— Александр Павлович, как вы оцениваете референдум 1996 года сегодня?
— Если рассматривать события того времени с позиций сегодняшнего дня — в контексте развития нашей страны и на примере соседних государств, значение этого референдума в нашей новейшей истории сложно переоценить. Фактически были заложены основы государственной модели, существующей и по сей день. Именно тогда сложился стабильный конституционный строй, долгое время обеспечивающий наше развитие. И очень важно, что это было не навязанное “сверху” решение некоей узкой элитарной группы, а именно народный выбор. По сути, в референдуме 1996 года и стоит искать корни политической стабильности нашего государства.
— Один из четырех вопросов того плебисцита, инициированных Президентом, касался покупки и продажи земли. Покупки свободной и без ограничений. По данной позиции лишь 15 процентов голосовавших выступили за, более 80 процентов этому воспротивились. О чем можно говорить сегодня? В результате мы потеряли или нашли?
— Позиция команды Президента, выносившей этот вопрос на всеобщее обсуждение, была понятна. Конечно же, не стоит национальное достояние передавать в частные руки. Особенно в тех условиях, когда происходит первичное накопление капитала, а некоторые предприниматели приобретают эти капиталы не вполне честным путем. То есть в результате различных сомнительных сделок принадлежащая народу земля вполне могла оказаться в собственности не самых добросовестных третьих лиц. И тогда потеряли бы все мы. Но такой вопрос требовал именно всенародного решения — хотя бы во избежание каких-либо спекуляций в будущем. И общество проявило достаточно мудрости.
Кстати, результаты последних социологических исследований и выводы аналитиков свидетельствуют о том, что мнение населения по данному поводу не изменилось и сегодня. Возможно, в будущем мы придем к тому, чтобы какие-либо земли, пусть и ограниченно, но будут передаваться в частную собственность. Пока же в наших широтах крупный капитал достаточно неустойчив и манипулятивен. Носители “денежных мешков”, увы, нередко не самые ответственные граждане.
— На референдуме 1996 года народ ответил отказом и на еще один вопрос — об отмене смертной казни в стране. А ведь это, пожалуй, тот краеугольный момент, который многие международные структуры ставят нам в упрек. Так все-таки правильным было народное решение?
— Если рассматривать данную проблему с точки зрения внешнеполитических интересов нашей страны, то наличие смертной казни в уголовно-исполнительном законодательстве, увы, блокирует для нас возможность участия в ряде международных организаций. С другой стороны, использование такого наказания в отношении убийц — а это, напомню, исключительная мера, применяемая лишь за умышленное убийство двух и более человек либо убийство, совершенное повторно, — вполне можно расценивать как меру социальной защиты добропорядочных граждан от изуверов. Тем самым Беларусь демонстрирует свой суверенитет. И в ситуации, когда широкие народные массы выступают за сохранение смертной казни, не совсем демократично со стороны власти было бы отменить этот институт односторонним решением.
Более того, такое решение могло бы вызвать в обществе серьезные разногласия. Из опыта соседних стран мы знаем, как бывает, когда на смертную казнь введен мораторий, а массовое сознание к этому не готово. Тогда начинаются события, напоминающие американские суды Линча. Достаточно вспомнить громкий случай убийства российским гражданином швейцарского диспетчера, по вине которого случилась авиакатастрофа над Боденским озером в 2002 году. Не раз случаи самосуда встречались и в Украине.
Но что касается международных организаций, упрекающих нашу страну по этому вопросу, то их позиция, на мой взгляд, несколько иезуитская. С одной стороны, они требуют всегда учитывать мнение даже меньшинства. С другой — эти же структуры призывают наше государство игнорировать мнение абсолютного большинства! Думаю, что рано или поздно наше общество достигнет такого уровня правовой культуры, когда смертная казнь просто не понадобится. Но произойдет это не по причине давления извне, а потому, что рост правосознания граждан приведет к снижению количества особо тяжких преступлений.
— Большое, как известно, видится на расстоянии. Сегодня, с высоты двух десятилетий, как можно охарактеризовать практическое значение плебисцита 1996 года?
— Судите сами. Беларусь — одна из немногих стран на постсоветском пространстве, не знавшая насильственной смены власти, территориальных конфликтов с другими государствами, а также проявлений межэтнической, межнациональной и межрелигиозной розни. Так сложилось во многом благодаря тому, что в 1996 году были заложены основы управляемости. Была создана понятная и эффективная система с сильной ролью руководителя государства, которая необходима любой стране в переходный период. При такой модели у недоброжелателей просто нет возможности разбалансировать госуправление в своих интересах. Между тем опыт соседей показывает, что при наличии множества конкурирующих кланов государство напоминает проходной двор, где внешним игрокам весьма удобно и комфортно. Белорусская государственная модель подобных лазеек не предоставляет.
