Где нас нет

Литературные эссе вполне могут быть тупой пропагандой. Не верите, сами читайте.

фото pixabay.com

Целой серией идут в байнете «литературные проекты» типа: «Побывали в литовской деревне. Зарплаты в Англии от полутора тысяч фунтов» или «Поехала учиться в Польшу. На клубнике подняла тысячу евро». Такое впечатление, что публикации свойства «как же хорошо там, где нас нет» кем-то как-то поощряются. Вот и один модно-молодежный вычурно-литературный сайт поведал нам недавно: «Как бы изменилась белорусская провинция, если бы завтра мы стали частью Евросоюза». Да с фотографиями, сделанными лично главной редакторкой, съездившей для такого дела в Латвию. К сожалению, без рефлексии (осмысления, это на всякий случай).

Как же? Почитаем вместе. Итак, окажись Беларусь завтра в ЕС, «наши замки и усадьбы превратились бы в туристические объекты». Все и сразу, потому как стали бы частной собственностью. Так и написано, хотите – верьте, хотите – нет. А почему, собственно, превратились бы и почему в туристические? Собственность - она на то и частная: хочу – на кирпичи разберу, хочу – стриптиз-клуб в интерьерах устрою. Отобью бабки, не на сохранении же культурного наследия, бросьте вы.

А еще вот что смущает: и туристические объекты у нас как раз есть, и ЕС-то тут при чем?

Как быть с тем, что если завтра таки наступит счастье и «мы стали частью ЕС, в стране бы никого не осталось», - так утверждает авторка? Данный вывод нашей бытописательнице подтверждают не только латвийская (а также литовская и украинская) статистики. Но и местные жители. Как с этим? Никак. Есть контраргумент: «А если белорусской молодежи не нужно было бы получать рабочий шенген, кто-то бы остался?» И вопрос хорош, и ответ очевиден: там (в Латвии и не только) решили и сделали вот так. И теперь, подмечает колумнистка, «в маленьких городках может проживать 300 или 500 жителей, собираясь в клубе на танцы, кому за 50». Надо полагать, еще лет двадцать собираясь. Максимум. Танцуя в бесполезном ожидании съехавшей навсегда молодежи.

У нас - по-другому. Потому что мы решили и сделали иначе.

В самых глухих зато латвийских деревнях, захлебывается от буколического восторга наша путешественница, появляются туристические центры. «Понятно, что работают в них три с половиной оставшихся в Латвии жителя, но это же здорово, когда у жителей есть работа, и не в сельпо!» Хочется сначала повозить ее по белорусским агроусадьбам. А потом поставить перед каким агрогородком и сказать: «Понимаете, спадарыня…, есть сельпо - есть кого кормить. Есть, кому платить. Есть живущие и работающие. Вот это – здорово. Понимаете?» Звонкая, как из пустого бубна, тишина, полагаю, будет в ответ.

А работы, кстати, у нас хватает на всех, еще и для тех трех с половиной останется, если что.

Хватает ее, однако, и в Латвии: «Бабушки выучили бы английский и продавали землянику на дорогах. За евро». Честное слово, руки опускаются, когда читаешь такое. Бабушкам, стало быть, в неимоверный кайф ломиться по бурелому за ягодой и потом стоять в дождь и в жару на обочине. И так каждый день, потому что сельпо-то нет, а кушать-то надо. Вот оно, желанное завтра. А наша корреспондентка – она, естественно, спину бы не ломала, «шла Саша по шоссе и сосала…» - не про нее, разумеется. Она бы сразу уселась в глянцевый офис и баловалась бы земляничкой между опусами, как-то так это видится…

Далее идет еще пяток подобных «фактов и размышлений» с авторскими фото. Из которых ясно видно увядание. Обреченность. Умирание. Ухоженное и причесанное, как оно, впрочем, в Прибалтике и всегда было. Это читается - если, конечно, не только умиляться, но и хоть как-то сопоставлять одно с другим, факты с причинами, решения с последствиями. Думать хоть как-то, короче говоря.

Весь же пафос этого… псевдоизящного выброса, скажем так, - как и положено, в конце: «Нужно критиковать «совок», а не пускать по нему слезу», - вот как нужно. А кому, скажите, это нужно? Нет ответа, ибо сие, на взгляд малой кучки «эссеистов-интеллектуалов», аксиоматично. И далее: «Проблема беларусов в том, что мы не считаем свою родину своей. В глубине души, конечно, считаем: можем ходить в бар Kalinouski, носить вещи местных дизайнеров и делать национальные татуировки. Но глобально вот этого ощущения «это моя страна» нет».

Плохие мы. А «они, те» - хорошие. И всего-то нужно, что оказаться в ЕС, – тогда и мы подтянемся. Ну, или выучим английский (польский, немецкий) и пойдем на дорогу с ягодами-грибами. Тут уж как кому повезет.

Но, во-первых, это неправда – о нас. Обо всех не стоит судить по себе и френдам в соцсетях. А во-вторых, можно же сделать и по-своему, по-другому. Просто нам (которых огромное большинство), считающим Беларусь своей, любящим ее без баров, шмоток и тату, обычно некогда. Работаем мы. Но можем, наверное, ненадолго и отвлечься, чтобы отправить нескольких других - туда, в рай, на земляничные поляны. «Ты все спела? Это дело. Поезжай же, попляши».

А знаете, почему они все еще здесь, а не где им все, что ни покажи, хорошо, а нам должно быть поучительно? Нет, не в рабочем шенгене дело. А потому что в той самой глубине души у них хватает чего-то понять: не покупать и не кушать землянику они там будут. А как раз собирать.

До возраста бабушек, да и потом тоже. Так Strawberry Fields (земляничные поляны) и устроены.

mukovoz@sb.by

Заметили ошибку? Пожалуйста, выделите её и нажмите Ctrl+Enter