Тенденция последних лет: горожане теряют интерес к дачам, которые дешевеют. Зато дорожают деревенские дома, даже заброшенные, даже в глубинке. Именно потому, что горожане предпочитают покупать их.
Недавно, к примеру, «СБ» сообщала, что стоимость ветхих сельских домиков в окрестностях Беловежской пущи выросла с 500 у.е. до 20 и даже 70 тысяч! 15 домов куплены только в нынешнем году и только в Каменецком районе, в основном минчанами. Цифры привел председатель Брестского облисполкома Константин Сумар.
Это сдвиг не столько на рынке недвижимости, сколько в социальном сознании. Причины понятны. Дачное строение на 4 сотках, даже вполне комфортабельное — это не вполне дом. Участок стеснен, вокруг — заборы. Сомнительный комфорт, душой не отдохнешь. Иное дело имение в деревне, где по цене дачи можно купить участок в 20 — 30 соток: простор! Доехать? У всех машины.
Тенденция благотворная. Горожане усердно трудятся, приводят в порядок запустевшие участки. Но иногда остаются в деревне чужаками. В том смысле, что лишены прав, которыми обладают коренные жители. Но хуже другое. Даже если закон дает им те же права, местные чиновники, бывает, толкуют законы по–своему.
Попытка первая
Жителя деревни Домжерицы Лепельского района не пустили в лес. Деревня не совсем обычная — это центральная усадьба Государственного природоохранного учреждения «Березинский биосферный заповедник». Сюда въедет не каждый. Шоссе перегорожено шлагбаумом. Строгий постовой, хотя и в штатском, спросит и проверит: кто вы, откуда и по какой надобности пожаловали. Минчанин Павел Грунтович едет, в сущности, домой: два года назад он купил здесь домик. Его машину за шлагбаум пропускают. Но собирать в окрестных лесах грибы и ягоды семье не позволяют. Это незаконно, уверен Павел Сергеевич. То ли горожанин, то ли сельчанин, то ли дачник. Разберемся.
Новоявленный сельчанин знал, что даже заходить в лес без разрешения нельзя (об этом предупреждают яркие щиты вдоль шоссе Минск — Витебск), тем более — собирать его дары. Грунтович и по убеждениям человек законопослушный, а в силу профессии искушен в законах. В этих трех качествах — горожанин, владелец деревенского дома, юридически подготовленный гражданин — он и явился за разрешительным билетом в Домжерицкое лесничество.
Но старший мастер леса Ирина Мохань ему отказала. Прописка, дескать, у вас минская. В Домжерицах постоянно не проживаете. Значит, дачник. Документы, которыми Грунтович располагал (акт на землю, техпаспорт, квитанции об уплате налогов...), и его аргументы (ссылки на Конституцию, Гражданский кодекс, указы Президента...) старшего мастера не убедили. Посоветовала сходить к начальству, к лесничему Симакову, и лично попросить у того разрешения.
Вероятно, Грунтович сумел бы начальника убедить. Но идти на поклон отказался принципиально. Законы, на которые он ссылался, прописаны четко и обязательны для всех. Чиновник (во всяком случае, на уровне лесничества) не должен их трактовать по своему разумению. Если же он позволяет кому–то себя убедить (уговорить, упросить, очень убедительно упросить...), то это есть прямой путь к коррупции. Поэтому Грунтович обратился не к лесничему, а в Управление делами Президента (вышестоящую для заповедника инстанцию) и в редакцию.
Земляника в шоколаде и в жизни
Между дачей и деревенским домом — принципиальная разница. Дачник общается с такими же соседями–горожанами. Тот же, кто покупает деревенский дом, попадает в иной, прежде незнакомый мир. Вот мимо окон идут на выпас коровы. На огород прилетел аист. Соседская курица вывела цыплят... Для урбанизированных детей — это чудеса, фантастика.
Очевидец мне рассказывал, какой восторг испытали американские подростки–волонтеры, приехавшие к нам поработать и впервые в жизни увидевшие... лесную землянику. Посочувствуешь: как надо было оторваться от природы! Нашим детям, к счастью, это не грозит. Но столь же важно, что горожане попадают в иной круг общения с соседями–крестьянами. Знакомятся, начинают общаться и дружить: иначе не ужиться.
Знаю по личному опыту и многим примерам, как такое общение обогащает жизнь тех и других. Реально стираются различия и грани — о чем когда–то мечтали пропагандисты. А естественное единение неизбежно даст добрые плоды. Мы ж не чужие, мы же один народ!
Есть и прямой, уже ощутимый эффект. Горожане не брезгуют ветхими домиками и приводят их в порядок. Такой же купил и Павел Грунтович. Для Николая, живущего через улицу, стал своим. Николай зауважал нового соседа. Не белоручка. Очистил участок от бурьяна, выкорчевал старые деревья. Заменил подгнившие венцы сруба и крышу, сделал новый фундамент, поставил баню... «За два года из развалюхи конфетку сделал, — оценивает Николай. — Мужик!» Дома слева и справа, кстати, остались развалюхами. Один заброшен. Второй выглядит не лучше, хотя хозяин в нем есть. Так неужели минчанин Грунтович меньше заслуживает «звания» местного жителя?
Попытка вторая
Мы совершаем ее уже вместе. Итак, гражданин законно имеет дом в деревне. Платит налоги. Пользуется домом периодически, но регулярно. Как часто и как долго — это его личное дело.
Его желанию погулять по лесу не препятствует даже Закон «Об особо охраняемых природных территориях». Статья 22 гласит: «На специально выделенных участках, не включающих природные комплексы и объекты, ради сохранения которых создавался заповедник, допускается деятельность, которая направлена на обеспечение функционирования заповедника и жизнедеятельности граждан, проживающих на его территории...»
Здесь принципиален статус «проживающих». Постоянно или временно — об этом не сказано. Не сказано о прописке. Грунтович цитирует Указ Президента
№ 413 от 7.09.2009 г., регламентирующий регистрацию: «...граждане, имеющие в собственности либо в пользовании несколько жилых помещений на территории Республики Беларусь, регистрируются только по одному месту жительства». При этом «...права и обязанности, возникающие в связи с постоянной или временной пропиской у гражданина, зарегистрированного по месту жительства и месту пребывания, сохраняются...» Как будто специально о случае Грунтовича!
— Дадите разрешительный билет?
— Не дам!
Ирина Мохань железно стоит на своем. Ясно, что ее упорство подкрепляет какой–то документ, более важный для нее, чем даже закон. Вот он: «Приказ директора ГПУ «Березинский биосферный заповедник» от 21 июня 2011 года номер 267 «О соблюдении режима охраны заповедника». Преамбула: в целях предотвращения роста дачного строительства... и однозначного толкования возникающих вопросов. В сущности, приказ лишь цитирует статью упомянутого закона. Но расширяет круг избранных, кому позволены сбор грибов–ягод и рыбалка. Помимо постоянно проживающих, в него включены их ближайшие родственники и работники заповедника.
Открываем секрет и предъявляем старшему мастеру главный аргумент. Павел Грунтович уже получил официальный ответ высокой инстанции. Он констатирует: «...Таким образом, к категории граждан, проживающих на территории заповедника, относятся... также граждане, имеющие на территории заповедника жилые помещения, право владения которыми возникло у гражданина по основаниям, установленным законодательными актами». Сказано, что администрации заповедника даны соответствующие указания.
Прав Грунтович! Ему положен разрешительный билет. Мохань внимательно читает документ, но остается непреклонной: не дам, пока не получу приказ!
Что из этого следует? Именно то, на чем настаивает заявитель: потенциал для коррупции. Если чиновник самовольно присваивает себе право толковать закон, если сам решает, разрешить или отказать, — к добру это не приведет.
Общая победа
За 2011 год только Ирина Мохань выдала 1.156 билетов. Это без учета клюквы, разрешения на ее сбор дают отдельно. На землях заповедника 8 лесничеств. В каждом выдают разрешения. Никого не будем подозревать. Но риск избирательного подхода, согласитесь, есть. Не каждый соискатель билета осмелится жаловаться наверх. Один примет отказ как должное. Другой, не исключено, найдет обходной путь. Это и есть лазейка для злоупотреблений.
Под приказом стоит подпись директора заповедника. Что он скажет?
Андрей Прокошин возглавил уникальное учреждение относительно недавно, в марте. Объект режимный, без кавычек, такой в стране один. Его высокий статус подтвержден дипломом Совета Европы. Ни Нарочанский край, ни Беловежская пуща не сравнятся с Березинским заповедником по строгости природоохранных мер.
Желающих вкусить дары местных лесов и водоемов много. Большинству приходится отказывать. Как, например, коллективу рыболовов из Бегомля. Они не согласились, обиделись, жаловались... Словом, директору пришлось лично столкнуться с разрешительными билетами. Они и впрямь иногда выдавались без законных оснований. Директор тоже озабочен возможными нарушениями. Одна из причин — разночтения в понятии «проживание». По этому поводу немало дискутировали в администрации, на ученом совете: однозначного толкования нет. Директор счел, что не имеет права толковать его по–своему. Направил запрос в инстанцию, у которой это право есть, — в департамент по гражданству и миграции.
В сущности, и директор, и «дачник» одновременно озаботились одной проблемой. Ее можно считать решенной. Недавно получен ответ, который в главном совпадает с тем, что сообщили Павлу Грунтовичу. Новая редакция приказа готовится.
За разрешительным билетом бывшему дачнику придется наведаться в лесничество в третий раз. Его признали в Домжерицах земляком. Скорее бы и другие горожане, купившие в деревне дома, стали среди сельчан своими.
Фото автора.
