В Беларуси такой награды не имеет никто
Мы сидим с Алексеем Рязановым у БМ-13, то есть у «катюши». Хоть это и сувенир, но сувенир внушительных размеров. Чувствуешь габариты реактивной установки. Даже 16 снарядов на месте. Реликвию эту преподнесли Алексею Васильевичу в день 30-летия Великой Победы. Ветеран гладит рукой дорогой сердцу подарок, улыбается:
— Меня любимая «катюша» во время войны очень «пламенно поцеловала». И так опалила ноги, что память на всю жизнь осталась. Короче, состоялся преждевременный пуск, я не успел отбежать, и огонь резанул по ногам. Но молодой был, терпеливый. В госпиталь не пошел, побоялся, что отстану от своих товарищей. Обработали, мазь положили, забинтовали — и в машину. Через какое-то время на поправку пошел.
Алексей Рязанов при «катюшах» был, по сути, с первых дней войны и до последнего. Уже 28 июня 1941 года он, студент третьего курса одного их экономических вузов Москвы, стал курсантом артиллерийского училища имени Красина.
— К нам пришли представители училища. Искали грамотных, толковых ребят, способных освоить новое грозное оружие, — вспоминает Алексей Васильевич. — Первым поднял руку я, а затем и остальные 28 моих сокурсников.
Курсант учился, нес службу по обороне Москвы, участвовал в историческом параде 7 ноября 1941 года.
— Наша коробка шагала сразу за барабанщиками, я был в третьей шеренге правофланговым, — уточняет ветеран. — В памяти короткая речь Сталина, наказы москвичей, которые встречали нас после прохождения на Красной площади словами: «Не бросайте нас, сынки, защитите от лютого врага!»
Первое боевое крещение будущего генерала состоялось на Волховском фронте. Но оно не оставило ярких впечатлений. А вот Сталинград никогда не забыть! Здесь он проявил себя во многих боях, особенно во время уничтожения крупного узла сопротивления противника в районе балки Голая. Взятые во время боя фрицы, дрожа от холода и страха, признавались: «Мы становились на колени, плакали и просили Бога о спасении от русских «катюш». За Сталинградскую битву Алексей Рязанов получил медаль солдатской славы «За отвагу». А после войны удостоился еще одной чести. Он закладывал первый камень в памятник-ансамбль на Мамаевом кургане и руководил праздничным салютом в честь знаменательного события.
В мирное время Алексей Рязанов напишет книгу «Гвардейские залпы 310-го». Я прочел ее, но не нашел на страницах местоимения «я». Там все о друзьях, о пройденном боевом пути. И только мельком встречается фамилия Рязанов А.В. Как, например, в рассказе о битве на Курской дуге: «За образцовое выполнение боевой задачи и проявленное мужество на командный пункт 61-й армии были вызваны старший лейтенант Рязанов, сержант Мельников, младший сержант Морозов, где им генерал-лейтенант Белов, генерал-майор артиллерии Егоров примерили к гимнастеркам по ордену Красной Звезды».
Спрашиваю ветерана: «За что награда?» Он хмурится:
— Обычное дело. Вы знаете, как враг охотился за русскими «катюшами». Все силы бросал на их уничтожение. Вот и на Курской дуге противник обнаружил позиции дивизиона. И только начался рассвет, сразу обрушилось на нас море огня. Было ранено семь человек, в том числе и командир дивизиона Шахотько, он получил тяжелую контузию. Кроме того, была пробита одна заряженная боевая машина, готовая к залпу, и ранен шофер. Ситуация тяжелая, а тут поступает команда от командира полка Николая Ковчуры, кстати, минчанина, о немедленной подготовке залпа по новой цели. Сообщаю ему, что командир первой батареи старший лейтенант Алексей Рязанов берет командование дивизионом на себя. А враг ведет непрерывный обстрел. Мы, быстро развернув машины, произвели наводку на новую цель. Но у нас стоит неподвижно, прошитая снарядом БМ-13, хорошая мишень для врага и смертельно опасная для нас машина: не дай бог, 16 снарядов рванут. Кричу младшему сержанту Морозову, чтобы тот подцепил ее на буксир. А водителя нет, он ранен. Что делать? Не помню, то ли по моей команде, то ли по своей инициативе к ней побежал старшина Канторович, вскочил в кабину, сел за руль. И вот «катюша» развернута, расчет сержанта Мельникова навел и ее по нужной цели. Залп был дан в установленное время. А затем раненые гвардейцы, все боевые машины, в том числе и подбитые, были благополучно выведены в выжидательный район. За образцовое выполнение боевой задачи и проявленное мужество нам троим вручили по ордену Красной Звезды.
Отличился Алексей Васильевич и при освобождении Беларуси. За боевые операции получил он здесь орден боевого Красного Знамени. Вот строки из книги: «В районе Езерища после непрерывных дождей дороги оказались совершенно непригодными для автотранспорта. Однако самоотверженно и решительно действовали наши гвардейцы: командиры батарей, взводов, политработники, огневые расчеты. Они по колено в воде, в грязи, положив на плечо плащ-накидку, а на нее реактивный снаряд весом 40 килограммов, переносили их на огневые позиции, удаленные от временного склада на 8—10 километров».
— Эти снаряды вместе со всеми таскал и я. И не одну ходку сделал. Этот изнурительный, самоотверженный труд очень помог нам в наступательной операции. Противник знал ситуацию и не ожидал, что «катюши» так быстро и во всеоружии появятся на ударных позициях. 19 ноября после мощного огневого налета, в том числе и залпа нашего полка, система огня противника в Езерище была подавлена и наша пехота овладела мощным узлом обороны врага. Тяжело дался нам и Городок. Там трудно было пройти пехоте. Линии обороны противника размещались одна за другой на подступах к городу, а четвертая опоясывала его окраину. Но «катюши» 310-го, прочеркнув небо огненными хвостами реактивных снарядов, лишили врага надежды.
— Но и нам доставалось, — продолжает Алексей Васильевич. — Никогда не забуду апрель 1945 года. Район Ауце в Восточной Пруссии, пробираемся к наблюдательному пункту. И вдруг начинается жесточайший обстрел наших позиций. Не знаю, что бы случилось со мной, но меня бросил на землю и прикрыл собой Дмитрий Шипачев. Я остался цел, ни царапинки, а вот он получил ранения в локоть и шею. Такими были наши гвардейцы, которые сознательно шли на риск ради спасения командира.
— Какова дальнейшая судьба вашего спасителя?
— Дмитрий Егорович выздоровел, а потом стал моим ординарцем. Он еще один «подвиг» совершил, — смеется генерал. — Уже после войны поехал в Ленинград за моей будущей женой Эльзой Петровной, с которой я познакомился на фронте, уговорил и привез ее в селение Поярков Амурской области, где я служил. Я боялся, что она не бросит свой любимый город.
— А почему вас судьба забросила так далеко?
— Война для меня не закончилась 9 мая 1945 года. Был еще 2-й Дальневосточный фронт, стремительный марш в 600 километров по Маньчжурии, бои с самураями. И только когда капитулировала Япония, начались мирные дни.
Но начались они с военной службы — капитан Рязанов однажды и навсегда выбрал свою дорогу. В 1950 году поступил учиться в Московскую военную академию имени Фрунзе и окончил ее с отличием. Служил в Монголии, Болгарии, ГДР и, конечно, в Беларуси. Был командующим артиллерии стрелковой дивизии, командиром ракетной бригады, начальником ракетных войск и артиллерии армии. Звание генерала получил в 1972 году.
У Алексея Рязанова девять боевых орденов и более 30 медалей. Ими ветеран очень дорожит. А еще он дорожит своими сыновьями, двое из которых пошли по его стопам, теперь они подполковники. Гордится генерал и тем, что сплотил своих бывших однополчан, когда возглавлял Совет ветеранов 310-го гвардейского артиллерийского полка. Ему и сегодня идут письма со всего Союза.
Если говорить об общественной работе, то она, несмотря на годы, не прекращалась ни на минуту. В 2008 году от лица общественности городов Москвы и Санкт-Петербурга Алексею Васильевичу на День Победы был вручен памятный орден «Сердце Данко». Он похож на орден Андрея Первозванного. Только в центре красное сердце, как рубин. Символично и дорого: такой награды в Беларуси никто не имеет.
