В гуманитарных областях интеграционные процессы отстают от существенного прорыва в сфере политико-экономического объединения
Александр СУХАРЕВ, доктор политических наук, заместитель директора Института экономики, управления и права по международному сотрудничеству Российского государственного гуманитарного университета
В решении ключевой задачи по обновлению интеграционной модели в сфере гуманитарного (человеческого) измерения особая роль принадлежит парламентской дипломатии.
Пожалуй, ни одна из дискуссионных тем не вызывает столь неоднозначных и противоречивых оценок, как сложившаяся институциональная архитектура на постсоветском геополитическом пространстве, особенно в части ее эффективности, политической рентабельности, стратегической устойчивости и перспективности.
Диапазон этих оценок от жесткой критики до победных реляций свидетельствует об объективных переходных процессах развития этих институтов, их, возможно, количественной и функциональной избыточности, забюрократизированности. Однако речь должна идти в первую очередь о необходимости переформатирования и перезагрузки программы стратегического целеполагания с учетом изменений внутренней и внешней среды.
Если мы рассматриваем институт как сферу коллективного, солидарного целедостижения, в которой цель определяется концептуально обоснованной идеологией/миссией, единой (консенсусной) стратегией, формальными и неформальными законами и нормами, задающими общую гармонизацию и рамки правовой основы развития, то при любом сбое одного из вышеназванных компонентов институт фрагментируется и не может адекватно реагировать на невнятные управленческие сигналы, начинает функционировать как “вещь в себе” и “для себя”.
Именно такая трактовка доминирует во многих экспертных оценках, когда речь заходит и о структурах СНГ, и о Союзном государстве Беларуси и России и его парламентском измерении. Главные вопросы в этом контексте – исчерпала ли себя эта институционально-политическая модель; способна ли она реформаторски реагировать на изменения внутренней и внешней среды; каков магистральный вектор ее развития в дуали – “мягкая” конфедерация или сильная федерация (60 процентов белорусов против второго варианта), или же это запасная институциональная площадка, некий “дремлющий” межгосударственный политический ресурс?
Представляется, что в реальной политике на основе формирования общности интеграционных интересов критиканско-пессимистическая позиция контр-продуктивна. Тем не менее по отношению к институтам СНГ конфликтногенный прием из политтехнологий “мягкой силы” под лозунгом “чем темнее ночь, тем ярче горят нужные звезды” имеет свой устойчивый сегмент влияния в информационном пространстве и, главное, формирует достаточно мощный негативный фон в общественно-политическом сознании.
Проведенное недавно экспресс-интервью москвичей по теме российско-белорусских отношений показало, что почти 75 процентов опрошенных выделили в основном конфликтные проблемы (“молочные” и топливно-энергетические войны, правовые споры хозяйствующих субъектов двух стран). При этом за развитие всесторонних отношений с Республикой Беларусь высказалось более 45 процентов респондентов. Еще более показательными с точки зрения низкой информационной осведомленности являются ответы об интеграционных процессах в рамках Таможенного союза, Единого экономического пространства, стратегии евразийского объединения. Почти треть оценила данные инициативы как “политические игры верхов, от которых лучше жить не станет”. Таким образом, общая, и не только для наших стран, тенденция в мировосприятии социума с превалированием “немотивированного отторжения” и негативизма к политическому управлению вполне очевидна.
В этом контексте на повестку дня выходит важнейшая задача – обеспечение политико-экономических решений по формированию стратегической платформы нового инновационного формата взаимодействий между странами на пространстве СНГ ресурсами гуманитарной безопасности. И здесь речь не идет об искусственном творении некоего идеологического “изма”. Это может быть реализм, политический прагматизм или “миссия во имя будущего”. Значимо и востребовано другое – создание единого, солидарного мировоззренческого пространства, смыслы и цели которого разделяли бы не только политики и здоровая часть нацио-нальных элит, но и активная страта граждан стран будущего евразийского “оркестра наций”.
Евразийская мечта в свете последних стратегических решений в рамках ТС и концепции ЕЭП начала приобретать реальные очертания, суть которой в обеспечении прогресса и коллективных конкурентных преимуществ стран – участниц этого проекта в глобальном мире, повышении уровня благосостояния своих граждан, формировании среды добрососедства, а не толерантности “коммунальной кухни”. В информационном поле и, главное, в сознании наших граждан должна быть заложена доминантная идея: договоренности глав Беларуси, Казахстана и России по реализации задач евразийской интеграции – это долгосрочная стратегия, альтернативная модель цивилизационного выбора.
Другими словами, сейчас как никогда требуется четко выверенная информационно-пропагандистская стратегия, диверсифицировано ориентированная на целевые аудитории, включая национальные бизнес-структуры (а в перспективе – евразийские ТНК), гражданское общество, внешнюю международную среду. В складывающейся новой геополитической реальности у нас уже есть, что сказать и как убедительно аргументировать коллективную позицию стран – участниц евразийского проекта.
В частности, разделяя мнения и оценки целого ряда экспертов, можно с уверенностью констатировать, что данная интеграционная модель, даже по сравнению с развитой институциональной инфраструктурой ЕС, имеет свои существенные отличия и преимущества.
Во-первых, провозглашен принцип равноправия всех участников, которые рассматриваются как самостоятельные субъекты международного права. Таможенный союз и Единое экономическое пространство (ЕЭП) не являются потенциальным аналогом СССР и некой имперской (со стороны России) Реконкисты. Четко обозначена задача укрепления суверенитета каждой из стран, сохранения и развития национальной идентичности.
Во-вторых, коллективная интеграционная ответственность расширяет инвестиционные возможности евразийской “тройки” (в частности, китайско-казахстанское соглашение по 22 проектам на общую сумму 30 млрд долларов, создание совместно с КНР индустриального парка в Беларуси проектной стоимостью 35 млрд долларов), что есть, по образному выражению Президента Беларуси, “интеграция интеграции”.
В-третьих, поступательно идет процесс законодательного оформления коллективной ответ-ственности в сфере социальной защищенности населения, включая нормативно-правовое регулирование единого рынка труда, образования, что исключительно важно на фоне растущей безработицы среди молодежи и усиливающейся тенденции “евроскептицизма” в странах ЕС.
Этот позитивный ряд можно было бы продолжить и далее, если бы не груз старых нерешенных проблем и новых вызовов и препятствий, которые могут существенно повлиять на динамику успешного развития проекта евразийской интеграции. Речь идет в первую очередь о колеблющейся позиции украинского руководства по поводу европейского (а по сути – евроатлантического) “выбора”.
В других гуманитарных областях интеграционные процессы еще более отстают от существенного прорыва в сфере политико-экономического объединения. В Казахстане, например, только 1,2 процента молодежи хотели бы изучать русский язык (с огромным отрывом здесь лидируют китайский и английский). В Армении выросло целое поколение, которое вообще не владеет русским. По-прежнему проблемным полем остается сфера интерпретации исторического прошлого, особенно в контексте целенаправленной работы сети общественных институтов исторической памяти в странах ЕС по теме “геноцида народов со стороны русских оккупантов”.
В решении ключевой задачи по обновлению интеграционной модели в сфере гуманитарного (человеческого) измерения особая роль принадлежит парламентской дипломатии. По словам спикера Государственной Думы С. Е. Нарышкина, парламент – это и есть площадка для влияния на качество социальных процессов, а также на общественное мнение и гражданское общество. И здесь, как всегда, есть два пути: ожидание еще одного надстроечного органа – Евразийской межпарламентской ассамблеи, что уже внесено в повестку дня, или же модернизация стратегии функционирующих парламентских структур с дополнительным акцентом на гуманитарное измерение.
Второй вариант видится более предпочтительным. Парламентское Собрание Союзного государства (ПС СГ) и Межпарламентская ассамблея СНГ (МПА СНГ) накопили богатый опыт по взаимодействию, партнерству, гармонизации законотворческой деятельности, синхронизации совместных действий на международном уровне. Более половины положений, разработанных в рамках подготовки модельных законов, несмотря на их рекомендательный характер нашли свое отражение в национальных законодательствах стран СНГ. В связи с этим можно полностью согласиться с заявлением Ответственного секретаря ПС СГ С. Г. Стрельченко о том, что институты Союзного государства – это не только проверенная временем интеграционная платформа, но и “стартовый стол” по разработке новых направлений развития ЕЭП.
В контексте вышеизложенного перед межпарламентским сообществом могли бы быть поставлены следующие первоочередные задачи.
1. Разработка на консенсусной основе общего документа “Евразийской гуманитарной хартии” (по аналогии с “Конвенцией о стандартах демократического выбора, избирательных прав и свобод в СНГ”, которая была ранее принята МПА СНГ).
2. Формирование общего для всех стран ТС экспертно-консультативного сообщества по проблемам трансгуманитарной политики на евразийском пространстве и в сопредельных странах (такой механизм разработан по тематике инновационного развития).
3. На уровне модельного законотворчества синхронизировать положения правовых норм в сфере информационной политики и безопасности информационно-коммуникационного пространства.
4. Предусмотреть разработку комплексной информационно-разъяснительной стратегии по проблемам ЕЭП с использованием возможностей блогосферы, печатных и аудиовизуальных СМИ, ресурсов неправительственных организаций стран – участниц Евразийского проекта.
5. Сформировать постоянно действующий евразийский интеллектуальный форум ученых из стран СНГ (с возможным участием представителей других государств и международных организаций – БРИКС, АТЭС) для подготовки коллективных научных исследований о закономерностях становления, моделях развития и перспективах регионального и субрегионального сотрудничества.
