В прошлом месяце журнал People признал 40-летнюю актрису самой красивой женщиной мира. Но это не значит, что она может автоматически претендовать и на титул самой счастливой…
Легко ли быть идеалом
Апрель 2013 года. Лос-Анджелес
Гвинет повернулась боком к зеркалу и еще раз посмотрела на свое отражение: кошмар, катастрофа!
— Я совсем не уверена, что хочу показывать людям столько, хм, красоты, — пожаловалась она ассистентке. — На примерке мне казалось, что под это платье можно надеть трусики телесного цвета.
— Антонио сказал, что убьет тебя, если ты это сделаешь.
— А если нет, меня арестуют за эксгибиционизм!
Женщины замолчали и посвятили еще немного времени созерцанию платья от Антонио Берарди. По бокам юбки, от талии вдоль всей ноги, шли совершенно прозрачные вставки, которые — Гвинет это только поняла — полностью исключали нижнее белье.
Она сделала несколько пробных шагов, и ощущение обреченности усилилось. При движении платье открывало слишком много и сзади, и спереди. Зад волновал актрису меньше, потому что над упругостью ягодиц она в последние годы много и плодотворно трудилась, за них было не стыдно. А вот эпиляция зоны бикини никогда не относилась к числу ее любимых процедур. Ни критика подруг во главе с Кэмерон Диас, ни осторожные намеки мужа не могли поколебать убеждение Гвинет, что интимная стрижка — дело сугубо добровольное и ничего криминального или неестественного в ее отсутствии нет.
В любом случае до премьеры «Железного человека 3» оставалось несколько часов. Менять наряд было уже поздно.
— Сможешь найти мне бритву? — задумчиво спросила она.
Проводив ассистентку взглядом, она осторожно сняла платье, завернулась в халат и села ждать наедине с невеселым отражением в зеркале. Звезда выросла в Нью-Йорке, постоянно живет в Лондоне, а дом в Лос-Анджелесе купила меньше года назад и успела перевезти туда только предметы первой необходимости, к которым бритва никогда не относилась. Актриса слабо надеялась, что она обнаружится в вещах мужа, но, скорее всего, за ней придется ехать в ближайший магазин.
Просто удивительно, как события последних дней выбили ее, обычно такую спокойную и уравновешенную, из колеи. Когда Гвинет нашла в электронной почте письмо от агента с известием, что журнал People признал ее красивейшей женщиной мира, прочитала текст три раза, думая о том, с какой бы стати уже немолодому и уважаемому в индустрии человеку так глупо шутить. Даже решила, что он ошибся адресом и прислал ей письмо, предназначенное другой его клиентке. «Он написал просто «привет», без имени, — объясняла Пэлтроу. — Я не могла поверить глазам!» Но на эйфорию, чуть подпорченную волной негативных отзывов в «Tвиттере», ей было отпущено всего несколько дней. А сегодня жизнь напомнила, к чему обязывает это приятное, лестное, хотя непрошеное и неожиданное звание. К абсолютной — и совершенно недостижимой — безупречности. К необходимости соответствовать самым высоким стандартам, особенно когда тебя разглядывают под лупой, целенаправленно пытаясь выявить изъяны. К малоприятному ощущению, что ты больше не хозяйка даже собственной зоны бикини.
Гвинет зарылась руками в белокурые волосы. Она боялась, что под слишком пристальными взглядами приросшая к лицу маска уверенной в себе, благополучной снаружи и изнутри женщины пойдет трещинами. Английская сдержанность, выработанная за девять лет жизни с лидером группы Coldplay Крисом Мартином, и так изменяла ей все чаще. Она больше не была железно уверена, что готова держаться за свой брак любой ценой. А может быть, и не надо? Может, пришла пора открыто признать, что у нее накопилось достаточно поводов для недовольства, что ей до смерти надоели затянувшийся творческий отпуск, Англия и дружески-соседское сосуществование с мужчиной, который по-настоящему не интересовался ничем, кроме музыки? Неужели самая красивая женщина мира не заслуживает чего-то получше?
Не сошлись характерами
Весна 2011 года. Лондон
В своем саду актриса раз за разом с яростью тыкала лопатой в окаменевшую клумбу. В Америке все уже давно расцвело, а здесь почки на деревьях выглядят так, словно сомневаются, стоит ли им вообще распускаться, если солнца нет и не предвидится, а земля еще холодная, как… на Северном полюсе.
По спине под двумя толстыми свитерами текли липкие ручейки пота. Мелкие комья земли шрапнелью разлетались в разные стороны. Гвинет радовалась, что американские журналисты никогда не видели ее такой — растрепанной, с горящими щеками, одетой как плюшевый медведь, занятой неженским делом. А кто, хотелось бы спросить, будет раскапывать эту чертову клумбу вместо нее? Крис, который номинально числится в доме мужчиной?
Представив своего творческого мужа с лопатой наперевес, Пэлтроу рассмеялась бы, если бы не была так зла. Она даже не знала, где сейчас Крис, чем он занят, пока дети в школе. «Я всегда принимала его таким, какой он есть, — рассказывала актриса в интервью. — Я не отношусь к женам, которые расспрашивают мужей о каждом их шаге. Мне не нужно, чтобы он чувствовал себя так, словно гуляет на поводке. Или, занимаясь своими делами, предполагал, что нарвется из-за этого на скандал». Она все еще верила, что поступала правильно. Но ей, наверное, надо было с самого начала предупредить Криса, что человеку, который хочет и дальше заниматься только своими делами и жить только своими интересами, не стоит жениться.
По крайней мере себя Гвинет упрекнуть не в чем. Кинодива старалась стать частью его мира. Понять и полюбить его вечно неухоженных, бомжеватых, вне зависимости от уровня доходов, друзей, ведущих вампирский образ жизни в полутемных, прокуренных студиях звукозаписи и на репетиционных базах. Участвовать на равных в их неизменно депрессивных разговорах, пересыпанных цитатами из скандальных — и по большей части совершенно нечитабельных, по ее мнению, писателей и поэтов. Научиться играть на гитаре и петь. Из всего перечисленного у Гвинет получилось только последнее, зато совсем неплохо. Крис ее занятия музыкой одобрял и даже помогал, насколько хватало терпения профессионального музыканта, уже забывшего, что он тоже когда-то путался в струнах, ладах и пальцах. В такие моменты женщина чувствовала: в войне за спасение брака она одержала пусть небольшую, но победу. А сразу после впадала в тихое отчаяние, сознавая, что музыка не станет смыслом ее жизни. Она жалела, что не открыла в себе певицу гораздо раньше.
Остановившаяся на минутку передохнуть актриса снова атаковала клумбу, стараясь игнорировать покалывания в висках — предвестие мигрени. Ей все чаще казалось, что старается только она одна. Крис с самого начала предупредил, чтобы Гвинет не рассчитывала на бурную светскую жизнь: он так стеснялся появляться с ней на людях, словно она была не его женой, а чьей-то чужой. Пэлтроу согласилась ради его спокойствия, хотя не очень понимала, зачем добиваться известности, чтобы потом от нее прятаться. Однако со стороны Криса было странно предполагать, что она совсем откажется от общения с коллегами по кино и оборвет все связи с Голливудом, презрение к которому он и не пытался скрыть. Он жаловался, что Гвинет превратила их лондонский дом в клуб — а временами и в бесплатный отель для заезжих американских актрис. «Я люблю принимать гостей, кормить их домашней едой, слушать рассказы о том, что у них происходит, — объясняла ему жена. — Я выросла в доме, где это было принято. И по натуре я наседка. Раз уж я все равно сижу дома и часто одна, пока ты занят своими проектами, что плохого, если мои подруги приезжают повидать меня, излить душу, спросить совета?»
Крис взбунтовался, когда его деятельная супруга поставила страсть давать советы на коммерческие рельсы, создав сайт goop.com. Ему категорически не нравилось, что она иллюстрирует свои рекомендации примерами из их частной жизни. Вместо того чтобы гордиться ее предприимчивостью и радоваться, что, временно оставив кино, она нашла себя и добилась успеха в чем-то еще, он пилил ее, и бубнил, и ворчал. «Кого он хотел иметь в женах?» — спрашивала себя Пэлтроу, наклоняясь, чтобы выдернуть из земли очередной корень. Отупевшую от одиночества клушу, чей кругозор ограничен сковородками с одной стороны и подгузниками — с другой? Тогда зачем было связывать жизнь с успешной, энергичной и неглупой женщиной?
Острый дефицит солнца
Весна 2011 года. Лондон
Сражение с клумбой помогало Гвинет понемногу выпускать скопившийся внутри пар. Она готова была признать, что объективно как муж Крис имел и достоинства: по крайней мере измену с его стороны она считала маловероятной. Он практически не общался с женщинами даже до женитьбы, весь его темперамент уходил в музыку. «Ты — моя первая серьезная любовь, — признался он ей перед помолвкой. — Я из тех парней, с которыми все хотят дружить, но никто почему-то не хочет спать». Вне сцены Крис был тихим, спокойным, неприхотливым, а к его внутренней отстраненности от дел мирских она привыкла. Но главное… «Какие бы трудности нам ни приходилось преодолевать в браке, я выбрала для своих детей лучшего на свете отца», — часто и искренне повторяла Гвинет. Этот плюс отменял все минусы. Пусть они с Крисом постепенно разбрелись по параллельным мирам, любовь к детям скрепляла их связь, давала темы для разговоров и поводы для ежедневного контакта.
И все же несколько лет назад Господь не позволил Гвинет родить третьего ребенка. Выкидыш едва не убил ее — и физически, и морально. «Я не понимала, как это могло произойти, — вспоминала актриса позже. — Шел второй триместр, и в голове я уже видела коляску, соски, три автомобильных кресла вместо двух. Я скучаю по малышу, которого потеряла. Но в душе поселились сомнения: нужно ли пробовать еще или у меня есть все, что необходимо? С тех пор каждый день благодарю судьбу за двух здоровых детей».
Теперь, успокоившись, она гадала, не был ли ее выкидыш своего рода предупреждением. Как будто кто-то наверху сказал: «С тремя детьми пути назад из в общем-то комфортного, но еле теплого с точки зрения чувств брака уже не будет».
Актриса наклонилась за очередным корнем слишком резко. Слепящая боль сдавила голову раскаленным обручем, все тело захлестнул лихорадочный жар, голова закружилась, перед глазами запрыгали черно-желтые мушки. С трудом добравшись до крыльца, Гвинет рухнула на ступеньку, попыталась вытащить из кармана телефон и поняла, что правая рука ее не слушается. Скованная ужасом, она чувствовала, что вот-вот испустит дух на этом самом месте, не в силах даже позвать на помощь. «У меня дети, — прорвалась сквозь боль и панику спасительная мысль. — Мне нельзя сейчас умирать».
Кое-как пристроив телефон на коленях, Пэлтроу набрала номер левой рукой.
— Крис? Кажется, у меня инсульт.
Несколько недель спустя за ужином она бросила на стол перед мужем толстую папку с результатами обследования.
— Я — руина.
Муж окинул ее внимательным взглядом, словно всерьез полагая, что от нее где-то что-то отвалилось.
— Ты преувеличиваешь.
— У меня дефицит витамина D, — сказала она. — Анемия. Проблемы с щитовидной железой. Перегруженная печень. Гормональный дисбаланс. И опухоль в яичнике.
— Опухоль? — В глазах Криса зажглась тревога.
— Доброкачественная. Но ее все равно надо удалять.
— Я говорил тебе, что твои экстремальные диеты и нетрадиционная медицина никого из нас до добра не доведут.
Гвинет всплеснула руками. Безуглеводная диета, на которой сидит вся ее семья, и раньше становилась предметом споров. Домашние актрисы возражали против постулата, что для сохранения фигуры и здоровья из-за стола надо вставать с легким чувством голода. Но поскольку у плиты стояла только она, остальные ели то, что дают, и столько, сколько дают. Что до медицинских экспериментов, то их Гвинет всегда сначала согласовывала со специалистами, а потом проводила исключительно на себе. «Искать баланс между травами и лазерами очень интересно, — говорила она. — Я перепробовала все что можно, кроме хирургии. Ложиться под нож страшно, но давайте вернемся к этому вопросу, когда мне исполнится пятьдесят. Единственное, что я исключила опытным путем, это ботокс. После него я выглядела как нечто из музея восковых фигур». Иногда ей удавалось всунуть прихворнувшему мужу или детям эхинацею или еще что-то в этом духе, но жаловаться на такие безобидные мелочи со стороны Криса было глупо и несвоевременно.
— Витамин D и анемия — ты понимаешь, что это значит? — Она постучала по папке. — Мне не хватает солнца, Крис. Я проржавела насквозь под бесконечным дождем, в ваших вечных туманах. Довольно! Я хочу вернуться в Калифорнию. Я хочу, чтобы дети загорали, собирали авокадо с деревьев и круглый год купались в море.
— Ты серьезно? Но тебе же нравилась Англия.
— Она мне до сих пор нравится, поэтому не желаю дожидаться момента, когда начну относиться к ней как к тюрьме. Я не против, чтобы дети продолжали ходить здесь в школу. Это все можно организовать.
Не дав Крису опомниться или подобрать слова для возражений, Гвинет сгребла свои бумаги и направилась к выходу. Лишь на секунду задержалась в дверях со словами:
— И еще, Крис. Когда я говорю, что в Англии мне больше не хватает тепла, я имею в виду не только погоду.
Испытательный срок
Апрель 2013 года. Лос-Анджелес
— Я нашла! — Ассистентка ворвалась в комнату, потрясая упаковкой одноразовых бритвенных станков.
— Ты умница. — Актриса быстро взглянула на часы, пытаясь понять, сколько осталось времени до приезда стилиста и гримеров. — Думаю, больших неприятностей мы избежали, хотя шума из-за этого платья в любом случае будет много.
В ванной актрисе пришлось воспользоваться пеной мужа для бритья. Знакомый, родной запах окутал Гвинет уютным невидимым одеялом, укрыл от проблем, еще пару минут назад казавшихся нерешаемыми.
Два года назад Крис действительно испугался потерять ее — так или иначе. И начал меняться: медленно, нерешительно, по принципу «шаг вперед — два назад». Соблюдал элементарные правила вежливости и старался находить немузыкальные темы для разговоров с ее друзьями. Хвалил за кулинарные шедевры, хотя с углеводами в них по-прежнему было небогато. Стал фанатиком здорового образа жизни: бегал по утрам, посещал тренажерный зал, класс йоги и даже салон красоты, по примеру жены периодически ставил банки для лучшего кровообращения.
Пэлтроу до сих пор с некоторым изумлением вспоминает концерт Coldplay в Майами в июле прошлого года. В перерыве между песнями Крис внезапно выскочил в переполненный зал, нашел жену и — о чудо! — публично поцеловал ее, чего не делал с 2003 года. А потом со сцены назвал Гвинет «невероятной» и посвятил ей песню.
Параллельно с этими чудесами в доме все чаще поднималась тема еще одного ребенка. Старшие дети, Эппл и Мозес, с энтузиазмом подпевали отцу, но мать семейства сомневалась. «Я хотела бы возродить полноценную карьеру, — размышляла она в интервью. — И в этом контексте мысль о хлопотах, связанных с младенцем, бессонных ночах и грязных подгузниках, честно говоря, не вдохновляет. Мать одной подруги говорила: «Планируя детей, не думай о трудностях, думай о том, сколько человек мечтаешь видеть за столом на Рождество». Не знаю. Недавно я была в гостях у Бейонсе — подержала на руках ее дочку Блю Айви, вдохнула ни с чем не сравнимый запах маленького ребенка и поймала себя на мысли: «О да! Конечно, я хочу, хочу, хочу свою такую же!»
Но Гвинет понимала, что 40 лет — не то время, когда стоит поддаваться импульсам. И на карьеру, и на ребенка ее уже не хватит — придется делать выбор. И решать что-то в отношении Криса.
Даже в самые ужасные моменты их семейной жизни она отказывалась идти по пути наименьшего сопротивления — к разводу: верила, что оценить по-настоящему можно только то, за что пришлось побороться. И чего они таким образом достигли? «Мы все еще женаты, — осторожно отвечает актриса на вопрос о нынешнем состоянии своего брака. — Притерлись друг к другу, стали в чем-то похожи, всегда можем найти над чем посмеяться вместе. Мы оба глубоко вовлечены в воспитание детей, а это хорошая, прочная основа. Несмотря на то что нам бывало и по-прежнему бывает тяжело, мы — друзья».
Друзья, особенно теперь, когда Мартин почувствовал, что земля горит под ногами, и бросился в меру сил тушить пожар. Гвинет включила душ, расслабляясь под теплыми струями. Все это очень мило с его стороны, но если бы только он спохватился чуть пораньше. Вопрос в том, хватит ли ей того, что связывает ее с Крисом, до конца дней, сможет ли она и дальше довольствоваться дружбой, наблюдая с обочины, как проходит возраст любви?
Екатерина ЖИВОВА, ООО «Теленеделя», Москва (специально для «ЗН»), фото East Newa, Getty Images/Fotobank
Гвинет Кейт Пэлтроу
Родилась: 27 сентября 1972 года в Лос-Анджелесе (США)
Семья: муж — Крис Мартин (36 лет), музыкант, лидер группы Coldplay; дочь — Эппл Блайт Элисон (9 лет); сын — Мозес Брюс Энтони (7 лет)
Образование: окончила первый курс факультета истории искусств в Калифорнийском университете
Карьера: снялась в 46 картинах, среди которых: «Семь», «Идеальное убийство», «Талантливый мистер Рипли», «Небесный капитан и мир будущего», трилогия «Железный человек».
Лауреат премий «Золотой глобус» и «Оскар» за лучшую женскую роль в фильме «Влюбленный Шекспир».
Основала сайт полезных советов goop.com, написала две кулинарные книги
Ее деньги
доходы
$17,39 — стоимость последней кулинарной книги Гвинет «It’s All Good» в интернет-магазинах
$5,2 тыс. — столько актриса выручила за свои старые вещи, проданные через сайт goop.com
$750 тыс. — гонорар актрисы за фильм «Влюбленный Шекспир», который принес ей «Оскар» и сделал ее звездой
$10 млн — сумма контракта Гвинет с косметическим гигантом Estee Lauder
$140 млн — общее состояние актрисы
расходы
$979 — столько стоила коляска от Bugaboo, которую Гвинет подарила новой лучшей подруге — певице Бейонсе — к рождению дочери Блю Айви
$79,3 тыс. — общая стоимость автомобилей актрисы: Toyota Prius и BMW X5
$5,1 млн — в эту сумму актрисе обошлось жилье в Нью-Йорке — пентхаус с тремя спальнями в районе Трайбека на Манхэттене
$10,45 млн — стоимость особняка с шестью спальнями в Брентвуде (Лос-Анджелес), который актриса приобрела в прошлом году
