И никакой метафизики

Для меня Новый год — детский праздник, а значит, он не может быть тревожным, напряженным
Не вижу в ожидании Нового года ничего глобального и пугающего: для меня это всегда праздник детства и надежды. Ну что может произойти, кроме собственно наступления Нового года? И это уже само по себе событие.

Для меня Новый год — детский праздник, а значит, он не может быть тревожным, напряженным. Никогда в детских праздниках нет никаких угроз — ни в праздновании дня рождения, ни в праздновании Нового года. И поэтому не нужно драматизировать, искать в нем нечто метафизическое, угрожающее. Нужно просто радоваться тому, что он есть, — и все. Ну что может быть угрожающего в запахе елки, волшебных огоньках на ней, подарках, застолье, поздравлениях, улыбках малышей?!

Да, в жизни страны, в жизни людей случались разного рода катастрофы. Но, если вспомнить, Новый год праздновали и в 1941 году, и в 1917-м. Да, потом было много боли и страданий. Да и вообще жить — это больно. Но неправильно каждую минуту думать о плохом, предполагать, что будет еще хуже. Важно просто с надеждой переживать то, что дает Господь. Да, и сегодня вокруг в мире много скорби. Но христианин смотрит на все тревожные вести не с каким-то гипнотизирующим или самогипнотическим оптимизмом. Мы изначально трагично смотрим на жизнь.

Нам нужно надеяться, радоваться, нюхать елки, украшать свой дом к празднику, не скупясь на огоньки и волшебные шары. И, конечно, Новый год нужно встречать в кругу семьи. Я помню, как мы в детстве ходили с родителями ночью на улицу смотреть городские елки. И всегда это было так красиво, так радостно! Совершенно незнакомые люди здоровались, улыбались, поздравляли друг друга. Праздничную атмосферу добавлял и выпавший пушистый снег.

В праздник Нового года мы строим планы, загадываем, что хотели бы сделать. Мой опыт показывает, что это никогда не сбывается. Хотя я все равно каждый год думаю: “Вот это и это я буду делать регулярно”. Но, как потом оказывается, почти ничего из этого я все равно не выполняю. Хотя почему бы как новогодний ритуал не загадать себе, дать зарок больше работать, например, или не есть после шести.

А потом над этим посмеяться. Часть ритуала — это и пожелания счастья в Новый год.

Мы все носим в себе приговор к смерти, как говорил апостол Павел, однако все равно продолжаем радоваться простым вещам. Тем же елкам хотя бы. Радоваться, но не воспринимать Новый год чересчур серьезно.

Я всем советую и к Новому году, и к таким рубежам, которые нам кажутся величественными, относиться просто, как в детстве. Так, как ребенок относится к Новому году, — это самое правильное отношение. Он разве чего-то ждет сверхъестественного, глобального? Нет, он просто рад, что есть возможность собраться, веселиться, смотреть на волшебные огоньки или просто хотя бы не пойти в школу. У ребенка нам не грех поучиться такому простому взгляду.

У ребенка есть еще ощущение чуда, волшебства от праздника. Но разве Новый год — это не сказка и не волшебство? Разве не волшебство — сияющие, красиво украшенные елки? Разве не сказка — вечером проехаться по городу, сияющему тысячами огоньков?

А надеть на себя какую-то нелепую шапейку или маску, разве это не здорово? Ночью, вместо того чтобы спать, открываете шампанское — разве это не волшебно?

Это такое красивое волшебство, смесь юродства с безумием. Причем в положительном значении. И если есть возможность поюродствовать официально, в кругу семьи снять галстук, то почему бы не воспользоваться ею? Вот и все. И не нужно пускаться там в какие-то бесконечные метафизические размышления. Они только сушат душу.

Архимандрит Савва Мажуко

Заметили ошибку? Пожалуйста, выделите её и нажмите Ctrl+Enter