Фолк без рамок
12.12.2009
Несмотря на плотный гастрольный график, лидер группы «Троица» Иван Кирчук недавно посетил редакцию «СБ». Два часа кряду музыкант отвечал на вопросы посетителей нашего сайта www.sb.by.
Мой любимый инструмент — человеческий голос
Геннадий: Иван Иванович, как бы вы сами определили формат музыки, которую играет этно–трио «Троица»?
И.К.: На сегодня, я думаю, это прогрессив–фолк. Музыка «Троицы» без границ.
Лиза: Несколько лет назад мне посчастливилось побывать на концерте «Троицы». Поразило количество инструментов, на которых вы играете. Есть ли у вас любимый инструмент?
И.К.: Мой любимый инструмент — это человеческий голос. В нем много оттенков, красок и это не передаст ни один другой инструмент.
Количество инструментов на концерте оговаривается в зависимости от программы, которую мы готовим. Но их, как правило, не меньше 50 — 70, включая мелкие. Раскладываю их возле себя так, чтобы руками доставать. Это уже своя метода.
Роберт К.: Бытует мнение, что в странах, где английский язык не родной, следует развивать фолк. Мол, того, что играют на Западе, и так хватает. Вы согласны с этим?
И.К.: За 10 лет «Троица» посетила около 80 международных фестивалей. И на многих в афишах было написано, что «Троица» — это русский фольклор или украинский, но не белорусский.
Например, после «Программы «А» у нас спросили, как это вы попали в Голландию, не выступив в Москве. То есть многих до сих пор волнует вопрос, как можно вырваться за границу, не «сдав» программу москвичам. Возможно, если бы мы были группой исполняющей поп–музыку, в Москву вряд ли бы пробились, там своих попсовиков хватает. Но, учитывая, что направление «Троицы» фолк–фьюжн, — сплав различных музыкальных культур — мы поразили Шевчука на питерском рок–фестивале, Стаса Намина в Москве — на фестивале мировой этнической музыки. В Боснии в Бугойно мы выступали на панк–рок–фестивале. В Кишиневе — на этно–джаз–фестивале. Мы попадаем в любые фестивали за счет того, что народная музыка построена на импровизационных напевах... Выступали даже на фестивале уличных театров в Голландии на берегу Северного моря. Этнос плюс направление, в котором мы работаем, уживаются везде.
Ольга: А почему у вас так мало концертов в Беларуси?
И.К.: Этническая музыка в Беларуси менее популярна. Очень тяжело организовать достойные концерты в больших залах. Поэтому «Троица» выступает 1 — 2 раза в год в Минске. В прошлом году концерты были также в Бресте и Гродно, но залы мы не набрали. То ли оттого, что мало рекламы, то ли потому, что это просто не поп–музыка.
Димон: Как «Троицу» принимают за рубежом?
И.К.: По–разному. Однажды на Балканах на протяжении всего концерта народ ни разу не захлопал. В том рок–клубе наша музыка не пошла. В Малайзии на фестивале Rainforest Worldmusic мы были как экзотика — о существовании Беларуси там вообще никто не догадывался. А в Эстонии взрослый мужчина плакал после песен «Троицы», пришел под сцену, благодарил... Думаю, это влияние нашего фольклора, этнической музыки.
Петр: А корпоративы вы не играете?
И.К.: За хорошие деньги. Но пока один только сыграли. Там были дизайнеры, керамисты, которые оценили нашу музыку, прочувствовали. А если толпа пьет, я думаю, что мы не попадаем туда...
DJ–Волк: Ваши композиции в ротации на радиостанциях?
И.К.: Наши композиции — не формат. Музыка «Троицы» практически не звучит в радиоэфире. У нас есть один клип анимационный — «Тры ангелы». Он тоже очень редко крутится. Этой музыкой не заработаешь. Например, наш последний альбом «Сон–трава» студия «Вест рекордс» выпустила тиражом всего 1.000 экземпляров. И как это понимать? Что такое 1.000 дисков команды, которая работает 10 лет...
Я бы приглашал профессионалов, а не дилетантов
Карен О.: Что вы думаете о нашей музыкальной культуре, уровне музыкальных программ на ТВ?
И.К.: К сожалению, от музыкальных программ нашего телевидения я не в восторге. «Звездный ринг», на мой взгляд, унижает музыканта. Вопросы, которые порой задают, безграмотны. Оценки «музыкальных критиков», начинающих певцов: «ну, хорошо, ну, неплохо»... Как можно давать такую оценку музыке? Я бы приглашал профессионалов, а не дилетантов.
Наша музыкальная культура для меня — это безграничный космос — сильный, мощный и чистый. Может быть, поэтому я не воспринимаю эти программы, хотя и отслеживаю. И потом мы часто обсуждаем их со студентами на предмете «этнамузыказнаўства» в педуниверситете, где я преподаю.
Карен О.: А что вы думаете о «Славянском базаре» и «Евровидении»?
И.К.: Я не люблю «Славянский базар», потому что он один. Он как монстр. Он занял все пространство. И я не люблю «Евровидение», потому что мне не нравится, что с ним носятся как с писаной торбой. Например, в Канаде проходит в год 1.200 фольклорных фестивалей. Наверное, если бы у нас проходило в год 200 или хотя бы 20 подобных «фестов», мы бы больше знали о музыкальной культуре мира, об этносе мира.
Горжусь народом, который так много знает
Анюта: Поделитесь секретом, где черпаете материал для своих композиций?
И.К.: В экспедициях. У меня огромный архив. И там не только песни. Там «прыказкi», «прымаўкi», «казкi», жизненные ситуации людей, с которыми встречался. В прошлом году Владимир Урбанович завез «Троицу» в деревню Михалковичи Логойского района, где познакомил с 92–летней бабушкой. Более часа она нам пела песни, читала «вершыкi», старинные молитвы. Одна из первых моих экспедиций была в 1983 году, а последняя — в 2008–м. Я горжусь народом, который так много знает.
Кроме того, помогают Татьяна Песнякевич с республиканского радио (там тоже есть архив) и отдельные этнографы–фольклористы, которые приносят свои записи.
Indie–roker: А как вы пришли к фолку? Какую музыку слушали в юности?
И.К.: Воспитывался в Лиде на рок–музыке, и сам играл в рок–команде. В нашем городе, кстати, где был первый в Беларуси рок–клуб, появилась первая теледискотека. Поэтому я слушал достойную зарубежную музыку. В моей фонотеке не было ни одной записи советской песни. А потом окончил музыкальное училище как академист (академическое пение). После армии хотел продолжить учебу, мне очень хотелось поступить на композицию (я писал в то время песни на сонеты Шекспира, Байрона, Гете). Думал, буду учиться в «консе». Но был на БАМе, руки знали бензопилу. И я струхнул поступать. Побоялся, что не пройду по конкурсу. Пошел в университет культуры на народное пение, чему был сам удивлен. Поначалу для меня это все было дико. А потом, в 80–м году, я попал на концерт ансамбля Покровского. Вышел со слезами из зала. Потому что они показали Россию не ту, что показывала Бабкина (в одной манере). Они показали и казаков, и северное пение, и старообрядцев Байкала — это было все время по–разному. И я понял, что буду заниматься фолком белорусским. Только по–другому, не так, как учат в институте. Засел за кассеты, записи, за экспедиции. На сегодня я пою все это уже 27 лет.
СБ: А первые концерты «Троицы» где проходили?
И.К.: В посольствах. Потом мы поехали выступать в Голландию. Затем кто–то дал послушать наши кассеты Шевчуку, и он нас пригласил выступить на его концерте в Минске. Конечно, он очень волновался и даже, чтобы нас поддержать, вышел на сцену. В «Программе «А» есть видео: мы поем, а рядом Шевчук в таком неистовом танце пляшет... Это было больше 10 лет назад.
Кирилл Андреев: А по–моему, фольклор — это грустно. Все эти песни о воле–недоле. Современная попса, хоть и говорят, что это «унц–унц–унц», зато весело. Под фольклор так не оторвешься.
И.К.: Значит, у вас закрыты душа и сердце для входа такой корневой музыки, музыки наших предков. Потому что народ не только плакал, но и веселиться умел... Просто ритуалы и праздники канули в прошлое, а «унца–унца» осталась. А для души этого мало. Она должна каждый сезон чем–то подпитываться: зимой это одна музыка, летом — другая. А если учесть, что наши предки во время праздников и обрядов очищались, омолаживались, то, простите, «унца–унца» этого не сделает.
Поэтому хочу всем пожелать открыть свое сердце, дабы почувствовать те вибрации, которые благостно влияют, и не впускать «долбежку» и низкопробную музыку. Хотя выбрать лучшее — это тоже талант и труд.
Фанатка: Правда ли, что вы снимались в кино?
И.К.: Да, это была эпизодическая роль в фильме «Маленькие беглецы». Согласился только потому, что засветила возможность показать музыку «Троицы». Мы делали саунд–трек для этого фильма. А потом написали музыку еще к фильмам «Три талера», «Тень самурая»...
Ника: Вас на улицах узнают?
И.К.: Узнают в основном в Голландии.
— Просят автографы?
— Нет. Просто благодарят за музыку. А диски мы в основном подписываем на концертах. Кстати, за рубежом этническая музыка очень дорогая. Диски стоят порядка 30 евро. Поэтому Беларусь проигрывает, не занимаясь этим направлением.
Читатель: Недавно вы написали книгу «Автобаны и менестрели». Где ее можно купить?
И.К.: Эта книга — своеобразный дневник. В нее я вместил свои впечатления о наших путешествиях, творчестве, обо всем, чем жили я и наш коллектив последние 10 лет. Мне говорили, что приобрести ее можно будет в Минске в магазине «Академкнига».
Димон: У вас бывают минуты уныния, когда хочется все бросить и уйти?..
И.К.: Уныние и какая–то тоска, как у каждого человека, бывает по разным причинам. А черпаю силы я на природе. Мне нравятся лес, горы, море — все то, что выходит за рамки квартиры, а еще прорубь, баня, хорошая литература, посещение храмов, монастырей, святых мест и мест Силы (например, в Беловежской пуще со стороны Польши есть такое место, где лежат огромные валуны, мы туда приезжаем подзаряжаться энергией).
Посмотреть все материалы интернет-конференции с Иваном Кирчуком