Долгие годы Турция была как бы погружена в себя и, по сути, не могла найти свое место в мире. Школьников здесь учили незамысловатой формуле: их Родина с трех сторон окружена морями, а с четырех сторон — врагами. Подобное мышление стопроцентного вражеского окружения создавало благоприятную почву для полновластного правления военных и, соответственно, тормозило экономическое развитие страны.
Ситуация стала меняться после прихода к власти в 2003 году премьер-министра Реджепа Тайипа Эрдогана (ныне — президента страны). Один из его ближайших соратников Ахмет Давутоглу, последовательно занимавший посты посла, министра иностранных дел и, наконец, главы правительства, выдвинул идею «Ноль проблем». Она заключалась в том, что Турция выстраивает бесконфликтные отношения со всеми странами, прежде всего своими соседями, вне зависимости от того, насколько сложными они бы ни были в прошлом.
Буквально за несколько лет Анкаре удалось нормализовать отношения с Болгарией, Грецией, Сирией, Ираком, Ираном. На некоторое время потерял остроту курдский вопрос. Турция даже проявляла готовность к существенным компромиссам на Кипрском и Армянском направлениях.
Все эти успехи во внешней политике сопровождались настоящим экономическим бумом. Турция стала одной из наиболее динамично развивающихся стран: в 2010 году рост ее экономики составлял 9,2%, в 2011-м — 8,5%. Уровень инфляции был снижен с 30% в 2002 году до 7% в 2012-м. ВВП продемонстрировал практически четырехкратный рост, приблизившись к 1 триллиону долларов в 2012 году по сравнению с 270 миллиардами в 2002-м. Доход на душу населения также возрос почти в 4 раза — с 3 до 11 тысяч долларов, к тому же с точки зрения социальной справедливости стало важным повышение уровня прожиточного минимума.
Турция заняла место регионального лидера. ЕС, несмотря на всю свою критичность к самой крупной мусульманской стране Европы, вынужден был придать ей статус кандидата на вступление. Но здесь случилась «арабская весна». Правительство Турции активно поддержало волну народных протестов на Ближнем Востоке. Приход к власти в Тунисе и Египте умеренных исламистов, идейно близких правящей в Турции Партии справедливости и развития, казалось, только укреплял позиции Анкары. И вдруг возникли серьезные препятствия. Сначала резко обострились отношения Турции и Израиля. Затем не оправдала себя ставка Эрдогана на сирийскую оппозицию. Режим Башара Асада удержался у власти, и турецко-сирийские отношения оказались отброшены далеко назад. Забуксовал и процесс разрешения давних конфликтов с Арменией и Кипром. К этому добавился и полный тупик в отношениях Анкары и Евросоюза: давно обещанное присоединение Турции к ЕС постоянно сопровождается все новыми претензиями со стороны Брюсселя. А за ними стоит явное нежелание впускать в ЕС огромную мусульманскую страну, большая часть которой расположена в Азии.
Но на фоне всех этих объективных и вполне разрешимых проблем неизменным остается все возрастающее влияние Турции в регионе. Прежде всего речь идет об экономике.
В последнее время Беларусь делает активные шаги навстречу Анкаре и находит на этом пути полное взаимопонимание. Достаточно вспомнить о недавнем введении безвизового режима для граждан двух стран. Очевидно, что на многие международные вопросы в Минске и Анкаре имеют схожие, хотя и не полностью идентичные взгляды. Немаловажно и то, что в трудное для нашей страны время Турция не только не присоединилась к санкциям со стороны США и ЕС, но и усилила с нами сотрудничество. Турецкие бизнесмены видят в Беларуси благоприятную площадку для инвестиций и ставят амбициозную цель: в ближайшие три года увеличить товарооборот между двумя странами до 1 млрд. долларов. Турецкий вектор белорусской внешней политики имеет все шансы приобрести статус стратегического. А продемонстрированное Анкарой умение преодолевать многие стереотипы и разрешать застарелые конфликты может оказаться хорошим примером и для других больших стран, в том числе и в нашем регионе.
gigin@belta.by
