В кадре — лето. Облако тополиного пуха. На заднем плане — аллея, мама с коляской. На переднем — грязная куча песка. Я жму на спусковую кнопку — срабатывает синхроконтакт, замыкается цепь включения импульсного осветителя и чуть слышно щелкает затвор. Время контрастов — света и тени — зафиксировано.* * *
В минских парках людно. Жара выгнала горожан на природу. На «охоту» вышли фотографы.
На центральной аллее в парке Челюскинцев, на бортике неработающего фонтана, изо дня в день сидит «охотник» Евгений. Бывший военный, а сейчас на пенсии, фотографических дел мастер работает на пару с отцом. Отец недавно захворал и попал в больницу. Евгений в засаде — один. У него бронзовый загар, ведь солнце палит нещадно.
Когда–то парковые фотографы были сродни циркачам. И те и другие пытались подарить людям счастье. Ныне все, что нужно, — нажать на спусковую кнопку своей «мыльницы». Щелк — и готово. Чтобы заманить побольше клиентов, Евгений использует «напарника» — удава. Зовет его Гошей, хотя удаву это безразлично. Наличие у змеи имени — верный маркетинговый ход. Когда мимо палатки фотографа проходит мамаша с сыном и бросает: «Фу, какая гадость», — тот поправляет: «Это не гадость, это Гошка». Где уж тут удержаться и не сфотографироваться?
Но бизнес все равно идет вяло. Полдень, лениво кружат вокруг фонтана ребята в электрических машинках. Гремит рядом архаичная «Орбита», фотограф зевает, Гоша беспристрастен и только иногда высовывает язык — ему жарко. Удаву восемь лет. Евгению — 43.
Говорят, раньше было модно держать в качестве «карманного» эксклюзива обезьянку. Теперь фотографы не рискуют, ведь обезьяны — существа нервные и неуравновешенные. В прошлом году, по слухам, в парке Горького мартышка едва не сняла скальп с маленькой девочки, которая вдруг решила ее погладить. Есть еще, правда, где–то в глубинах парка Челюскинцев фотограф с огромным питоном. Но на детей он «не рассчитан» — испугаются. А Гоша безобидный. Лишь по вечерам, когда его выпускают покормиться птичками, превращается в хищника.
...Сонный удав свернулся на шее у фотографа, и точно так же, удавкой, сдавила современную фотографию богатая на технологические новинки жизнь. У каждого третьего, кто проходит мимо нас, — фотоаппарат или мегапиксельная камера в мобильнике. Они самодостаточны и вполне могут нащелкать парочку–другую кадров. Разве только без удава. Но и он, скажем прямо, уже не экзотика. Вот дворник под хмельком посоветовал фотографу «выкинуть этот полосатый шланг» и сходить в магазин за «холодненьким», да группа веселых парней снялась на память.
— Почему змея такая горячая? — пытали они Евгения.
Он мудрено отвечал: «Удав приспосабливается к окружающей среде».
Так же, как фотограф и его фотографии.
* * *
В 1995–м на скамейках центральной аллеи парка Челюскинцев сидели 17 фотографов. И к каждому стояла очередь из желающих получить моментальную карточку. Публика буквально грезила фотографией. Сейчас в городских парках — не более пяти профессионалов.
Фотограф Дмитрий, у которого уже давно виски с проседью, один из таких первопроходцев. Начинал в конце 80–х. Тогда впервые разрешили работать частникам, и фотографы — кто с «Полароидом», кто с «Зенитом» — рванули в парки. Снимки заказчикам высылали по почте. Удивительно, но люди доверяли, платили вперед. Обманывать было не принято — этика профессионалам не позволяла. Нынче, говорят фотографы, люди стали подозрительными...
Часто заказывали фото иностранцы. Особенно чернокожие. Хотели снимок обязательно с елками, для колорита. Рыскали, выбирали, где елочка погуще. А теперь туристы вообще не хотят сниматься.
— Лет десять назад появились первые принтеры. Какая это была революция! — ностальгирует Дмитрий. — Пускай печатали в дождь, в непогоду, иногда некачественно, с полосками, с браком, но люди все равно приходили. Подключать принтер в сеть надо было метрах в ста от места съемки. Помню, сфотографировал человека. Он, как водится, сразу же заплатил. Хватаю деньги и несусь к принтеру, чтобы поскорее, ведь очередь уже ждет. А мужик — за мной. «Стой, ворюга!» — кричит. Догнал. Насилу объяснил ему, что я просто хотел побыстрее напечатать кадр...
У каждого времени свои сюжеты. Помню, с каким восторгом я, маленький мальчик, фотографировался в парке Челюскинцев на пластмассовом коне. Где–то в альбомах то фото еще сохранилось, а вот игрушечные животные, лодки и самолеты уже давно пылятся на складах. Фотографы признаются: с «реквизитом» была морока. Привези, установи, а потом глаз да глаз, чтобы не украли. Однажды одну из лошадок «увели» — потом нашли ее за оградой, искореженную.
Ушли в прошлое стенды–аппликации. Помните, когда в отверстие в какой–нибудь картине нужно было вставить голову, и вот ты уже — лихой казак или космонавт, или бравый летчик? Нынче все эти ухищрения, которые на заре перестройки шли на ура, с легкостью заменяет компьютерный монтаж. Кое–кто из парковых фотографов такую услугу предлагает, ведь «вклеить» рядом с героем снимка, скажем, виртуальную Бабу–ягу очень просто. Только дети на это «не клюют». Устарело.
Модно другое — фото в обнимку с памятником. Я назвал бы это самым современным жанром. В парке им. Горького юнцы залезают на колени к скульптуре классика советской литературы Максима Горького и норовят «вывернуть» ей нос. Зрелище омерзительное, но подростков никто не останавливает, они смеются и щелкают друг друга на память.
Бывают у фотографов клиенты, мягко говоря, со странностями. Недавно снимок заказал парень. Все бы ничего, только сфотографировать себя он попросил... ныряющим в Свислочь. Объяснял, что прыжок проспорил другу. Нужно доказательство. Фотограф ему, конечно, отказал.
...Здесь все больше шаблон: под деревом, на фоне фонтана и т.д. Творчества в современных парковых снимках — чуть–чуть.
Дмитрий не спорит: «Таков закон жанра. Да и закономерно это. Ведь раньше ни один фотограф–газетчик или, скажем, оператор ТВ и подумать не мог, чтобы пойти «халтурить». Стыдно было! Теперь, знаю, на свадьбах «шабашит» большинство. О каком искусстве фотографии может идти речь?
...Молоденькая мама решила сфотографироваться с дочкой. Первый дубль, посмотрела на дисплее камеры — не понравилось. Второй — тоже. Закричала на девочку: «Как ты улыбаешься? Корявина!»
Редкой женщине нравится, как она выходит на снимках... Так, наверное, и эпоха, будто капризная дама, всегда критично оценивает себя. Было лучше! Когда я прохожу мимо «Комаровки» и вижу скульптуру Владимира Жбанова, на которой женщина с собачкой позирует импозантному фотографу, меня посещает именно это чувство. Нынче на парковых аллеях не сидят без дела карикатуристы и портретисты. Быть может, будущее за ними?
Фото автора.
