В минском кинотеатре «Центральный» прошла премьера нового фильма Дмитрия Астрахана «На свете живут добрые и хорошие люди». Создатель таких любимых лент, как «Ты у меня одна», «Все будет хорошо», «Зал ожидания», «Перекресток», лично представил картину и творческую группу перед показом, напомнив зрителю, что все свои последние работы в атмосфере любви и слаженного профессионализма снимал в Минске.
В новой истории Дмитрий Астрахан с мягким упорством истинного петербуржца не стал отказываться от своего фирменного почерка, за который часто побиваем критиками. Все детали и типажи снова узнаваемы: провинциальный городок, беспробудный быт, смурные, изнуренные тяжелым физическим трудом лица, интеллигент, пытающийся вырваться из своей социальной оболочки. Правда, на этот раз в авторском взгляде ощущается больше тоски и тревоги. Ушла некая прежняя не художественная, а мировоззренческая беззаботность Астрахана. Искреннего, безудержного задора в картине меньше, больше горечи, требовательности, социального анализа. Если и порывается кто–то из героев задорно выпить за лучшую жизнь, выходит это коряво и буднично.
Что нужно современникам, кроме любимого граненого стакана, юмористического концерта по телевизору, устроенного и предсказуемого хода жизни? Не отходя от формулы понятного народного кино, режиссер с публицистичным хладнокровием социального репортажа вплотную подносит к зрителю с экрана зеркало и по–отечески спрашивает: «Узнаешь?»
Уже предыдущая работа Астрахана «Все по–честному» обозначала некий поворот от установки «все будет хорошо» в сторону вопросительной интонации. Тогда трудно было давать оценку главному герою: рубаха–парень, спортсмен–боксер, разъедаемый завистью к своему более талантливому сопернику–самородку... Фильм «На свете живут добрые и хорошие люди» — продолжает уходить от элегического бытописания в сторону чистой драмы. Можно ли упрекать простых людей, которые отказываются от услуг миллионера, решившего благоустроить их город, после того как однажды в 90–х они уже доверились Мавроди и им подобным? Что такое нынешняя социальная инертность — болезнь или защитная реакция на потрясения? И здесь режиссер снова уходит от прямых оценок.
Фильм можно назвать настоящим долгостроем, так как снимался он по разным причинам целых 5 лет. Язык, которым режиссер излагает события, у кого–то вполне может вызывать раздражение. Слишком громко, слишком ярмарочно. При всей гротескности, доле натурализма, заставляющего вспомнить мрачноватые, замкнутые в герметичном коммунальном пространстве пьесы Николая Коляды, вопросы в картине поставлены жесткие и масштабные.
Постоянный сценарист режиссера Олег Данилов в самом начале задает некую этическую точку координат: образ Чапаева и одноименный фильм братьев Васильевых, который в детстве смотрит главный герой. «Вот так нужно жить, сынок», — глядя в экран, повторяет отец главного героя со слезами на глазах. Образ Чапаева можно считать самоцитатой Данилова. Он уже прибегал к нему, противопоставляя современному обществу, где перепутаны все этические оценки в своей пьесе «Мы идем смотреть «Чапаева», ставшего основой картины «Ты у меня одна». И снова образ оказывается актуальным: как понять, где твои, где чужие? Что делать, если помощи ждать уже неоткуда?
Исполнитель главной роли актер Сергей Горобченко вполне справляется с ролью рефлексирующего, запутавшегося учителя Димы. Его образ — классический для советского кино. «Доживем до понедельника», «Розыгрыш», «Большая перемена» — во всех этих картинах учитель был лидером мнения, передовым героем. В фильме Астрахана он явный аутсайдер, стоящий на обочине жизни, которая проносится мимо него с грохотом старого трамвая.
Но он дает возможность зрителю посмотреть на самого себя в зеркало и это не кривое зеркало в балаганной «комнате смеха», это не благостная декорация для умиления «народом-богоносцем» это честный памфлет в духе Салтыкова-Щедрина, да еще и Дали с его «предчувствием гражданской войны»... Об этом думаешь глядя на шеренги «каппелевских офицеров» в «Чапаеве» и грозно-смешных «уголовников» у Астрахана.
«Главный вопрос, который мы поднимаем в картине: человек — это грубая скотина или все–таки существо, которое хоть иногда стремится к прекрасному? — перед началом сеанса режиссер объяснял концепцию фильма. — Тема сложная, она требовала от нас максимальной корректности, четкости взгляда, фильм необычный по жанру, я раньше такие фильмы не снимал».
Кажется, попытка выйти на новый уровень откровенности не столько со зрителем, сколько с самим собой, режиссеру вполне удалась.
Говорят, что скоро фильм будет на ТВ. Тогда и доспорим с теми, кому в субботу в «Центральном» картина активно не понравилась. Были и такие, наверное...
