Пророк Екклесиаст предупреждал, что нет ничего вечного под солнцем. Уходят в небытие цивилизации, города становятся пустыней... В польской Лебе есть уникальный заповедник движущихся дюн — песчаные горы в несколько десятков метров высотой много веков движутся вдоль морского берега, сминая леса и здания... Когда–то они засыпали средневековую Лебу, и город перенесли на другое место. В болгарском Обзоре мы нашли то, что осталось от храма Юпитера — одного из семи чудес света: фундамент во дворах кафешек и частных домов... Старинные стены разрушаются — с этим ничего не поделаешь. Что останется через пару веков от наших «хрущевок», от панельных многоэтажек, с которых уже сегодня обваливается плитка? Их руины вряд ли будут выглядеть романтично...
Однако я о другом. Когда–то Беларусь называли страной замков. Движущиеся дюны времени, войн и людского беспамятства прошлись по нашей родине так, что теперь в смысле замков ее можно назвать страной руин. Это здорово, что восстановлены замки в Мире и Лиде... Что есть планы по реставрации других уникальных сооружений... Но есть одно большое «но». И руины имеют свойство разрушаться здесь и теперь. Иногда специалисты даже, как в случае с берлинской церковью, принимают решение, что сохранить развалины в исконном виде более правильно, чем фактически делать новострой, стилизацию под прошлое... Но у нас по–прежнему к ним чаще то отношение, которое описал Владимир Короткевич в романе «Чорны замак Альшанскi».
Кстати, недавно была там. Ездили в очередной раз по историческим местам. Казалось бы, недавно посещали музей в здании монастыря, того самого, где видят призрак белой дамы. Теперь по стенам идут трещины, дом пустует. Да, нам сказали, что будет реставрация, что все восстановят... Но боже мой, как же больно видеть эти все увеличивающиеся трещины! Видеть осыпающиеся стены Гольшанского замка! В Кревском замке экскурсовод рассказал, что с каждым приездом замечает новый обвалившийся кусок стены... А ведь этот замок — знаковое место истории не только нашей! В Барунах за великолепным барочным костелом пустует бывший базилианский монастырь, в котором когда–то находилась учительская семинария, потом — Дом культуры... Здесь в начале XIX века в публичной школе базилиан учились такие легендарные личности, как Игнат Ходька, Антон Одынец, Юлиан Корсак... Вряд ли они представляли, что в комнатах, в которых они слагали первые ученические стихи, потомки устроят настоящую помойку...
В Жемыславле Ивьевского района зашли в усадьбу Умястовских. Когда–то ее называли маленькой Варшавой. Одно время дворец был передан во владение Виленскому университету и превратился в своеобразный дом творчества — там отдыхали и творили известные композиторы, художники, поэты, ученые, артисты... В последнее время здесь тоже был Дом культуры. Теперь судьба здания решается... Нас и тут уверили, что все будет хорошо, отреставрируется когда–нибудь. Но мы ходили по загаженным комнатам, где когда–то устраивались философские диспуты и музыкальные вечера, и видели, что и тут все разрушается на глазах... Почти отбита уникальная плитка ручной росписи, то немногое, что уцелело от прежних интерьеров... Гниют деревянные балки...
Сколько я ходила по таким почти разрушенным усадьбам и дворцам родной Беларуси! Когда–то в Гольшанах школьников организованно посылали разбирать замок — поощряя за перевыполненную норму. Кирпичи пускали на строительство каких–то нужных сооружений. Теперь для восстановления замка ждут больших денег и специалистов.
Ну нельзя жить только сегодняшним днем. Нельзя утешаться горьким «нет памяти о прежнем». Память должна быть. Если остались одни руины, не подлежащие реставрации, — давайте сохраним эти руины. Если можно что–то отстроить — будем отстраивать. Не растаскивать, не превращать в свалку... Пока во многих случаях действует психология разбогатевшего крестьянина — выбросить домотканые ковры, потому что покупные лучше. Один в величественных руинах видит строительный мусор, другой — память о славных предках...
Но если нет гордости за своих предков — можно ли говорить о патриотизме?
