— Хочу завтра, Иванович, к тебе подъехать, угостить копченым судаком, да и посоветоваться надо по непростому житейскому вопросу. Не возражаешь? — спросил давний приятель.
— Буду рад видеть, — коротко ответил я.
Однажды меня угостили тремя крупными угрями, и Алексей предложил их скоптить. Тогда мы и поехали к Сидору, которого считали одним из лучших специалистов по этой части. Сидор — худощавый, жилистый мужик. У меня текли слюнки, пока он колдовал над моей рыбой.
Еще один раз я заехал к Сидору уже без Алексея. На большом озере не ловилась рыба, и я попросил разрешения у его отца потаскать на удочку хотя бы карасей из пруда, который располагался рядом с их усадьбой. Но это тоже была короткая встреча. Вообще-то, и с Алексеем мы виделись нечасто. Но я всегда испытывал к нему симпатию за его благодушный нрав и трезвую голову. Правда, время от времени подтрунивал над его лишним весом. Дескать, жаль, что не в отца пошел, неплохо бы на диете посидеть.
Ночью прошел небольшой дождик, но этого оказалось достаточно, чтобы потянулась кверху трава и веселее стало цветам на клумбе.
Алексей вышел из машины, и я заметил, что он добавил еще килограмма три-четыре после нашей последней встречи. К тому же почему-то прихрамывал. Уж не диабет ли начался, заволновался я.
Алексей приветливо улыбнулся, обнажив свои крепкие зубы. Белые, как у негра. Мой приятель никогда не курил, и хоть в этом он был молодцом.
Копченый судак источал удивительный запах. Хотелось тут же его попробовать. Но придется потерпеть. К тому же было три рыбины, и каждая весом не менее полутора килограммов.
Мы прошли к берегу озера, где рядом с мостиком стояла моя «Маркиза» — лодка, которую я когда-то выкупил по совету Алексея.
— Траву вокруг мостика следует покосить, — по-хозяйски заметил гость. — Она наступает по всем берегам. Как с ней справиться? — вздохнул приятель.
Гость, как выяснилось, уже плотно позавтракал, но от кофе не отказался. Я свою дозу уже выпил и потому себе налил березового сока, трехлитровую банку которого достал из погреба.
— Ну а теперь, Иванович, о своей беде расскажу…
Я дал понять Алексею, что весь внимание, и он продолжил:
— Понимаешь, сдурел мой батя под старость. Ладно если бы еще мне бес полез в ребро, так нет — на старика напал. Есть в соседней от него деревеньке такая Надька. С детства непутевая. Хоть молодая еще, а выпивать горазда. Где-то приобщилась. В колхозе не работает, а летом по дачам ходит. Их здесь полно вдоль берега. Предлагает работу выполнить. Кому грядки прополет, кому дрова в сарай перенесет. Смотришь — на выпивку есть, да и на закуску. Так вот, повадилась еще и к моему Сидору. Раз осталась на ночь, другой… Так и соблазнила, видать, хорошо ублажила. Сидора не узнать. Я как-то заехал, увидел упаковку «Виагры» и все понял. Потом в аптеке посмотрел, сколько она стоит. Слушай, там две таблетки, наверное, на добрую половину его пенсии потянут. Деньги-то у него есть, подкопил к старости. Но это же не дело! Как-то звонит мне по мобильному и говорит, что, видно, помирать придется. Интересуюсь, что случилось. Оказывается, поскольку с памятью у отца не все ладно, он по ошибке выпил уже две голубые таблетки этой гадости. Спрашивает у меня совета: что делать? А я откуда знаю?! Хорошо, что живу рядом с больницей. Там у меня главврач в знакомых еще с былой работы. Побежал к нему спрашивать, что делать из-за передозировки. Доктор засмеялся и сказал, что жив будет мой Сидор. Пусть только кофе крепкого выпьет, так как давление может резко упасть. Ну я тут же набрал батю и сказал, чтобы он не паниковал.
— А хочешь, Алексей, — перебил я его, — расскажу тебе другую историю, которую недавно в интернете прочитал?
И я рассказал ему о том, как где-то в Европе пожилой мужчина выпил голубых таблеток и пошел к проститутке. Да так ее замучил, что она придушила его. Теперь вот судить будут…
— Смотри, как бы с твоим любвеобильным Сидором что-то похожее не стряслось.
Алексей помолчал, а потом продолжил:
— Признаться, Иванович, мучает меня и другое. Вижу, что батя действительно втюрился в эту молодуху. После смерти матери у него не было других женщин. Я это точно знаю. Он мне сам говорил. А я знаю и его характер. Мужик он только с виду сухой и расчетливый. Он привык добром на добро отвечать. Подсунет ему Надюха соответствующую бумагу, и он ей всю нашу усадьбу отпишет. Он знает, что у меня хорошая квартира, в жилье не нуждаюсь. Дочура наша единственная хорошо устроилась в Витебске. А что у меня впереди с моей Ленусей? Сегодня работы нет ни у нее, ни у меня. На пенсию жить не разгонишься. Деревенька, где сейчас Сидор со своей сожительницей находится, почитай, под городом. Мы могли бы с женой выращивать там какую-нибудь живность и продавать. У отца там хорошее приспособление для копчения мяса и рыбы. Я бы смог, Иванович, и для тебя гостинца всякого приберечь…
Услышав последние слова, я понял, что Алексей приехал сюда не просто, чтобы навестить меня. Видно, хочет какого-то содействия. Какого? Только ли совета?
— Вот если бы ты, Иванович, смог бы как-то поговорить с Сидором, — вкрадчиво начал гость. — Он о тебе очень высокого мнения. Говорил мне, что таких толковых людей еще не встречал…
— И о чем же я буду с ним говорить? — спросил я Алексея. — И как это будет все выглядеть?
— Ну, как бы случайно. Организуем рыбалку и заедем по дороге, — промямлил приятель. — Мне больше не к кому обратиться, да и не послушает Сидор других…
— Я подумаю, — ответил я Алексею. — И позвоню тебе.
Обратил внимание, что на тарелке с печеньем, что стояла перед чашкой кофе для Алексея, не осталось ничего. Не накладывать же новую порцию.
— Что с твоей хромотой? — перевел я разговор на другую тему.
— Доктор сказал, что артроз. Так, кажется.
— А сахар в крови давно проверял? — спросил я.
— Проверял, немного высоковат, стараюсь сладкого поменьше есть.
Я еще раз поблагодарил старого приятеля за привезенный гостинец. Жаль, что в нашем озере судак не водится. Его еще называют царской рыбой. Мне она тоже нравится. Больше, чем щука.
Конечно, раз обещал, я еще раз прокручу в голове историю, которую в этот день поведал мне Алексей. Но на свежем воздухе думается легко, и ответ для себя я, пожалуй, уже нашел. Позвоню приятелю и под благовидным предлогом уйду от этой темы. Почему я, собственно, должен заниматься чужими делами? Я что, Далай-лама?
Каждый должен жить своей головой…
