Прошлые выходные провела у друзей. Лес. Посреди него дом, полная чаша, от него рукой подать до озера. Грибы на толстых ножках, косые лучи осеннего солнца, в паре километров деревня, слышно, как там заливаются лаем собаки. Вроде где–то есть жизнь, а вроде ты здесь один, в этом синем лесу. Дымится костер, топится баня, спит в коляске мой сынок. Если бы дни можно было сушить, как листья, я бы этот обязательно расправила и положила между страницами какой–нибудь хорошей толстой книги. Бывает ведь и другое время. Забыть! Этот день все прощает, его стоило ждать. Падают яблоки.
Я сижу в кресле, плед, чай. Взяла с собой на природу Викторию Токареву.— Мама, как ты так быстро читаешь?
Я смотрю на страницы и слышу тихий женский голос, бегут картинки. Уже много лет я не вижу буквы, профессиональный читатель. Как балерина в конце концов забывает, что танец ее состоит из технических элементов, музыканты не замечают ноты, художник не думает о названии цвета...
— Шла сороконожка, у нее спросили: «После того как ты сделала шаг 27–й ногой, дальше у тебя в движении 28–я или 29–я?»
Сороконожка задумалась и впервые в жизни споткнулась.
Как я читаю? Ай... Для Даши чтение — тяжелый труд. Как в гору взобраться. Говорят, дети сейчас читать не любят, не самое веселое развлечение. Я любила всегда. И все вокруг меня читали. Даже пропащий дядя Валера. Пил сильно, так и не женился. Пять дней в неделю электрик, суббота и воскресенье — маменькин сынок. Лежит в комнате, не выходит. Бабушка его пилит за грехи. Он закроется и читает. Выйдет покурить к вечеру, я загляну в комнату, а там полно книг. Стоят стопками по всей комнате, будто город из башен. Все подряд. То, что в электричке купил, что у бабушки в серванте нашел. И Чехов, и Пупкин, и Сахаров. Никогда я не слышала, чтобы он делился впечатлениями или обсуждал прочитанное. Глотал тексты, и все.
Папа читал до самого последнего дня своей жизни. Не стало папы, остались дела. Среди всего прочего — сдать книги в библиотеку. Он жил в мире фэнтези. Не смог когда–то поступить в летное училище, покорял космос, устроившись в кресле. Стругацкие, Лем.
Я читаю Токареву. Она сама о себе сказала — густо пишу. Точно! Такую жизнь, как у ее героев, прожить невозможно: чтобы три раза замуж, и все три по большой настоящей любви. А между этим еще богатство приходит, и верная подруга стучится в дверь с пирогами. А смысл писать не густо? Не густо, не пусто — наша жизнь. Утро, день, вечер. Детей в школу, на работу, уроки, приготовление пищи. Мои подружки не томятся без любви. Они активны, функциональны. И я не томлюсь. Нормальная жизнь. Как дела? Ничего особенного. Ну и слава богу.
— Змея! Там в кустах медянка.
Дети побежали гуглить, ядовита ли? Встреча с блестящим ужиком становится событием на ближайшие пару часов, и опять тишина. Я думаю, где вот Токарева берет сюжеты, это ж невозможно столько выдумывать. Ходит подслушивает? Подсматривает... Потом смешивает и заваривает, получается вкусно.
Мой друг — жертва непреодолимого желания отцовства. 55 лет. Благодаря передовым технологиям три года назад завел себе троих пацанов — Сашу, Сеню и Степку. Дети громят дом. Но невозможно все время их одергивать. Уши Олега и его жены научились не слышать постоянный крик, только особенные ноты различают. И когда ор становится непрекращающимся, бегут. После такого крика обычно приезжает «скорая», накладывают гипсы, делают перевязки. Однажды дети нашли кипятильник. Один держал в руке, двое включали в розетку. Радостно: тепло пошло. Когда кожа на руке стала подгорать, Степка с криком бросил кипятильник на кровать. Матрац вспыхнул, он же экологический, из кокосового волокна. Столб пламени под потолок, Сеня и Саша орут в углу, Степка качается по полу с обожженной ладошкой. Звонят в «скорую», тушат пожар. А через неделю уже забыли о кипятильнике, потому что всех забрали в инфекционку с ротавирусом. О, жизнь!
Спасибо, не надо. Тихо как. Хорошо. Сидишь в пледе, а там страсти на страницах. Токарева любит, чтобы герои болели и умирали. Особенно мужчины. Внезапно. Фрейд бы подумал, подумал. А я только чай хлебаю. Ой, как хорошо, что все живы. Дай им бог здоровья! И пусть все это будет вымысел талантливого автора, а нам вот это, пожалуйста, — благостное тихое существование с тонкими прожилками литературных потрясений.
Т.С.
sulimovna@rambler.ru
Советская Белоруссия № 179 (24809). Пятница, 18 сентября 2015
