По квартире Геннадия Лазюка можно изучать географию. Куда бы ни ездил, основатель медико–генетической службы Беларуси непременно привозит небольшой сувенир. Замысловатыми тарелочками, картинами и панно стены гостиной увешаны сверху донизу. А сколько заезжих гостей пересидело за этим столом! Геннадий Ильич и Инесса Ильинична — хозяева хлебосольные, иностранных коллег–ученых сразу зовут к себе и потчуют так, что те потом еще долго вспоминают: «Ах, ваш хворост! Ах, пироги!» В Европе белорусская медико–генетическая служба много лет считалась образцовой, к нам приезжали учиться, перенимать опыт. Ведь ежегодно генетики предупреждали рождение более 600 детей с тяжелейшими, не поддающимися лечению, болезнями. Сегодня выпестованный Геннадием Лазюком НИИ наследственных и врожденных заболеваний влился в РНПЦ «Мать и дитя», а сам Геннадий Ильич отошел от руководства. Но не от дел! Казалось бы, сколько всего уже за плечами: 350 научных работ, 10 монографий, 17 международных проектов, защитились 49 его учеников, из них 16 стали докторами наук... «А покой мне только снится!» — смеется сегодняшний герой традиционной рубрики «СБ», доктор медицинских наук, профессор, член–корреспондент НАН и Российской академии медицинских наук, заслуженный деятель науки Республики Беларусь. Представьте: до сих пор не выкроил времени рассмотреть полсотни поздравительных адресов, которые слетелись со всего мира к недавнему 80–летнему юбилею...1. Как бы вы сами представили себя читателям?
— Трудоголик. Если же выражаться высоким штилем, то еще и созидатель. Я много чего в жизни создал: первую гистологическую областную лабораторию в Мозыре, первым начал исследования по цитологической диагностике, первым в Белоруссии стал заниматься медицинской генетикой. Никто больше этой наукой, именуемой «продажной девкой капитализма», интересоваться не хотел. И мне не советовали. Помню, весь по крупицам собранный материал я носил с собой в портфеле...
2. О чем больше всего мечтали в детстве?
— Приземленно: о велосипеде. Когда он появился у многих моих сверстников из более обеспеченных семей, я помечтал–помечтал и сделал себе самокат. Из подшипников, неудобный, шумный. Но был страшно горд собой!
3. В каких человеческих слабостях вы не можете себе отказать?
— Я очень люблю хорошую компанию и очень люблю в хорошей компании выпить рюмку коньяка. Иногда даже бывает, что и не одну.
4. Чьим мнением дорожите больше всего в своей работе?
— За 35 лет руководящей деятельности мне постоянно приходилось выслушивать самые разные точки зрения, но я вынес для себя давным–давно: прислушиваться надо к профессионалам.
5. На что не жаль потратить миллион?
— На внучек, Катю и Сашу. Они уже большие девочки: одной — 30, другой — 27. Одна работает в Чикагском институте репродукции и генетики, другая, менеджер по оказанию гуманитарной помощи, проводит сейчас свою первую конференцию в Болгарии.
6. Интеллигентность. Что это такое в вашем понимании?
— Благовоспитанность, добропорядочность. Знаете, в мире это необходимость для каждого — быть Человеком. Прав был академик Лихачев, который однажды заметил, что можно притвориться кем угодно — щедрым, добрым, талантливым, умным, но невозможно — интеллигентом! Если нет в тебе глубинного человеческого начала, то это неминуемо станет явным.
7. Что вам легче — подняться в 6 утра или лечь спать в 4?
— По натуре я жаворонок. Самое продуктивное время для меня — утро.
8. Всегда ли вы говорите все, что думаете?
— Нет. «Раздеваться» перед аудиторией позволяют себе лишь дураки и пьяные. То, что мы говорим, — это окончательный продукт нашей мысли, а все остальное — сырье, которое чаще всего и не надо обнародовать.
9. Оказало ли влияние на ваш характер созвездие, под которым вы родились?
— Я верю только в то, что можно доказать. Ну, скажите на милость, как созвездие Овен повлияло на мою судьбу — разве оно заставило меня сделать самокат, прийти в науку?.. Нет, дорогу, на мой взгляд, определяет среда, в которой ты живешь, и, конечно же, ты сам. Мне довелось встречаться со многими глубоко верующими людьми. (Думается, любая вера — в Бога ли или в гороскопы — одной природы: это плод нашего ума.) Причем с генетиками, а ведь никто лучше нас не знает и происхождение, и структуру всего живого на земле. И вот как–то раз я спросил у одного выдающегося ученого, впервые описавшего синдром Дауна: «Вы столько знаете, как же вы можете верить в Бога?» А он в ответ: «Я изучаю то, что сделано. Это один вопрос. А вот кто и как это сделал — совсем другое». Я не такой. Может быть, потому, что, до того как стать генетиком, работал патологоанатомом. И душу во всяком случае не видел... При этом я ни в коем случае не выступаю против религии и признаю, что она была фундаментом для человеческой культуры.
10. Кого вы предпочитаете держать в доме — кошку или собаку?
— У меня лишь однажды была собака — в детстве, и я страшно переживал, когда она умерла от чумки. А кошки на даче не переводятся. Я их жалею, подкармливаю, а потом никак не могу отделаться.
11. От чего вы устаете больше всего?
— От безделья. Мне, к примеру, малопонятны отпускники, часами фланирующие вдоль Рижского взморья. Супруга меня укоряет: «Нельзя все время заниматься только «целевыми» вещами! Отдохнуть же надо!» Я отдыхаю, когда переключаюсь с одного вида деятельности на другой.
12. Есть ли в жизни вечная любовь?
— Ничего вечного не бывает. Если же вы о веке человеческом, то любовь, безусловно, есть, но — глубокая, истинная. Мне кажется, я знаю, что это такое, и, слава Богу, у меня она есть.
13. Если вы любите путешествовать, то какому виду транспорта отдаете предпочтение?
— Смотря по какой стране путешествуешь. Если по небольшой, как, скажем, наша Беларусь, то предпочитаю быть поближе к природе — ходить пешком, ездить на велосипеде, спускаться по рекам на байдарках, на плотах. Израиль, наоборот, лучше познавать на автомобиле. Японию — на суперскоростных электропоездах. А вот США, как и когда–то Советский Союз, — только самолетом, иначе путешествие будет трудным, долгим и дорогим. Но уж сами города надо исходить ногами, чтобы узнать как следует.
14. Кто ваш самый близкий друг?
— Из женщин — моя жена, Инесса Ильинична. Из мужчин — мой первый ученик, который стал профессором, Герман Федорович Пучков.
15. Ваш идеал женщины?
— На мой взгляд, женщина должна быть, во–первых, умной, во–вторых, привлекательной, а в–третьих — женой. Мы с Инессой Ильиничной встречались с третьего курса, а перед распределением встал вопрос: будем еще ходить туда–сюда или вместе поедем? Тогда и расписались. И семья у нас получилась хорошая: всю жизнь мы друг для друга взаимный «стимул». Даже диссертации могли бы защитить в один день!
16. Верите ли вы во внеземные цивилизации?
— Проще простого сказать «да!». Но докажите, что мы не одиноки во Вселенной — и я поверю, мне, может быть, даже очень хочется поверить. Увы, сегодня нет и намека на то, что о внеземных цивилизациях имеет смысл говорить.
17. Как вы проводите свой отпуск?
— О, это целая проблема, учитывая мою постоянную потребность что–то делать! Когда я только начинал работать патологоанатомом, то как профессионал, с моей сегодняшней точки зрения, был безграмотен. Я это и тогда понимал. И провел три отпуска, изучая материалы на кафедре патологической анатомии минского медуниверситета. А теперь у меня отпуск почти каждый день: уже два года, как я официально работаю только на полставки в БГМУ. Однако... За это время под моим руководством выполнены 4 кандидатские диссертации, я написал главы в 3 книгах. Так что отпуском это можно назвать с известной натяжкой.
18. Чего нельзя прощать даже лучшим друзьям?
— Предательства. В своей жизни я сталкивался с ним дважды. Оба раза — по вине учеников.
19. Что такое, по–вашему, лень, а что — душевный покой?
— Лень — это когда человек тратит время вхолостую. А душевный покой — отрезок времени между одной хорошей работой и другой.
20. Если у вас свой огород или дачный участок, то какие овощи и фрукты нравится выращивать?
— Я энтузиаст во всем, что касается украшения участка. Сам высаживаю, делаю альпийские горки, одно время увлекся розами, даже ездил за ними в Краснодар. Но как же за ними тяжело ухаживать при нашем климате! Сейчас из 16 сортов роз остались лишь самые простые. Есть у нас и грядки, и парники — но самый минимум, только чтобы из города не тащить овощи–фрукты на себе. Две трети моих 6 соток безоговорочно отданы цветам, их я насчитал 64 наименования!
21. Будь вы главой страны, что бы вы сделали в первую очередь?
— Следовал бы принципу: закон пусть и жесток, но незыблем для всех! В Англии, например, если министр транспорта оставит машину в неположенном месте, его могут оштрафовать, а у нас, бывает, чиновник двумя–тремя рангами ниже паркуется где хочет. Ему можно, а нам, простым смертным, нельзя!
22. А врагов себе успели нажить?
— Недоброжелателей — безусловно. Чем выше должность, тем больше завистников, тех же недругов, это понятия взаимозаменяемые.
23. Кем бы вы стали, появись возможность начать все сначала?
— Наверное, я бы повторил то, что сделал. Конечно, хотелось бы по возможности избежать тех рифов, которые очень мешали жить. Но это, к сожалению, не от нас зависит. Вот маленький пример. Во время войны я остался на оккупированной территории — не потому, что любил немцев и не любил советскую власть, а потому что эвакуироваться было невозможно, Минск захватили молниеносно! И вот этот факт очень мне осложнял жизнь: как «неблагонадежного» меня не оставили в аспирантуре, постоянно кололи этим глаза... Профессионально наукой я начал заниматься ближе к 40. Сами понимаете, как отличается интенсивность работы в 25 — 30 лет и в 40 — 45! Компенсировал упущенное только упорным трудом. Так что, с одной стороны, я доволен, что преодолел все трудности, но сколько же сил на это потрачено!
24. Чего вам лично больше всего недостает сегодня?
— Созданного мной коллектива. Я и сейчас один–два раза в неделю встречаюсь с бывшими сотрудниками.
25. Когда вы в последний раз хохотали от души?
— Несмотря на все сложности жизни, я оптимист и достаточно веселый человек. Люблю веселье, застолье, анекдоты. Считаю, что без этого нет большой науки. Вы, очевидно, слыхали о Зубре, одном из основоположников отечественной генетики, академике Тимофееве–Рессовском. Я был с ним знаком, более того — он благословил открытие Института наследственных и врожденных заболеваний. Так вот Николай Владимирович высказывался очень оригинально: серьезную науку могут создавать серьезные люди, но только чтобы эта серьезность не была зверской.
26. При каких обстоятельствах вы познакомились с нашей газетой?
— Сколько себя помню, всегда выписывал «Советскую Белоруссию», «Известия» и «Медицинскую газету». Теперь не выписываю. Стыдно, что и говорить.
27. Как вы относитесь к наблюдению А.П.Чехова, что на свете нет ничего страшнее, чем провинциальная знаменитость?
— А что он имел в виду: знаменитость, живущую в провинции, или знаменитость провинциального масштаба? Если первое, то Антон Павлович не совсем искренен. Он сам родился в глубочайшей провинции, в Таганроге, в 150 км от Ростова, там жил его брат — но оба они были знамениты на уровне далеко не только одного Таганрога. А Репин, ведь он предпочитал жить в маленьких местечках от Смоленска до Финляндии? А Толстой с его Ясной Поляной, глухоманью по тем понятиям? Другой вопрос — когда человек удовлетворяется ролью местной достопримечательности, не идет вперед, не ставит себе новых задач. Вот это ужасно.
28. Помните ли вы свое детское прозвище?
— Пончик. Хотя я никогда не был полным, разве что толстощеким.
29. Не рискнете предсказать, какие перемены ожидают нашу страну через год?
— Не рискну.
30. Где вы чаще всего встречаетесь с друзьями?
— Труднее сказать, где мы не встречаемся. Но чаще всего у меня дома.
31. В какой стране вам хотелось бы побывать и почему?
— При всем моем обширном опыте как путешественника я никогда не был в Италии. Осенью надеюсь, наконец, осуществить свою мечту и собственными глазами увидеть эту колыбель цивилизации.
32. А какие книги, по–вашему, надо прочесть всем?
— Трудный вопрос. Книг сейчас такое разнообразие! Я уже прошу жену: «Не покупай новых! А если покупаешь — скажи, что я должен с полки достать. Они же нас из дома выживают!» Думаю, каждый должен читать то, что ему близко. У меня, к примеру, в данный момент потребность изучать искусство Месопотамии. Но дело даже не в том, что ты читаешь, а в том, что ты почерпнул из книги, как она в тебе отозвалась. Ведь и закоренелый преступник, и самый порядочный человек в большинстве случаев читали одни и те же книги. А пришли к диаметрально противоположному!
33. У кого конкретно и что именно вы спросили бы в первую очередь, будь у вас такая возможность — пообщаться с самыми интересными личностями нашего времени?
— Мне в жизни повезло. Я имел возможность общаться и учиться у людей не только «номер один» в Советском Союзе, но и у корифеев даже по мировым масштабам. Академик Давыдовский, академик Струков, член–корреспондент Академии медицинских наук СССР Юрий Гулькевич... Личности выдающиеся — разносторонние, многоталантливые. Например, Юрий Валентинович не только очень серьезно занимался наукой, но и знал языки, любил петь и путешествовать. А какая, скажем, высококультурная женщина Ядвига Доминиковна Григорович, ректор Университета культуры и искусств! Знает и лингвистику, и искусство, и литературу, и музыку, и даже, представьте себе, «огородную науку»!.. Так что все свои вопросы я уже имел шанс задать и имел счастье получить на них ответ.
34. Вы хорошо знаете свою родословную?
— Поскольку генетика — моя специальность, я знаю свое генеалогическое древо глубже, чем подавляющее большинство белорусов. В лучшем случае свой род знают на три поколения. И то не так, как надо, ведь генетику для объективного прогноза наследственных заболеваний нужны данные не только о «прямых» бабушках–дедушках и их болезнях, но и об их братьях, сестрах. А лучше — о пяти и более поколениях.
35. Самый счастливый день в вашей жизни?
— Их было так много, что даже трудно перечислить. И женитьба, и диссертации — и моя, и жены, и сына, и кандидатские, и докторские, и издание первой книги, и избрание членом–корреспондентом Академии наук СССР, и присвоение звания заслуженного деятеля науки, и свадьба внучки... Вообще, я считаю, что любой, даже небольшой, победе надо радоваться — так легче живется. В свое время я первым в Беларуси получил хромосому. Но в условиях совершенно ужасных: за неимением места на кафедре мне для исследований выделили комнату санитарки в морге. Однако когда я получил первый результат, радости не было предела, вся наша кафедра гуляла!
36. Есть ли у вас любимое занятие, помимо основного рода деятельности?
— Совершенствование — будь то цветник, веранда на даче или скамейка в прихожей. Раз в год, обычно в августе, мы встречаемся с японскими друзьями: они взяли своеобразное шефство над четырьмя белорусскими семьями, переселенными из чернобыльской зоны. К счастью, все они здоровы. Так вот, в прошлом году к приезду японцев я сделал на даче «мемориальную комнату», где показал их страну глазами иностранца. Что–то сам фотографировал, что–то брал из журналов. Они были растроганы до слез.
37. Что вы чувствуете в обществе молодых людей?
— Единственное, что меня болезненно угнетает, — повсеместный американизм, установка: деньги любой ценой! Даже в такой замкнутой, самодостаточной стране, как Япония, в огромном дворце–резиденции бывшего императора, вообразите, что я услышал? Американский гимн! И это в Японии, на которую американцы сбросили две атомные бомбы! Уже никто не задумывается, с каким трудом создавались США, — из неудачников, бандитов и преступников Старого Света, сколько катаклизмов претерпела страна, прежде чем воплотить «американскую мечту». Наша молодежь хочет перенять их моду. Но беда в том, что для этого нужна почва. Психология не так легко меняется. Я бы ставил максимальные барьеры против американизма. Ведь что настораживает? Раньше мы на кафедре с аспирантом ради идеи могли заночевать, а сейчас первый вопрос: сколько вы мне заплатите?
38. Как часто и по какому поводу вы бываете недовольны собой?
— У меня всегда есть план, по пунктам, что должен сделать. Не успею что–то — огорчаюсь. На недавнем юбилее зашла речь, почему белорусская медико–генетическая служба развивалась как никакая другая в СССР. Думаю, потому, что я не ставил глобальных задач перед сотрудниками — только важные и, в принципе, выполнимые. Плюс жестко контролировал их работу.
39. Рок–музыка — это надолго? По–вашему...
— Это временное явление. Попомните мои слова, мы еще будем вспоминать, до чего докатились. Две–три ноты, два–три слова вместо «На диком бреге Иртыша», которой уже несколько веков!
40. Ваше любимое блюдо?
— Блюда из рыбы и узбекский плов.
— Футбольная команда?
— Минское «Динамо» и московский «Спартак» советских еще времен.
— Запах?
— Стыдно признаться, я страшно люблю запах свежевыглаженного белья. На даче встаю утром и развешиваю в саду простыни–пододеяльники, чтобы они пахли ветром.
— Цвет?
— Голубой.
— Погода?
— Воистину у природы нет плохой погоды. Есть только одежда не по сезону и дурное настроение. В любой погоде можно найти что–то для души.
— Наряд?
— Чистый и скромный.
— Праздник?
— Новый год.
41. Можете назвать то место на земле, которое вам милее всего?
— Конечно, наша Беларусь. Многоликая страна. Поверьте, не хватит жизни, чтобы увидеть все ее красивейшие уголки. Я удивлял даже японцев, которых, в принципе, трудно чем–то удивить. Скажем, разноцветным лесом, который можно увидеть с трассы осенью под Логойском. Красотища!.. В одну из поездок в Японию меня познакомили с тамошним обычаем: нужно загадать желание и подвешенным бревном ударить в колокол. Чем громче, тем лучше Всевышний услышит вашу просьбу и ее исполнит. Угадайте, что я задумал? Скорее вернуться домой!
42. Часто ли приходится вам одалживать у кого–то деньги?
— Я всегда много работал и неплохо получал, поэтому старался не одалживать. И, наверное, на меня давит, что одалживаешь–то чужие и на время, а отдаешь свои и навсегда.
43. Каково ваше отношение к конкурсам красоты?
— Считаю: нужное дело. Пусть уж лучше людей воспитывает такой «публичный разбор» красоты, чем мода улицы, где наши девушки даже в мороз расхаживают с оголенными пупками и поясницами, рискуя застудить почки и яичники.
44. Верите ли вы в изречение: «Все, что ни делается, все к лучшему?»
— Абсолютно неверно, более того — абсолютно не гуманно. Если следовать этой логике, то и крестоносцы, и Вторая мировая, и Освенцим, и Холокост, и Чернобыль — тоже к лучшему? Так мы привыкнем относиться к истории некритично, а к любому ее повороту — нейтрально. Мол, раз все к лучшему — зачем же вмешиваться?
45. Как вы заботитесь о собственном здоровье?
— Жена считает, что из рук вон плохо. У меня другая позиция: надо думать о здоровье, но не возводить заботу о нем в культ. Нельзя жить ради жизни. Того нельзя, сего нельзя... Лучше прожить год стоя, чем два — лежа. Это мое кредо.
46. Летаете ли вы во сне?
— Такими когда–то были мои любимые сновидения. Но снов я, по–моему, уже давно не видел...
47. Когда у вас плохое настроение, вы что делаете?
— Занимаю себя чем–то.
48. Вы часто пишете письма?
— Нет, министром иностранных дел в нашей семье работает жена.
49. Верите ли вы в лучшее будущее наших детей?
— Хочется верить. Верю, что если каждый будет делать то, что ему положено, и делать по максимуму, то все у нас будет хорошо. Перед глазами сравнение с немцами, побежденными во Второй мировой. Сколько лет наш ветеран, воин–освободитель, ходил и просил: дайте квартиру! А что сделал немец? Взял лопату и построил себе дом! Надо перестать говорить и начать делать дело.
50. А какой вопрос вы хотели бы задать себе сейчас? И ваш ответ...
— В моем возрасте уже задают такой вопрос: правильно ли ты прошел свой путь? Мне не на что жаловаться. Но окончательный ответ я еще обдумываю...
Фото Артура ПРУПАСА, "СБ".
