В связи с событиями в Киргизии в апреле и июне этого года в очередной раз возникли вопросы о дееспособности таких организаций, как Организация Договора о коллективной безопасности (ОДКБ) или ООН, о возможности и необходимости вмешательства во внутренние конфликты со стороны зарубежных стран, коалиций или международных организаций. В связи с этим можно привести ряд соображений.
Как известно, грань между «незаконным мятежом» и «народной революцией» чрезвычайно тонкая, если вообще есть. Почему в их подавлении (или в поддержке?) должны участвовать внешние силы? Кто и каким образом будет определять легитимность тех или иных действий внутри суверенного государства? Да, кажется, что нынешнее руководство Киргизии пришло к власти в апреле путем мятежа. Но, как известно, «мятеж не может кончиться удачей, когда он победил, его зовут иначе». Ведь никто мятежникам особого сопротивления не оказывал – ни силовые структуры, ни сколько-нибудь заметная часть населения. Почему тогда это мятеж, а не революция? И к тому же надо вспомнить, что свергнутый в апреле президент Киргизии Курманбек Бакиев сам пятью годами ранее пришел к власти путем точно такого же мятежа. Или революции?
В связи с этим не имеют под собой никаких оснований апелляции к «мировому сообществу» по поводу апрельских событий в Киргизии. Это самое «сообщество» в такого рода события не вмешивается нигде и никогда. Максимальное наказание по отношению к новым властям, пришедшим к власти силовым путем, – введение против этой страны санкций, причем, как правило, очень ограниченных.
Силовое внешнее вмешательство теоретически возможно лишь в том случае, если в стране начинается крупномасштабная гражданская война, сопровождающаяся многочисленными жертвами среди мирного населения, геноцидом, преступлениями против человечества. И в событиях в Оше и Джелалабаде в начале июня были элементы всего перечисленного. Киргизские власти действительно просили о внешней помощи, но так ее и не получили. И ничего другого ожидать не следовало.
Так, «миротворческие силы» ООН всегда были абсолютной фикцией, не предотвратившей и не остановившей ни одной войны (ни между странами, ни гражданской). Если говорить именно о гражданских войнах, то миссия ООН на Кипре не предотвратила войну 1974 года и фактический распад страны. Миссия в Анголе, находившаяся с 1991 года, была выведена из страны в 1998 году в связи с возобновлением гражданской войны, которую миссия была призвана предотвратить. Огромный контингент ООН в ДРК (бывшем Заире) стоически наблюдает за непрекращающейся в этой стране войной всех против всех с нарушением всех писаных и неписаных норм ее ведения и колоссальными жертвами среди мирного населения. «Миротворцы» имеют на вооружении лишь легкое стрелковое оружие, причем и его применяют лишь в целях самозащиты. Задачу реального силового разведения сторон, во-первых, никто перед ними не ставит, во-вторых, никто не готов ее выполнять. «Миротворцы ООН» – это ведь не боевые роботы, это военнослужащие вполне конкретных стран. Совершенно непонятно, почему ирландцы, шведы, непальцы, уругвайцы или кенийцы (эти страны очень любят направлять свои контингенты в состав сил ООН) будут умирать ради спасения узбеков и киргизов. Точно так же, как сейчас им в голову не приходит умирать за жителей Конго.
Поскольку абсолютная нереалистичность отправки в Киргизию «миротворцев ООН» была в общем-то очевидна, Бишкек ожидал помощи от России или ОДКБ.
Здесь хочется напомнить, что Россия и Киргизия – это теперь разные страны. В связи с этим не вполне ясно, почему Россия должна отправлять своих военнослужащих проливать кровь для усмирения зарубежного внутреннего конфликта. Можно не сомневаться, что если бы Россия отправила своих миротворцев на юг Киргизии, то немедленно получила бы массу обвинений в «имперских амбициях», последовали бы аналогии с событиями 1956 года в Венгрии и 1968 года в Чехословакии. Причем обвинения эти звучали бы не только с Запада, но и из ряда стран СНГ, в том числе входящих в ОДКБ. А самим миротворцам активно стреляли бы в спину те, кого они пришли бы спасать.
Более оптимальным вариантом представлялась не односторонняя акция России, а отправка в Киргизию Коллективных сил оперативного реагирования ОДКБ (в эту организацию входят, как известно, Армения, Беларусь, Казахстан, Киргизия, Россия, Таджикистан и Узбекистан). Но и здесь, увы, возникли непреодолимые препятствия.
Во-первых, создание КСОР ОДКБ сопряжено с рядом объективных трудностей. Так, ВС Таджикистана и Киргизии почти недееспособны, эти страны не могут защитить и самих себя. Армения имеет очень качественные ВС, но для защиты других выделить хоть сколько-нибудь значимые силы она не имеет возможности даже в том случае, если захочет это сделать.
Во-вторых, устав ОДКБ предусматривает взаимную помощь в случае внешней агрессии, но не внутренних конфликтов.
Кроме того, надо отметить главное. События в Киргизии – следствие экономической несостоятельности этого государства. И никакие внешние силы справиться с этим, увы, не способны.
