В июле так и не разрешился вопрос взросления политической оппозиции. Когда она созреет? Уже рожь поспела и яблоки налились, а она по–прежнему бегает в коротких штанишках, время от времени разражаясь детским ревом. Плач объясним: у нашего розовощекого бутуза постоянно ломаются игрушки. На этот раз, например, приказала долго жить очередная погремушка — «виртуальная революция». На последнее сетевое восстание никто не пришел. Растерянно оглядев с броневика пустынную площадь, организаторы привычно расплакались — разместили в интернете письмо с вечными вопросами «Кто виноват?» и «Что делать?».
По–моему, провал этой затеи был предопределен ее изначально потешным характером. Купание в фонтанах и бой подушками хороши в качестве летнего развлечения бездельничающей молодежи, но смешны как политические инструменты. Однако ничего более умного, чем странные флешмобы с мобильниками, заграничные организаторы придумать не смогли. Молодежь, поначалу включившаяся в игру — хоть какая–то забава во время каникул, очень скоро потеряла интерес к однотипным стояниям и гуляниям. И тогда обескураженные революционеры решились на крайне некрасивый шаг, окончательно похоронивший саму идею спонтанных акций. Они рассудили: если горожане не хотят добровольно участвовать в р–р–революционных флешмобах, их следует принудительно вовлечь в это действо. Раз Магомет не идет к горе, гора придет к Магомету и испортит ему настроение.
И сборища стали назначаться в людных точках: рядом с универмагами, на рынке, в местах традиционных прогулок. Таким образом мобберы планировали убить двух зайцев: создать видимость столь желанной массовости и, если получится, вызвать у людей недовольство действиями милиции. Автор этой идеи, наверняка потирая ладошки от гениальной простоты своей задумки, предвидел, что власти обязательно пресекут незаконную акцию, где бы она ни проводилась. Поэтому самый аполитичный человек, вышедший в магазин за кефиром, вдруг поневоле станет участником незаконного массового мероприятия со всеми вытекающими последствиями вроде задержания и штрафа. И тут уж можно вволю покричать о произволе и невинных жертвах...
А эффект получился обратным. Раскусив подоплеку происходящего, люди справедливо возмутились: никому не охота служить расходным материалом для чужих игрищ. Зато каждый желает спокойно ходить по родному городу, не опасаясь вляпаться в какую–нибудь передрягу с нехорошим душком. Собачьего под ногами хватает, а тут еще политическое... В результате флешмобы вызвали ропот и раздражение вместо солидарности и сочувствия.
Своими ушами слышал показательный диалог двух торговок на Комаровском рынке:
— А почему это сегодня покупателей нет?
— Да эти уроды из интернета назначили здесь свой сбор. Вот и нет никого...
Действительно, многие минчане, планировавшие в обед забежать на рынок, остались в тот день без свежих продуктов: никто не захотел своим присутствием хотя бы косвенно поддерживать сетевых борцов. А в троллейбусах обсуждали, как «достали эти детишки».
— Скоро и в поликлинику не сходи, а вдруг они там надумают звенеть мобильниками? А что, место людное...
— Еще на почте могут собраться, в день пенсии. Потом скажут — смотрите, вот и старики заодно с нами...
Думается, примерно так бы и произошло: очередные революции назначались бы у цирка в день премьеры, у детских садов после рабочей смены, на остановках электричек в грибную пору. Везде, где есть естественное скопление граждан, которым абсолютно до лампочки идеи интернет–революций. Но они тоже не железные, и людскому долготерпению есть конкретный предел. Видимо, флешмобберы прекратили будоражить публику не только из–за утраты хоть какой–то массовости, но и почувствовав накал отторжения. В духе одного из героев «Двенадцати стульев»: «Здесь Паша Эмильевич, обладавший сверхъестественным чутьем, понял, что сейчас его будут бить, может быть, даже ногами».
Вовремя остановились, надо сказать. Может быть, это первый признак взросления?
