Когда в деревне 100 человек работают, а 900 пьют — это страшно. И недопустимо
Только что отзвенели-отпели традиционные мартовские праздники. В принципе, главный женский день календарно, если так можно выразиться, не имеет волшебных возможностей «шагреневой кожи». К сожалению, отмечать его начинают заблаговременно. И завершают также отнюдь не 8 марта, а по мере финансовых и прочих возможностей. Как ни крути, а любой праздник для некоторых сограждан не ограничивается рамками одного дня.
Но это, так сказать, присказка. А горькая быль — впереди. Печальный звонок из большой деревни Добромысли Лиозненского района. Утром у калитки родительского дома нашли бездыханным молодого человека. В пьяном виде не хватило сил добраться до теплого жилища. И хотя морозы в марте уже не трещат, но и обычного переохлаждения достаточно, чтобы уснуть вечным сном. Совсем как в есенинских строках: «Не дойду до дома с дружеской попойки…»
Мрут как мухи. Это выражение стало привычным и поражает своей безысходностью. Уже не чрезвычайное, а тоскливо-повседневное. И от этого особенно страшное…
Сивушный омут
Старый мой приятель Александр Понкратенко сейчас руководит крупнейшим крестьянско-фермерским хозяйством в Лиозненском районе. Человек он неординарный во всех отношениях, удивительным образом в нем сочетаются прагматик и романтик. Еще в советские времена нынешний фермер руководил огромным колхозом. А теперь вот, в соответствии с новым форматом жизни, доказывает возможность и умение работать на земле по модели самостоятельного хозяина. Даже собственный бренд, как теперь модно говорить, имеет с печатью «КФХ Понкратенко».
И надо отметить, что многое у Александра Ивановича получается. От местной власти часто слышит в свой адрес благодарность. Одним словом, хозяин. Правда, сам он считает, что можно было бы работать на земле гораздо лучше и эффективнее. Если бы не катастрофическая деградация и алкоголизация сельского населения. Ведь в некоторых деревнях в прямом смысле и работать не с кем. С большим трудом удается фермеру набирать надежные кадры на животноводческий комплекс и современную сельхозтехнику. Особенно беспощаден Понкратенко к выпивохам. На первый раз может простить, а затем рассчитывает и увольняет с треском.
Это у него еще с молодости, когда возглавлял крупный колхоз. И тогда воровать не позволял, за пьянство пощады не давал. Однажды пьяный колхозник в упор наставил на председателя заряженное ружье. Дело решали секунды. Как потом рассказывал мне сам Александр Иванович, он вдруг почти физически почувствовал тонкую грань между жизнью и смертью. Каким-то чудом успел перехватить и отвести в сторону ствол, который бабахнул огненным зарядом в землю, затем скрутил одуревшего от сивухи безумца…
Много с тех пор воды утекло. Изменилось время, люди. Современная деревня не только постарела, но и буквально сорвалась с тормозов. Словно классический Дон Кихот, Александр Понкратенко продолжает в родных местах осушать «пьяный омут». Одни его за это уважают, а другие только зубами скрипят. Дай повод – готовы, как и много лет назад, ружьем припугнуть.
Только Понкратенко не из пугливых. Как человек глубокий, всесторонне развитый, с энциклопедическими интересами, он в жизни и творчестве не приемлет компромисса, не хочет мириться с деградацией деревни.
Крик души
Однажды Александр Понкратенко дал мне почитать свои стихи. Ну удивил! Что талантов у инженера-механика в избытке – в этом можно не сомневаться. Самый что ни есть генератор идей, технического изобретательства. Однако и в стихах тоже не слабак. Главное – пишет искренне, честно.
О страшном пороке пьянства и алкоголизма тоже строки рифмуются. Но бывают и в дневниковой форме. Вот одна из таких печальных записей:
«Когда мы вошли в комнату, где лежал покойный, одна из женщин начала причитать и голосить. Остальные, в черных платках, с заплаканными глазами, уже не проявляли никаких эмоций. Только отстраненно смотрели куда-то и поочередно вздыхали. Трудно было поверить, что вот это бездыханное тело только вчера жило, надеялось и сегодня должно было исполнять свою привычную работу. Жутко было смотреть, как мать прощалась со своим сыном. Последней ее надеждой и опорой. Что может быть ужаснее, когда родители переживают своих детей? Вот и он уже никогда не появится в родительском доме и не скажет: «Мама, что тебе помочь?»
Я попробовал встать на место матери, хоронящей своего сына, причиной смерти которого стало алкогольное отравление. В результате родились такие горькие строчки:
И сразу — пустота,
Бессмысленность, бессилье.
И боль тайфуном изнутри,
И места не осталось
На земле постылой.
И в горле ком. И некуда идти…»
Дальше такое продолжение дневниковой записи:
«На мой взгляд, одной из самых «пьяных» деревень района являются Добромысли. Больше тысячи живущих, а работающих — десятая часть. Остальные пьют по поводу и без повода, за работой и во время отдыха. «Точки» процветают. Возможно, сами по себе их владельцы неплохие люди. Просто нелегальная торговля спиртным — их маленький бизнес. Но почему без лицензии? Почему некачественный товар? У нас что, власти нет никакой? Многое делается, чтобы снять какие-то мелочные проблемы, а вот на гибель людей от технического спирта, их спаивание никто не обращает внимания. А ведь некачественное алкогольное сырье каким-то образом в район поставляется. Здесь оно разводится, как пойло для скота на фермах, сбывается на «точках». Случается, что «торговцы смертью» на некоторое время затихают, уходят в подполье, но затем возобновляют так называемый бизнес с новой силой. Будем молчать и дальше? Пока не пойдут наркотики?..»
Горечь запретного плода
Наши редкие донкихоты в чем-то схожи с декабристами. В том смысле, что узок их круг и, перефразируя слова классика, не очень популярны они у народа.
А как же местная власть и правоохранительные органы? Они, конечно, не бездействуют. На одном из заседаний Лиозненского райисполкома как раз и рассматривался вопрос о районной программе по преодолению пьянства и алкоголизма.
Много в этих материалах грустной информации. Только официально на учете у врача-нарколога РТМО состоит 286 хронических алкоголиков. Однако в течение года лишь десяток из них были направлены на лечение в ЛТП. Зато за мелкое хулиганство, совершенное в состоянии алкогольного опьянения, наказано свыше 600 граждан. В реализации самогона и самогоноварении уличены 34 человека.
Много это или мало? Даже официальные сведения свидетельствуют о масштабах беды. Хотя это лишь видимая часть айсберга. По данным ГУ «Районный центр гигиены и эпидемиологии», сивушные масла в изъятой паленой водке иногда превышают допустимые нормы более чем в 20 раз! Почему же ее пьют? Она почти вдвое дешевле казенной. Приобрести злодейку с наклейкой и без наклейки можно в известных кому следует «точках» в любое время дня и ночи. В отличие от госторговли здесь можно купить «пойло» в долг, на розлив: стакан, полстакана. В зависимости от возможностей. Разрешается в обмен на вещи или продукты. Хотя какие там могут быть вещи, продукты у опустившейся личности? Разве что краденые…
В сельской местности хоть и знают «торговцев смертью», но взять их с поличным практически невозможно. Чужой в квартиру или хату попросту не войдет. Незнакомца не впустят. А если впустят, то спиртное не продадут. Хватает и знакомых «клиентов» — зачем рисковать?
Пока редкое дело в отношении винокуров доходит до суда. Да и то самогонщики отделываются если не легким испугом, то весьма легким штрафом. За несколько дней такой убыток будет с лихвой компенсирован. Штраф же от 30 до 1000 базовых величин в практике встречается крайне редко. Для этого в судебном порядке требуется доказать, что произошло отравление людей либо чья-то смерть. Всякий торгаш руками и ногами сумеет отбиться от подобного обвинения. И доказать, что именно он «торговец смертью», слишком сложная, изнурительная и многоступенчатая процедура.
