Цивилизация вступила в переломную энергетическую эпоху. Рентабельность добычи нефти падает, цены растут и газ перманентно усиливает свое значение в мировой экономике, приобретая стратегический и политический вес. С экранов телевизоров и Интернет-сайтов не раз приходится слышать «крутые» заявления «независимых» иностранных экспертов о белорусской газовой отрасли. Причем оперируют точными цифрами, датами, объемами… О происхождении цифр стыдливо умалчивают, ссылаясь на анонимные источники. Не буду говорить за все газовые компании, но что касается белорусской, то узнать что-либо конфиденциальное больше, чем опубликовано в прессе, практически невозможно.
Охрана информации – это отдельная наука, причем достаточно объемная. С точки зрения права разделяют несколько видов конфиденциальности. Самое важное – государственные секреты, которые охраняются Законом «О государственных секретах». Эта информация обладает стратегическим значением, и ее утечка может нанести серьезный ущерб для всей страны и национальной безопасности. Коммерческая тайна – рангом пониже, как правило, носит экономико-финансовый характер и защищает безопасность отдельного предприятия или отрасли. Специфика ОАО «Белтрансгаз» в том, что это – одна из основ топливно-энергетической системы нашей страны, а поэтому коммерческие тайны этого предприятия и госсекреты иногда тесно переплетаются и даже совпадают.
Оттого информация о деятельности предприятия подчас носит гриф «секретно», по крайней мере, когда речь заходит о конкретных цифрах. И эти данные охраняются по всей строгости Закона «О госсекретах». Его последняя редакция вышла 4 января 2003 года. На законодательном уровне регламентирован и прописан четкий порядок охраны и защиты информации, разработана система допусков к ней. И каждый, кто имеет доступ к национальным секретам, обязан обеспечивать их сохранность.
— В отличие от многих пост-советских стран в Беларуси удалось сохранить систему государственной безопасности, которая позволяет эффективно защищать секретную информацию, — утверждает Александр Провотворов, начальник режимно-секретного отдела ОАО «Белтрансгаз». – Лично я не знаю ни одного случая, чтобы терялись сведения, которые могли бы нанести серьезный урон стране. Некоторые опасаются, что вероятность утечки информации возрастает с переходом на электронные носители. Однако эти вопросы курирует Государственный центр безопасности информации при Президенте. В больших структурных подразделениях и на крупных предприятиях обязательна должность специалиста по информационной безопасности.
О защите электронных данных можно говорить много. И действительно, порой возникают мировые скандалы после успешных вылазок шпионов-хакеров. Правда, если разобраться в ситуации объективно, в большинстве случаев утечка из компьютерных систем происходит по вине самих же их владельцев. Увы, даже на Западе далеко не все компании и даже государственные органы внимательно относятся к защите от взломов.И часто проблемы становятся следствием экономии на защите техники. В Беларуси действуют четкие законодательные нормы, и по ним вся техника для особо важных организаций, предприятий, структур проходит обязательную процедуру сертифицирования в ГЦБИ, как и программное обеспечение, системы доступа, криптографической защиты, модемной связи и другие важные элементы ком-пьютерных сетей. Даже обмен электронной почтой иногда идет по защищенным каналам связи через специальные почтовые серверы. Впрочем, государственные секреты редко доверяют электронике.
— Все государственные секреты, связанные с ОАО «Белтрансгаз», сконцентрированы в одном сейфе и хранятся на бумажных носителях, — говорит Александр Николаевич. – Сейф – под надежной охраной, сигнализацией. И доступ к нему имеют только считаные люди на предприятии. Впрочем, остальным, в силу их служебных обязанностей, знать эту информацию совершенно ни к чему.
Госсекреты составляют только небольшую толику самых важных данных. Намного шире список информации, ограниченной к распространению,то есть для служебного пользования. Республиканский перечень сведений, относящихся к категории ДСП, указан в постановлении Совмина № 237 от 9 февраля 1999 года. Это информация о защите средств вычислительной техники, связи, системы охраны конкретных объектов и так далее. Некоторые данные становятся закрытыми на уровне ведомств и конкретных предприятий. Александр Николаевич показал небольшую брошюру, в которой четко прописано, какая информация носит гриф ДСП в ОАО «Белтрансгаз». Пунктов достаточно много: система защиты средств вычислительной техники, связи, охранных комплексов, технические характеристики оборудования, договорные обязательства компании с деловыми партнерами… Почти два десятка разделов.
— Некоторая информация становится закрытой навсегда, другая со временем теряет значимость и общедоступна, — объясняет Александр Николаевич. – Скажем, все данные о переговорах с зарубежными партнерами держатся в тайне до момента подписания контракта. Как только договор заключен, некоторые его статьи официально обнародуются через средства массовой информации: объемы поставок, цена газа… Но некоторые пункты остаются секретными до конца действия контракта: качество газа, подробные технические характеристики компрессорных станций и так далее.
Думаю, многие читатели удивятся, зачем секреты на ровном месте? И окажутся не правы. Утечка информации может повлиять на успешное развитие отрасли, привести к финансовым потерям или снижению рентабельности. Скажем, если потенциальный партнер слишком много знает, то он сможет выторговать для себя более выгодные условия. А это – косвенные убытки для предприятия.
Особенно много было желающих узнать подробности экономической жизни ОАО «Белтрансгаз» 2—3 года назад, когда газ в Беларусь продавали посредники-операторы. И каждый хотел разведать что-нибудь о поставщиках-конкурентах. Сейчас голубое топливо поступает по прямому контракту с «Газ-промом», и спекуляции мгновенно исчезли. Отношения белорусского и российского партнеров полностью прозрачны. Заниматься каким-либо экономическим шпионажем просто нет необходимости: всю необходимую информацию можно получить из открытых легальных источников. Такова мировая практика – доверие между компаниями, связанными договорными отношениями.
Впрочем, транзит газа, планы развития, инвестиционные проекты и другие нюансы белорусской газовой отрасли представляют интерес для потенциальных партнеров и третьих стран для разведывательных целей.
— Современные фильмы и книги создали у людей представление, что, завладев одной секретной бумажкой, можно перевернуть мир, — улыбается Александр Провотворов. – На самом деле не все так просто. Для качественного анализа необходимо владеть достаточно полным объемом достоверной информации. А если некий шпион разведает, скажем, максимальную пропускную способность одного из участков газопровода, что ему эти данные скажут? Ничего. Хотя еще раз повторюсь: утечки важной информации ни разу не случалось.
Словом, ОАО «Белтрансгаз» умеет охранять и свои, и государственные секреты. Поэтому к заявлениям «со стороны» о нашей газовой отрасли лично я отношусь крайне скептически. Ведь сведения эти часто взяты с потолка и попросту «подшлифованы» под определенные политические нужды.
