Жизненные орбиты моих земляков прямо или косвенно вертятся вокруг местечка с коротким, как выстрел, названием Глуск. В более конкретном географическом обиходе именуют городским поселком. Меня никогда не устраивала подобная половинчатость определения. Та условная граница, где город и деревня как бы «сшибаются». Только это уже главным образом социальные нюансы. В остальном же каждый сам для себя определяет предпочтения.
г.п. Глуск
А в промежутке времени, объявленном Годом малой родины, о многих подобных нюансах невольно думаешь как-то острее. И уже в таком контексте абстрагируешься от масштабов, престижности и прочих выигрышных факторов. Ведь если тебя родила не знаменитая Софи Лорен, то почему мы должны любить ее больше, чем свою мать. Хотя она не такая яркая, броская, имиджевая...Но разве кто-то станет бережнее, ласковее оберегать тебя? Трогательно петь песню над колыбелью? Нежно вести за руку в детский сад? Чуть ли не терять голову от каждой твоей болячки? Гордиться даже самым маленьким твоим успехом? Все тут слишком очевидно, чтобы излишне долго убеждать в этом и себя, и других.
У малой родины нет размера. Она всегда огромна и всеобъемлюща, с первого сознательного шага став началом всех начал. Что касается души, то вместит в себя любой ее объем. Даже будь она размером со Вселенную.
Пусть Париж гордится Эйфелевой башней. Барселона с придыханием вещает миру об архитектурных творениях Гауди. Мы же оставим за собой право дорожить тем, что близко и понятно только нам, родившимся в деревнях, поселках, небольших городках. Там, где событий меньше, но как раз по причине их дефицита переживаются острее, запоминаются дольше. Там, где даже малый эпизод может позабавить и надолго запомниться.
Скажем, читаю как-то на горпоселковой тумбе объявление: «Продаю пианино и навоз». Поначалу от такого неожиданного нелогичного соседства чуть ли не откровенно засмеялся.
Но потом вдруг подумалось: а почему бы и нет? Ничего внеэстетического, да и логикой вариант легко просчитывается. Наверное, ребенок, некогда ходивший в музыкалку, вырос, а Моцартом так и не стал. Тогда зачем громоздкий инструмент?
Корова на подворье, надо полагать, тоже время даром не теряла. От хорошей кормежки и всей прочей дальнейшей физиологии навоз и поднакопился. Вот и приходится две совершенно разные проблемы решать одновременно. Обыкновенная провинциальная реальность. Хотя на этот раз действительно немножко забавная.
В целом же идет постоянная примерка места к себе, себя — к месту. С непременным поправочным коэффициентом и нередким вопросом самим себе же. Дескать, если мы такие, как есть, то какова в этом роль общей «альма-матер»?
Нет, и мои земляки, и я не настолько наивны, чтобы не понимать: внешне в наших «пошехониях» нет ничего архитектурно примечательного. Гидам негде особо разгуляться. Но это вовсе не мешает нам, провинциалам, быть бережными, пристрастными к своим сугубо местечковым байкам, преданиям, легендам... Всему тому, что можно назвать движением времени и атмосферы.
Предмет особой гордости моего местечка — его историчность. Ему как-никак больше 620 лет. В связи с этим разрабатываются даже скульптурные варианты, претендующие на то, чтобы стать символом немолодого населенного пункта. Хотя, несмотря на возраст, внешне только хорошеет, постоянно обновляется. Такова уж особенность городков в отличие от проживающих в них людей.
Словом, и возраст солидный, и событий на дистанции веков было немало. За каждым из них — большим и маленьким — люди. Их жизни, надежды, радости, разочарования... Но главным образом в расчет берутся в основном перспективы, и шествие моего маленького горпоселка на марше бытия продолжается.
г. п. Глуск