Как же погиб Евгений Стельмах и что происходило в небе и на земле в те горькие часы первого летнего дня 1951 года? Об этом мне рассказали непосредственные участники тех событий летчики Лев Щукин и Алексей Свинтицкий.

Первая эскадрилья 18–го полка, в составе которой находились Щукин и Свинтицкий, 1 июня поднималась в небо дважды. Первый раз впустую — противника не обнаружили, второй, уже после того как произвела посадку потерявшая Стельмаха 3–я эскадрилья, результативно — сбила два истребителя Ф–51 «Мустанг».

С пункта наведения поступила информация: четверка «Мустангов» разошлась по парам и ведет разведку на малой высоте. Это была не разведка — капитан Мур со своими товарищами искали членов экипажа Б–29, сбитого Стельмахом. Подробности того боевого вылета врезались в память Героя Советского Союза Льва Щукина до малейших подробностей: «Мы шли от солнца, «Мустанги» отлично наблюдались. Летят, постоянно закладывая виражи: что–то ищут. Я пошел в атаку. Она была для меня первой, и я немножечко рановато открыл огонь. Смотрю — все мои трассы идут мимо. Ручку на себя — выхожу из атаки. На американца стал заходить Леша Свинтицкий. Подошел и хорошо рубанул: «Мустанг» весь аж встрепенулся. Американец стал разворачиваться в сторону моря. Я во вторую атаку: полупереворотом подобрался к нему метров на сто и дал из всех трех пушек. «Мустанг» сбавил скорость и прямолинейно потянул к морю, скользнул по поверхности, как глиссер, и скрылся в волнах. Всё. А второго — ведомого, я сбил моментально: «Мустанг» клюнул носом и рухнул на побережье». Один из сбитых «Мустангов» пилотировал капитан Гарри Мур, который до сего дня числится без вести пропавшим.

После посадки они узнали о трагедии, случившейся с Евгением Стельмахом. Его смерть потрясла буквально всех. И не только потому, что погиб общий любимец, душа коллектива. Это была первая потеря 18–го гвардейского и уж больно нелепо все произошло.

Командир 303–й дивизии Георгий Лобов, который впервые в 1989 году рассказал о гибели Стельмаха, озвучил тогда, увы, лишь официальную версию: летчик приземлился в районе, который контролировали диверсанты, отбивался до последнего патрона, и чтобы не попасть в плен — застрелился.

А вот что рассказали мне Щукин и Свинтицкий. По спускающемуся на парашюте Стельмаху огонь открыли еще с земли. Солдаты китайской тыловой части — «кашевары» — приняли его за американца и били по нему из трофейных японских винтовок «арисака» со всей пролетарской ненавистью. Первое ранение — в ногу — Евгений получил еще в воздухе. После приземления бой продолжился. Используя особенности местности и отстреливаясь, он попытался оторваться от наседавших преследователей. Стельмах хорошо владел пистолетом и сумел подстрелить несколько солдат «противника». Но силы были слишком неравны: в ожесточенной перестрелке гвардии старший лейтенант Евгений Стельмах погиб.

Буквально через несколько минут к месту ожесточенного боя подъехали наши военные — но было уже поздно... Кстати, ни один из сбитых в Корее американских летчиков после приземления сопротивления не оказывал — сразу сдавался в плен. Примчался на место трагедии и комдив Лобов. Его возмущению не было предела. Китайцы принесли свои извинения, а виновных в трагической ошибке отдали под суд и, как позже стало известно нашим летчикам, — расстреляли.

На войне трагедии, подобные случившейся со Стельмахом, увы, не редкость. В годы Великой Отечественной наши наземные войска погубили немало сталинских соколов, по ошибке перепутав их с немцами. А сколько было сбито своих самолетов! Грешен даже легендарный Покрышкин, который меткой очередью срезал советский Су–2 и убил штурмана этого самолета капитана Семенова, о чем каялся потом всю свою жизнь. Не стала исключением и корейская война. Свои зенитчики сбили старшего лейтенанта Федосеева, лейтенантов Божко и Негодяева, неоднократно стреляли друг по другу в корейском небе и наши истребители: МиГ–15 и Ф–86 «Сейбр» внешне были очень похожи.

Погибшего Евгения Стельмаха привезли в жилой городок советских авиаторов, который располагался рядом с аньдунским аэродромом. Там в воскресенье, 3 июня, и прошло прощание. Проводить отважного летчика в последний путь пришли трижды Герой Советского Союза Иван Кожедуб, командир 64–го корпуса генерал–майор Иван Белов. Не скрывал слез комдив Георгий Лобов...

А в памяти Льва Щукина на всю жизнь остался грузовой «студебекер», который, подпрыгивая на ухабах пыльной дороги, вез гроб Жени Стельмаха на кладбище в чужой Порт–Артур...

Транспортный самолет Ли–2 без проблем доставил бы его на родную землю. Но Сталин, скромно подписываясь псевдонимом Филатов, утаивал наше участие в корейской войне и прятал павших на ней советских воинов в китайской земле.

Решением командования 64–го истребительного корпуса Евгений Стельмах первым из воевавших в Корее советских летчиков был представлен к званию Героя Советского Союза. Представление активно поддержал командовавший тогда всей авиацией на Дальнем Востоке наш легендарный земляк Герой Советского Союза генерал Степан Красовский. Секретный Указ Президиума Верховного Совета СССР состоялся 10 октября 1951 года.

Горькая весть о гибели сына постучалась в двери родителей Стельмаха извещением Генштаба Советской Армии № 699429 от 29 июня 1951 года: «Ваш сын гвардии старший лейтенант Стельмах Е.М. погиб при исполнении служебных обязанностей». О случившейся трагедии Михаил Федорович своей жене не рассказал. В одном из своих писем Женя неосторожно упомянул о том, что его направляют в специальную правительственную командировку, и, предчувствуя беду, чуткое сердце Марии Ивановны не выдержало — ее хватил удар, от которого она так и не оправилась.

А Михаил Федорович еще очень долго сам писал и, сжав всю свою волю в кулак, боясь расплакаться, читал ей письма от «задерживающегося в командировке сына». Она ждала и верила. Тем и жила. 11 сентября 1956 года ее не стало. На городском кладбище в Осиповичах, где похоронена Мария Ивановна, стоит необычный памятник. На его граните две фотографии — матери и сына. Теперь вы знаете почему: корейская война убила их обоих.

Однажды майора в отставке, кавалера ордена Красной Звезды и медали «За боевые заслуги», инвалида II группы Михаила Федоровича Стельмаха вызвали в военкомат. Вручили Грамоту Героя Советского Союза его сына Евгения. Золотую Звезду и орден Ленина — нет, не положено... Деньги и пенсия тоже не полагались... За сбитые самолеты и боевые вылеты в Корее начали платить только с 15 января 1952 года, значит, то, что было до этой даты, — не считается... Передали чемодан Евгения, а в нем никаких личных вещей — только полотенце и пара белья... И фото памятника на кладбище в Порт–Артуре, где никогда не побывать.

Остались от сына одна лишь бумажная Грамота Героя Советского Союза «за образцовое выполнение своего служебного долга» и строгое предупреждение: о его участии в боевых действиях в Корее не распространяться!

Стельмах и его боевые товарищи, сбивая американские «Суперкрепости», напичканные электроникой, оснащенные бортовой РЛС, уникальной радиосистемой точной навигации ШОРАН и лучшими на то время прицелами Норден–М, совершили великий подвиг — предотвратили третью мировую войну и спасли советские города от ядерных ударов американцев, которые неожиданно поняли: у них нет стратегической бомбардировочной авиации! Советские МиГи успешно бьют их хваленые Б–29, а значит, ядерные бомбы «носить» некому! «Суперкрепости» были сняты с вооружения, а в Советском Союзе прекратили выпуск бомбардировщиков Ту–4, которые по приказу Сталина были скопированы с американского Б–29.

В 1996 году по просьбе начальника управления увековечения памяти защитников Отечества и жертв войн Министерства обороны Республики Беларусь Николая Ещенко я помог прибывшим в Минск представителям совместной российско–американской рабочей группы по корейской войне Роберту Бишопу и Роджеру Шумахеру встретиться с летчиками–«корейцами» Львом Щукиным и Алексеем Свинтицким. Никогда не забыть, как они без устали буквально ползали по огромной карте Северной Кореи, дотошно уточняя координаты и малейшие детали о каждом сбитом нашими летчиками американском самолете (а у одного Щукина их — семнадцать!), скрупулезно занося все это в диковинный для того времени ноутбук.

Тогда–то у меня и возникла мысль о том, что было бы интересно узнать, как сложились судьбы американских летчиков, участвовавших в событиях, происходивших 1 июня 1951 года в небе Северной Кореи.

С трудом вспоминая английский, до конца довести это дело удалось только в этом году. Для американцев корейская война не закончилась и сегодня. Не только родственники, объединенные в Национальную лигу семей военнопленных и пропавших без вести, но и специальный отдел министерства обороны и комиссия в сенате продолжают поиск не вернувшихся с той войны американцев. США потеряли в Корее 54.246 человек. Все погибшие, чьи останки были найдены, доставлены на родину и захоронены.

Сегодня в списках тех, кого продолжают искать, 7.954 человека. Среди них 7 членов экипажа бомбардировщика Б–29 

№ 86327, который сбил Евгений Стельмах. Судьба остальных шести авиаторов, находившихся на его борту, установлена. Четверым удалось покинуть самолет с парашютом. Это капитаны Роберт Фредриксон, Дэвид Литтл, Хью Фарлер и сержант Джеймс Маллинс. Они были взяты в плен и попали в лагерь. Выжить и вернуться домой посчастливилось только троим. Оператор РЛС капитан Фарлер заболел тропической лихорадкой и 22 декабря 1951 года скончался в лагере № 12. Это был один из лучших специалистов 343–й эскадрильи, участник Второй мировой войны, совершивший в Корее 35 боевых вылетов. Фарлеру было посмертно присвоено звание майора (это не у нас: пленный — значит предатель!), а после того как 14 октября 1953 года его останки были переданы американской стороне, их с самыми высшими почестями захоронили на Арлингтонском кладбище. В ходе поисковых работ были найдены, доставлены в США и нашли свое последнее упокоение на мемориальном кладбище в Иллинойсе останки штаб–сержанта Дина Кера, в Мэриленде — штаб–сержанта Мэлвина Ханта.

В списке семи без вести пропавших членов экипажа бомбардировщика, сбитого Стельмахом, капитан Джек Хобби, 1–й лейтенант Вилбур Мюллер, капрал Ирвин Монро, техник–сержант Ричард Сегу, штаб–сержант Чарльз Крокер, капитан Джозеф Корстенс и 1–й лейтенант Георг Гудман. Все они живут в памяти своих родственников и сегодня. Незаживающая рана в сердце Джека Монро его брат капрал Монро — самый молодой член экипажа, которому всего через три дня после последнего в его жизни боевого вылета 1 июня 1951 года исполнилось бы 20 лет.

Как рассказала Синтия Севел, до сего дня ищут сбитого Львом Щукиным пилота Ф–51 «Мустанг» капитана Гарри Мура его 87–летний брат Боб и вдова — 85–летняя Луиза. Мур — участник Второй мировой войны, 27 октября 1944 года был сбит, 51 день пробирался через горы и все же вышел к своим. Может быть, ему повезло и в Корее? В июле 2002 года Бобу и Луизе стало известно, что Гарри, возможно, был в советском лагере, где его допрашивали. В 2006 году они написали письмо Владимиру Путину, но в полученном ими ответе говорится, что данными на капитана Мура российская сторона не располагает. Но Боб и Луиза надеются, что кто–то из советских авиаторов мог видеть Гарри в плену и узнает его по сохранившейся фотографии, которую мы публикуем.

После долгих поисков мне удалось установить и судьбу капитана Ричарда Ренсботтома, сбившего МиГ–15 Евгения Стельмаха. Ричард прожил долгую и счастливую жизнь, вырастил сына и дочь, имел 3 внуков и 3 правнуков. Стельмах погиб холостым, и ниточка жизни на нем и оборвалась... Ричард достиг больших высот и в летном деле. Как и Стельмах, он участвовал во Второй мировой войне, затем — в корейской, год воевал во Вьетнаме, окончил школу летчиков–испытателей, командовал 22–й истребительной эскадрильей в Западной Германии, летал на истребителях Ф–104 и Ф–105Д, руководил летчиками–испытателями на знаменитой авиабазе Райт–Патерсон. Уволился из ВВС США в 1974 году в звании полковника. Евгений Стельмах навсегда остался гвардии старшим лейтенантом...

4 декабря 2012 года Ренсботтом отметил 70–ю годовщину своей свадьбы с Жаклин Сандерс, а через 10 дней на 92–м году жизни скончался в городе Тусон, штат Аризона.

27 июня 1995 года в Вашингтоне в память о ветеранах корейской войны был открыт мемориал. А что у нас напоминает о воинах–«корейцах», сложивших свои головы на «неизвестной войне»?

Долгие годы в глубоком запустении пребывало кладбище в Порт–Артуре (ныне китайский город Люйшунь), где вдали от родины они нашли свое последнее упокоение. В 1955 году советские войска покинули этот город, и их могилы стали никому не нужны. Только в 2010 году в России наконец–то нашли 12 миллионов долларов и навели там порядок. В присутствии президента России Дмитрия Медведева, лично почтившего память погибших воинов, состоялось торжественное открытие отреставрированного мемориала.

Может, я невнимательно читаю газеты и смотрю телевидение, но мне неизвестно ни одного случая, чтобы белорусская официальная делегация посетила это кладбище и возложила венки к могилам захороненных там наших соотечественников. Рядом с Героем Советского Союза Евгением Стельмахом здесь спят вечным сном «корейцы»–интернационалисты, уроженцы Белоруссии, летчики — старшие лейтенанты Константин Пронин (родился в г. Гомель), Николай Черников (д. Курганье, Гомельская обл.), Владимир Шебеко (д. Яновичи, Витебская обл.), Сергей Язев (д. Гнездилово, Витебская обл.) и воины ПВО — рядовые Сергей Дмитрук (д. Калушня, Брестская обл.), Виталий Шихарев 

(г. Гомель), Владимир Микулин (д. Блуша, Минская обл.) и ефрейтор Владимир Селиванов из Витебской области.

Все летчики–«корейцы», с которыми посчастливилось общаться, с горечью говорили мне о том, что, к сожалению, о них совсем забыли в Северной Корее, небо которой они защищали от американских бомбардировщиков. Китайцы, так те и то наградили их памятной медалью. В нынешнем году в КНДР учрежден орден в честь 60–летия победы в Отечественной освободительной войне 1950 — 1953 годов. Может быть, хотя бы сейчас там вспомнят и наградят Стельмаха и его боевых товарищей? Пусть и посмертно.

Как рассказала мне сестра Евгения Татьяна, в нынешнем году была попытка присвоить имя брата школе в его родной деревне Вязовница, но, увы, неудачная... А помнят ли Евгения в осиповичской школе № 2, которую он окончил? Давно требует замены и по содержанию, и по месту размещения мемориальная доска, установленная «решением Осиповичского исполкома № 383 от 15.12.1966 года на здании мелькомбината № 3».

В изданной в прошлом году к 140–летию Осиповичей солидной многостраничной книге говорится, что Евгений Стельмах навечно зачислен в списки части, в которой служил. Увы, это ошибка. Не зачислен, а в 2009 году расформирован и его 18–й гвардейский Витебский дважды Краснознаменный, ордена Суворова II степени и Рыцарского Креста ордена Почетного легиона Франции авиаполк, который стал жертвой очередного этапа «строительства» российской армии, проходившего под флагом министра обороны Сердюкова.

По моему мнению, эту ошибку можно исправить: зачислить Героя Советского Союза гвардии старшего лейтенанта Евгения Стельмаха в списки одной из истребительных эскадрилий, выполняющих задачи ПВО в небе нашей страны. Первый и единственный белорус, герой реактивной авиации, удостоенный высшего звания за подвиг в воздушном бою, думаю, это заслужил. Он станет достойным примером для нынешнего поколения белорусских авиаторов и вновь займет свое место в строю защитников нашего мирного неба.