Размышления у последнего дота Мозырского укрепрайона

Лельчицкого учителя истории Виктора Чунина трудно чем–то удивить. Но тут даже он не смог скрыть эмоций:

— Еду через Первомайск. Гляжу — нет одного дома. Ну бывает — сгорел. Так за ним во дворе, оказывается, дот стоял!

Таких «сюрпризов» в Лельчицком районе 58. До недавнего времени было известно местоположение 57 долговременных огневых точек, построенных в начале 1930–х. Разбросаны они по огородам, лесам, кладбищам. Эти бетонные звенья знаменитой «Линии Сталина» простоят не одну сотню лет. И уже сегодня многие детали их истории теряются во времени. Только энтузиасты и пытаются что–то разузнать и вспомнить...

Молодому гомельскому инженеру Юрию Мальцу этот 58–й дот не дает покоя. На старой карте он есть — на местности пусто. Намотал пешком по окрестным лесам километров 30, ничего не нашел. Но на эти выходные уверял: «Поехали. Точно найдем. Чунин обещал показать».

Малец — уроженец этих мест, деревни Краснобережье. Давно живет в Гомеле, но от идеи узнать все подробности про доты Мозырского укрепрайона, большинство из которых находится на территории Лельчицкого района, не отказывается. Ни у кого ничего не просит, все делает самостоятельно. В выходные, в отпуск ищет, расспрашивает, отмечает координаты находок. Мечтает о создании на основе этих дотов «Линии памяти». Представляя свою идею на форуме лельчицкого сайта, специально уточнил: проект не является обязанностью лиц, занимающихся деятельностью для галочки.

Когда Юрий Малец познакомился с Виктором Чуниным, эффективность поисков заметно выросла — за счет обмена информацией. Собственно, то, что пара Чунин — Малец сделала для возрождения местной истории, еще только предстоит оценить...

...Экипировка искателя мини–крепостей: GPRS–навигатор, рулетка, фотоаппарат, бинокль, петарды...

— Петарды зачем?

— Бросаю в дот, чтобы на зверя не напороться.

И то правда. Кабаны, говорят, тут стадами ходят. Недавно Малец наткнулся на одного. Ситуация была не из приятных...

Бетонная коробка с бойницами прячется среди сосен. Вообще–то лес послевоенный, изначально дот простреливал поле.

— Тише иди, — Малец поднимает руку. — Если не шуметь, то можно увидеть ужа или черепаху. Или гадюку.

Доты стали частью экосистемы. Внутри приноровились зимовать бабочки. Ямы, откуда брали песок для узкоколейки, соединявшей эти бастионы, заполнились водой. Теперь здесь очень уютно чувствует себя «краснокнижница» — болотная черепаха. Вот, кстати, и она: заметив нас, один из «булыжников» устремляется к воде...

Это один из давно известных Мальцу дотов. Взорван. Похоже, что бетонную крышу диаметром метров восемь и толщиной полтора метра подбросило метров на десять, перевернуло и аккуратно положило на прежнее место. Явление, кстати, типичное для большинства здешних огневых точек. Невредимыми остались всего 15.

Кто взрывал? Одни говорят, что наши, другие — немцы, третьи — словаки или чехи... Начинаешь расспрашивать стариков — толку мало. Еще и следить надо, чтоб до драки не дошло. Малец помнит, как пытался добиться правды у двух старожилов, сидевших у дома на скамеечке:

— Бабушка говорит, что наши взорвали, когда отступали. Дед доказывает, что немцы. Так она на него чуть не с кулаками: «Да ты, поди, сам немцам дорогу и показывал!..»

Некоторые даже описывали механизм подрыва. Якобы в металлическую бочку засыпался порох, она помещалась в другую бочку — размером побольше. Пространство между стенками зачем–то заполнялось перьями. Собственно, благодаря последнему обстоятельству такие подробности и остались у стариков в памяти: некоторые «бомбы» почему–то не были взорваны, и пером этим сельчане набивали подушки. Однако чье это «творчество» — опять же непонятно.

Местные жители доты называют «точками». И настороженно относятся к «следопытам».

— Спрашиваю как–то у старичка, где «точка», — с улыбкой вспоминает Малец. — А он: «Тебе на что?» Объясняю — GPS–координаты надо снять. «Да ну, — машет рукой, — там уже все поснимали...»

В очередном укреплении сохранились даже пулеметные турели. Крутятся, как по маслу. Будто вчера смазали... Как такое возможно спустя почти 80 лет?

Любопытная подробность: в дубовом лафете по окружности просверлено несколько десятков отверстий. Малец объяснил: пристреляны конкретные точки, каждой соответствует свое отверстие, в котором стопорится пулемет.

В деревне Ручное дот закрыт на висячий замок. Огневая точка стоит во дворе одного из домов и давно приспособлена под погреб. Говорят, картошка в нем лежала от урожая до урожая, как только что выкопанная! Теперь, правда, дом пустой, хозяйка умерла. Укрепление досталось по наследству сыну, а он живет в райцентре...

Кстати, дот в Ручном зовут «степкой». Вообще–то «степка» — диалектное название деревянного сарая. С этим связан местный анекдот. Будто бы когда–то один мужик захотел выпить, а не за что. Вот и предложил другому за две бутылки «степку» — под снос. Получив плату, привел покупателя к бетонной махине: «Забирай!»

На стенках «степки» характерные «ссадины» — это при том, что тяжелый лом не оставляет на таком бетоне даже царапины. Видно, долбили чем–то помощнее «шмайсера». Но что и когда здесь произошло, мы, похоже, не узнаем — деревня вымирает, очевидцев не осталось.

Наконец вместе с Чуниным направляемся к последнему доту, не отмеченному на карте Мальца. Тот не находит себе места: исторический момент!

Есть! Даже не взорван. И, похоже, «начинка» этой мини–крепости сохранилась лучше других. Работает даже деревянное сиденье на одном из пулеметных станков. Через бойницу открывается живописный вид...

Довольный Малец колдует со своим GPRS, фиксирует координаты последней «точки». А невозмутимый Чунин рассказывает, как водил детей «по местам боевой славы» — не на автобусе, пешком. Несколько дней жили в бетонной «крепости». Такое не забывается. Для «Зарниц» лучше места не придумаешь... Говорит, были как–то в районе немецкие туристы. Как увидели дот, прочая запланированная «культурная программа» их уже не интересовала.

Вообще–то и в центре Лельчиц есть уникальное сооружение, игнорируемое туристическими путеводителями. Постамент, на котором стоит памятник Ленину, внутри полый. По воспоминаниям партизан, во время оккупации в нем располагался немецкий дот. В 1942–м он был расстрелян артиллерией Доватора.

Пока лельчицкие «огневые точки», так же, впрочем, как и мозырские, петриковские, туристическими объектами всерьез не считают. Хотя маршрут напрашивается сам собой: это ведь живые, настоящие памятники войны.

Фото автора.