Уважаемый редактор!
Искренне ценю ваше отношение к мнению простых людей и ваше глубокое понимание. Хочу поделиться с вами и читателями газеты своими мыслями о жизни целого поколения сирот, отцы которых погибли в годы войны 1941 — 1945 гг. К ним отношусь и я. Отец ушел в 1941 году на войну. Вместе с ним из нашего села ушли на фронт более 100 человек, а вернулись не более 10 — кто без руки, кто без ноги, в общем больные калеки. Отец погиб в 1942 году где–то в Смоленской области. На своем грузовике он подвозил к месту боя снаряды и обученных собак, которые начиненные взрывчаткой бросались под танки немцев.
Случилось несчастье, автомобиль подбили, и один раз во фронтовых условиях он машину отремонтировал и продолжал выполнять задания, но второй раз восстановить ее не удалось. Отец был направлен рядовым в пехоту, где и погиб. Места захоронения я так и не смог узнать до сих пор.
В преддверии празднования 70–летия Победы в Великой Отечественной войне мы, обездоленные сироты погибших отцов, остались обойденными вниманием в обществе и незамеченными в жизни, как будто бы весь послевоенный период вершился без нашего участия.
...Конец войны. Воины возвращаются домой. За околицей, как обычно, детвора встречает возвращающихся солдат. Радуются те, чей папа вернулся, поднял его на руки, надел ему на голову солдатскую пилотку. Мы же, остальные, не встретившие своего папу, уходим, домой, падаем в траву или в подушку и горько плачем..
Мы просили у счастливых сверстников примерить доставшуюся ему пилотку и безумно радовались, когда раздобывали себе звездочку от пилотки или хотя бы от погона. Обласканные, обогретые и накормленные счастливчики хвалились перед нами обновками, новенькими тетрадями. А мы писали на обрывках газет, через строчку в довоенных тетрадях наших родителей и тетрадках, сделанных из бересты, которые неимоверно скручивались в трубку, писали соком из свеклы и чернилами из сажи.
Очень рано мы взрослели и постоянно слышали в свой адрес обидное напоминание и упрек, что мы безотцовщина, хотя и были примерными детьми. В противовес счастливчикам с отцами мы были вынуждены идти в колхоз в помощь нашим матерям погонщиками быков, на вспашку полей, а в лучшем случае в школы ФЗО, где и учили, и одевали, и как–то кормили. Когда наши сверстники оканчивали школу, поступали в институты, устраивались на руководящие должности — мы уже были cамостоятельные и с энтузиазмом ехали осваивать целину, строить БАМ...
Участников и инвалидов Отечественной войны поздравляли, награждали медалями и орденами, давали денежные вознаграждения. И конечно же, это все шло на благо их детей, ведь они — родители. Наше же детство проходило в нищете, ведь мне с братом на двоих государство выплачивало за погибшего отца совсем небольшую пенсию, которой не хватало даже на самое необходимое.
В этом–то и заключается определенная обида поколения сирот. Ветеранов Великой Отечественной войны и сейчас почитают, кому удалось дожить до 90 и более лет, и это правильно, они заслужили, мы преклоняемся перед победителями. Но где наши отцы, мы не знаем до сих пор. Уже нашему поколению под 80 и более, и обществу стоило бы заметить за это время наше существование. Хотя бы добрым словом замеченными быть.
Все пережито, наше поколение не оказалось сломленным, и мы шагаем по жизни и славим наших отцов–победителей.
С уважением, Александр АНИКИН 1936 года рождения, ветеран труда.
Солигорск.
Советская Белоруссия № 82 (24712). Вторник, 5 мая 2015
