail.ru
Советская Белоруссия № 241 (25123). Четверг, 15 декабря 2016
