Садовые товарищества близ Северной свалки страдают от сезонного наплыва бомжей
Насыпная гора с песчаными склонами, два крохотных экскаватора на вершине и громкоголосые стаи чаек, словно приклеенные к небу, — мы подъезжаем к самой большой столичной свалке. Полигону бытовых отходов «Северный». Для одних это место — квинтэссенция отвращения и брезгливости. Для других — место работы и единственный источник существования. Спиралевидная дорога ведет на олимп усеченной мусорной пирамиды. Панорама впечатляет, дух захватывает.
Парадоксы мусорной горы
Коммунальные машины одна за другой поднимаются на вершину и разгружаются (за день здесь проходит более 600 грузовиков). Мусоровоз уезжает, и за дело берутся десятки темных от загара и застарелой грязи рук. Длинные палки с загнутыми двузубцами на конце («копачи» на здешнем жаргоне) за несколько минут перелопачивают свежую кучу мусора. В крепких мешках за спиной оседает только самое ценное — картон, целые бутылки, цветной металл, пленка, стеклобой… Все, что можно сдать на вторсырье и выручить копейку. Сдать прямо здесь, в приемном пункте на вершине мусорной горы.
— За килограмм стеклобоя, картона или пленки выходит 50 рублей наличными. А их здесь тонны… Именно возможность заработать живые деньги привлекает сюда самых разных людей: от бывших строителей и учителей до пенсионеров и спившихся бомжей. Раньше их было человек 80—100. Сейчас постоянный костяк — это 30—40 «вольнонаемных». Тех, для кого свалка — место работы, — говорит Анна Шподарева, мастер полигона «Северный» КУП «Экорес» Мингорисполкома. — Кто-то едет из Зеленого Луга на автобусе (от столицы напрямик каких-то 7 км), кто-то шагает из ближайших деревень или путешествует по МКАД. Пришли, переоделись — и за дело.
Среди мусорных развалов у каждого свой «офис». Старый стул, стол или просто расчищенный участок, на котором складируются огромные баулы с обнаруженными «ценностями». Несколько раз в день приезжает большая машина, грузится и увозит вторсырье. Если не сидеть сложа руки, к вечеру на «Северном» можно заработать 25—30 тысяч рублей.
Здесь вам никто не скажет правду. В каждой истории только половина ее. Или треть? Даже на дне люди цепляются за соломинку и не хотят признаться себе: ниже уже некуда. Типичные истории: дети выписали из квартиры — переехала в деревню — пристрастилась к выпивке. Или: дочка беременна, сам пенсионер, сюда приезжает собирать пустые бутылки и хлеб для домашней скотины. Надо же помогать… Еще вариант. Игорь постоянно живет в Минске, сюда приходит «работать на себя», говорит: на хлеб с маслом хватает. И никаких тебе начальников! А сам с трудом поднимается с грязного матраца, на котором 10 минут назад спал беспробудным сном. Ему 57 лет, 14 из них он разгребает склоны мусорного Вавилона. Каждый день.
Есть ли польза от этих людей? Да, около 30 тонн вторсырья в месяц. А вред? Ответ у работников полигона также утвердительный: мешают при выгрузке машин, того и гляди, попадут под колеса или кузов. Ну и «скорую», конечно, приходится вызывать частенько: у кого сердце, у кого отравление, у кого припадок… Непростая публика.
Тучи над «Родником»
У местной милиции свой взгляд на контингент «Северного». Взгляд, прямо скажем, критический… Кому ж это понравится, когда из Минска и всей округи на его территорию тянутся бомжи, алкоголики и прочие асоциалы. И дело здесь не только в чисто человеческом отношении к этому явлению. Полигон — гигантский магнит чужих проблем…
— Паспортов при себе нет. Вообще никаких документов, хоть как-то удостоверяющих личность: кто и откуда приехал, не понять. Проверку делаем 3 раза в неделю — всех новичков ставим на дакто- и видеоучет. Затем эти данные поступают в электронную базу Минского РУВД. Зачем? Выясняются очень любопытные вещи: один в розыске пять лет, второй алименты не платит, третий натворил дел в столице и решил отсидеться на Северном. И это лишь малая толика всех проблем, — сетует Александр Скальский, старший участковый инспектор Заславского отдела милиции. — Путь к полигону пролегает через крупнейшее в округе садовое товарищество «Заценьский родник»: здесь более 700 участков. И дачники уже устали вставлять новые двери и по новой стеклить окна. Лезут постоянно.
Зимой бомжи ищут в погребах домов соленья и закатки. Весной и летом шарят по холодильникам: выносят все, что можно съесть и выпить. Оставил во дворе оцинкованное корыто или таз — поминай как звали. День-другой промедлишь со сбором овощей, ягод или яблок — «помощники» найдутся быстро.
— Мы основаны в 1994-м. С тех пор каждый год соседство с полигоном выходит нам боком: то одно, то другое… На прошлой неделе у меня на участке вскрыли беседку: побили стекла, сломали замок и… ничего не взяли. А тумбочку, стоявшую возле двери, перевернули — разбилась хрустальная посуда, — сетует Иван Лапытько, председатель садового товарищества «Заценьский родник». — Пробовали устроить дежурство — бесполезно: бомжи следят за дачами и, как только человек уезжает, лезут за забор. И если бы только у нас! В соседних товариществах «Авиатор», «Политехник», даже на генеральских дачах та же картина. Ясно одно: пока рядом будет свалка, спокойной жизни нам не видать.
В числе пострадавших от старателей «Северного» — город Заславль. За два дня бомж похитил более 500 метров телефонного кабеля. Оболочку сжигал, а медь пытался сдавать на пункт приема вторсырья. Поймали.
— Проблема, действительно, существует. В дачных товариществах ежегодно регистрируется 150 преступлений с участием бомжей и других обитателей полигона. Есть случаи, когда на одном человеке «висит» по 20—30 краж. Но даже не это самое страшное, — рассуждает Иван Кубраков, начальник Заславского отдела милиции. — От непрошеных гостей особенно страдают близлежащие деревни: Зацень, Цна, Дубовляны, Цнянка… Не без участия пришлых бомжей там появляются притоны, где оседает всякая нечисть, где пьют и ведут асоциальный образ жизни. Потом раз — крупная кража: ТВ-тюнер, антенна или магнитола. Кто? Да этот, Петя или Саша, как там его. А того и след давно простыл. Отсидится в Минске месяца три, продаст, пропьет — и опять к нам. На свалку.
--------------------------------
Прямая речь
Александр ЩЕРБИНА, начальник полигона бытовых отходов «Северный» КУП «Экорес» Мингорисполкома:
— Можно много говорить об эстетике этого вопроса. Да, бомжи. Да, из Минска и окрестных деревень. Да, кому-то это может быть крайне неприятно… Но большинство из них приезжает сюда честно зарабатывать деньги: они собирают и сдают десятки тонн картона, стекла, пластмассы и металла. Для этих людей без паспортов и определенного места жительства свалка — единственный легальный источник существования. Кусок хлеба в жизни. И мы сознательно вовлекаем их в хозяйственный оборот, давая шанс: многие молодые мужчины и женщины затем устраиваются на постоянную работу и перестают ездить на свалку. Примеров немало! Поэтому пусть уж лучше они работают здесь, чем слоняются по городу.
Кражи, говорите… Но они ведь есть везде, не только у нас. Если вы к тому, чтобы поставить пропуск-контроль при въезде на ПБО, то все это мы уже пробовали — бесполезно. Все равно залезут по песчаным стенам свалки: такие они люди.
Кстати
Мы дозвонились еще до двух отделов милиции, проверяющих свалки в Колядичах и Тростенце. На каждой из них ежедневно работает от 12 до 18 человек. Все поставлены на дактилоскопический и видеоучет. Жалоб или заявлений со стороны жителей прилегающих населенных пунктов в последние годы не поступало.
Это факт
Лицензия на эксплуатацию ПБО «Северный» истекает в 2014 году.
-----------------------------------
На снимках: генералы «Северного»: для них свалка — единственный легальный источник существования.
