Моя сестра вышла замуж рано. Супруг был старше ее на десять лет, но мы посчитали, что это хорошо. Оля всегда была взбалмошной девочкой. Брак с таким же ровесником вряд ли стал бы счастливым. У будущего мужа Оли был ребенок от первого брака. Через два года совместной жизни с моей сестрой бывшая жена Олега уехала за границу, оставив дочь на попечение своей матери. Когда наш зять начал приводить девочку в свой дом на выходные, Оля была недовольна. Приезжала к нам в слезах, жаловалась, что даже в воскресенье не может побыть целый день с собственным мужем. Олег злился, пытался их как–то подружить, но все зря. Стоило ребенку переступить порог — и сестра убегала. Конечно, мать с отцом были на ее стороне. А как иначе, ведь никто больше не выслушает и не поймет так, как мама и папа. Именно мать подсказывала ей не самые лучшие идеи. Предложила переехать на время к нам, чтобы Олег почувствовал, насколько обделяет ее своим вниманием. Хотя очевидно, как глупо было соревноваться с маленьким ребенком! Потом вышло так, что Олегу пришлось забрать дочку насовсем. Негодованию сестры не было предела, и почему–то никто не задумался о том, что родной отец обязан воспитывать дочку. Когда Олег приходил поговорить с Олей, мама не пускала его на порог. Уговорила Олю предложить ему выбор, наивно полагая, что это будет в ее пользу. Но Олег выбрал дочь. Я иногда общаюсь с ним — он прекрасно устроил свою жизнь, снова женился и воспитывает уже третьего ребенка. А вот у моей сестры жизнь пока не складывается. И во всех своих неудачах она вполне резонно винит маму, ведь, не вмешайся она, скорее всего, наша Оля приняла бы неродную дочь, особенно с возрастом.
Карина ПАВЛОВСКАЯ, Гродно.
Как я вернула сыну мать
По соседству со мной живет молодая женщина Аня. Осталась она с сыном одна после развода. Мальчик хороший, смышленый. Дима часто забегал ко мне после школы, пил чай, выбирал книги из моей довольно обширной библиотеки. Его мать работала тогда почти до ночи, вот он и привык все чаще у меня оставаться. А я и не против, своих внуков не имею. С радостью помогала ему делать уроки. И вот стала замечать, что Дима какой–то запуганный. Пробовала выяснить, в чем дело, — молчит. А потом и вовсе стал проситься переночевать в моем доме. Все стало понятно, когда я увидела его мать. Аня была взлохмаченная, с запахом алкоголя. Я попробовала ее пристыдить, но она только глаза опустила. И в таком виде я стала видеть ее все чаще. Потянулись в ее домик и мрачные мужики, явно собутыльники. Как–то осенью Дима прибежал ко мне ночью, без куртки. Только когда немного успокоился, рассказал, что мать в пьяном угаре избила его. Я хотела вызвать милицию, но мальчик упросил меня не делать этого. Утром я зашла к Анне. Разговора с опохмелившейся уже женщиной не получилось, она выставила меня за дверь, даже не поинтересовавшись, где ее сын. Мол, не лезь не в свое дело, старуха. Не могла я все так оставить, знаю же, сколько детских судеб искалечили родители, вовремя не взявшиеся за ум. Обратилась в социальную службу, в милицию. Хотя после их посещения столько гадостей в свой адрес услышала от Диминой мамы, что с сердечным приступом слегла. Да и сам мальчик, захлебываясь слезами, кричал, что я отбираю у него мамочку. Но сейчас прошло почти полгода, и я понимаю, что поступила правильно. К счастью, когда перед соседкой замаячила перспектива лишения родительских прав, она нашла в себе силы подумать о ребенке. Вернулась на работу, отвадила собутыльников. Хотя до сих пор Анна не простила мне вмешательства в ее жизнь, но самое главное — ее сын воспитывается в семье, а не в интернате...
Зинаида ЖУЧКО, Витебская область.
