Злоумышленники всех мастей караулят пожилых людей в день пенсии, пристают на улице, в поликлинике, магазине и транспорте. Приходят домой под видом строителей, почтальонов, фотографов, продавцов и Дедов Морозов... С одной только целью — обобрать. О таких случаях говорят все чаще. Но хуже всего, когда стариков мучает своя же родня: доводят до больничной койки, сократив не один год жизни, и обдирают немощных отцов и матерей как липку. Оградить бабушек и дедушек от этих бед активно взялась милиция, проводя один рейд за другим.
Олег Коховец работает с людьми на участке
Тем вечером мы работали с участковым инспектором Центрального РУВД Минска Олегом Коховцом. Пожилой хозяин квартиры по проспекту Победителей приглашает войти, жмет милиционеру руку. Это сейчас в семье К. все спокойно. Раньше нетрезвый глава семейства частенько воевал с таким же нетрезвым сыном из–за того, что тот не работает, а однажды даже ударил Юру ножом... Суд назначил отцу условное наказание и наблюдение в наркодиспансере. У 71–летней Софьи Федоровны на этой почве случился инфаркт. На улице участковый объяснил мне, что Николая Петровича в его 69 лет в лечебно–трудовой профилакторий не отправишь, поэтому ограничили его в получении пенсии и теперь деньги мужа получает жена: «Сына Юру тоже поначалу убеждали перестать заглядывать в бутылку — не помогало. До тех пор, пока не определили в ЛТП. Сейчас не пьет, трудится. А мы наблюдаем».
Галине Михеевне Д. уже 86 лет. Ей бы носочки вязать внукам–правнукам да радоваться, глядя на них. Где там, когда 49–летний сын Александр сидит у нее на шее и пьянствует. А полгода назад решил он с маминой квартиры выгоду поиметь — привел квартиранта. Даже якобы заключили договор аренды: отвезли старушку к нотариусу, где она подписала какие–то бумаги. Это потом выяснилось, что парень оказался обыкновенным аферистом и дал Галине Михеевне расписаться в... договоре ренты на пожизненное содержание. Выходило, что после смерти пенсионерки и ее сына их жилплощадь досталась бы проходимцу. И пока потерпевшие заявляли о мошенничестве, оппонент подал встречный иск в суд, отстаивая законность подписания бумаг, рассказывает детали Олег Коховец: «Провели экспертизу, и стало ясно, что бабушка при подписании документа не понимала, что делает. Тогда квартирант быстренько от всего отказался и уехал... С одной проблемой разобрались, осталась другая — Александр. Работать его не заставишь, в ЛТП из–за проблем со зрением не определишь, вот и уверовал во вседозволенность. Только и остается, что уговаривать и надеяться, что у него когда–нибудь проснется совесть».
Когда мы пришли, Галина Михеевна утюжила вещи. Она оказалась такого невысокого роста (метр с небольшим) старушкой, что ее, горемычную, захотелось обнять и пожалеть. Живет очень скромно: мебель советских времен, на полу — давно потерявший яркость ковер, простенькие, но аккуратные шторки. Проблемы со здоровьем у минчанки начались на нервной почве, которую так смачно удобряет собственный сын. Из квартиры бабушка не выходит, врачи осматривают ее на дому.
— А где Саша, Галина Михеевна?
— Так пенсия была, за продуктами пошел. Но что–то давно нет. Стало быть, опять напьется... Когда–то у него все было хорошо, а запил — потерял и работу, и девушку, и друзей. Я только рядом и осталась... Вы даже не представляете, какое это горе, когда в семье пьющий человек.
Другие родственники сюда ходят редко, у всех дела. Пока я слушала старушку, участковый сам сходил в магазин и тихонько положил на кухне крупы, хлеб, молоко и что–то там еще... Жильцов этой квартиры он проведывает несколько раз в неделю, разговаривает с Сашей, и тот какое–то время держится, потом снова — запои. Теперь милиционер в очередной раз помог ему устроиться на работу. Надолго ли?
Следующий адрес. Стоим перед закрытой дверью, из–за которой слышится женский голос: «Олег Викторович, взрослых дома нет, они в деревне. Зайдите позже». — «А вы...» — «Дочка Катя». — «Екатерина Тимофеевна, это ваш участковый». — «Я знаю, но дверь не открою. Взрослых дома нет...» Лейтенант объяснил мне, что Катя ему в матери годится и есть подозрение, что она не совсем здорова: «Скандалит, терроризирует родителей–пенсионеров, чтобы те купили ей жилье. Писала она и в прокуратуру, требуя предоставить однокомнатную квартиру. А уж в милицию жалобы строчит на родителей постоянно, но ни одна не подтвердилась. Зато на саму заявительницу мы составили не один протокол».
В семье Тамары Михайловны В., тоже пенсионерки и инвалида, история похожая: дочь Юля устраивает пьяные дебоши, чтобы вынудить старушку купить жилье. «Сказать стыдно, на собственную дочь пришлось в милицию заявлять, — Тамара Михайловна не смогла сдержать слез. — И младшая моя дочка тоже на Юлю заявляла». В ответ та жаловалась на обеих. На дебоширку, кстати, было составлено много протоколов. Семью регулярно посещают и другие службы, ведь в атмосфере вражды живут не только взрослые, но и трое внуков Тамары Михайловны. Какими они вырастут?
По улице Заславской тоже живет одинокая старушка. Недавно к ней наведались две цыганки: пока одна отвлекала хозяйку, показывая платки, вторая чистила квартиру. Бабушка, улучив момент, позвонила участковому. А поскольку опорный пункт в соседнем доме, воровок задержали на выходе из подъезда. После того случая Вера Ильинична кому попало дверь не открывает... Всего тем вечером мы обошли пару десятков адресов. Дома застали не всех, но к ним Олег Викторович обязательно зайдет позже. Как ни печально, но, по сути, у большинства этих пожилых людей нет человека ближе, чем молодой сотрудник в милицейской форме. Многие его так по–отечески и называют — сынок.
gladkaya@sb.by
Советская Белоруссия № 250 (24880). Вторник, 29 декабря 2015
