Два старика убивали, грабили и не могли остановиться...
Они сидели в «клетке» зала суда, не опуская седые головы: одному исполнилось 67 лет, другому стукнуло 69. На утомленных жизнью стариков эта парочка походила меньше всего. Морщины не особенно сильно тронули их смуглые лица, в руках еще осталось достаточно сил. А вот в карих глазах чернела пустота, они не отражали ничего. И лишь иногда (во время долгой речи гособвинителя) во взглядах будто пробегала недобрая искра. Прокурор говорил о многочисленных кражах, грабежах, разбойных нападениях, бандитизме, четырех убийствах. Обо всем том, в чем обвинялись седовласые злодеи. Потянув за одну ниточку (убийство в Гродненской области в 2008 году), следователи размотали увесистый клубок нераскрытых преступлений минувших лет, среди которых расчлененный труп в Минске в 2004–м, убийство в 1989–м в лифте здания Института повышения квалификации БГУ, убийство осенью 1980 года в Ошмянах... Закоренелые негодяи слушали обвинения в свой адрес без всякого раскаяния, но с надеждой на чудо, мол, доказательств не хватит, много не дадут. Чуда не случилось.
Родом из СССР
...Дружба между молодыми башкирскими парнями Явдатом Карачуриным и Мазгаром Насибуллиным завязалась в далеких 60–х. Они быстро нашли общий язык и общий криминальный интерес: вместе воровали и грабили. Еще с тех давних пор в их дуэте повелось, что один (старший Явдат) генерировал преступные идеи, а другой чаще всего старательно претворял их в жизнь. Впрочем, каждый из них как следует приложил руку к криминалу, что не единожды оценивал советский суд.
В очередной раз парочка отправилась за решетку в 1972 году по редкой в те времена статье «Бандитизм». Их признали виновными более чем по 20 эпизодам и приговорили к 15 годам лишения свободы. Добыча преступников оказалась весьма солидной: около 80 тысяч рублей. Отсидев от звонка до звонка и выйдя на свободу в конце 80–х, в поисках счастья они отправились в Беларусь.
— Поехали, не дрейфь, нас там никто не знает, а здесь могут на какой–нибудь мелочи снова повязать, — подбивал приятеля Карачурин.
— Ты езжай, а я позже подтянусь, — Мазгар не торопился срываться с насиженного места и покидать родной Уфимский район.
Но очень скоро, в 1988 году, он рванул вслед за приятелем, который уже успел обзавестись в Минске частным домом на улице Разинской. Отметить приезд товарищи отправились к своему знакомому в Ошмяны.
— У нас здесь одна зажиточная семейка живет, — многозначительно подмигнул один из знакомых. — Поговаривают, у них в доме более 20 тысяч рублей хранится.
Слова пьяного приятеля прочно засели в головах бандитов. План нападения созрел мгновенно.
— Спустя 20 лет в своих показаниях жители припомнили пару незнакомцев, появившихся в деревне. То ли из–за внешности, то ли из–за акцента местные приняли их за поляков, — рассказал начальник следственного отдела Генпрокуратуры Александр Козаченко. — Сельчане тогда показали и улицу, и дом, о котором те спрашивали. А на следующий день хозяин того самого зажиточного дома, вернувшись домой, обнаружил на полу разбросанные вещи и окровавленное тело жены. Как установило следствие, за деньгами в дом пошел один Насибуллин, Карачурин оставался караулить у входа. Однако хозяйка сказала, что таких денег у нее нет. Чтобы выпытать, где спрятан тайник, грабитель стал нещадно бить свою жертву металлическим ключом по голове, затем связал ей руки и нанес еще восемь ударов ножом. Из дома он вынес 2 тысячи рублей — все, что нашел. На попутной машине приятели очень быстро добрались в Ошмяны, а затем и в Минск. Решив затаиться, Насибуллин отправился на родину. А уголовное дело тогда осталось нераскрытым.
«Глухари»
Уже в мае следующего года Мазгар вернулся в Беларусь, чтобы продолжить воровать и грабить. В столицу он приехал не с пустыми руками, а с обрезом малокалиберной винтовки. В замыслах бандитов было ограбление кассиров троллейбусного депо, водителя автофургона на Комаровском рынке. Однако многое из планов воплотить в жизнь не удалось.
Очередная жертва нашлась быстро. В один из майских дней 1989 года, прогуливаясь по городу, Насибуллин приметил хорошо одетого прохожего, который в сбербанке снимал крупную сумму. Бандит пошел за ним. Обрез, который он частенько носил при себе в сумке, придавал уверенности. Человек в костюме зашел в здание на улице Московской, 15, не подозревая, что за ним по пятам идет убийца, вызвал лифт... За считанные секунды, пока лифт преодолевал несколько этажей, преступник хладнокровно выстрелил в затылок жертве и забрал сумку с 400 рублями...
Через 10 дней приятели пошли добывать деньги вместе. Кого станут грабить, наметили заранее. Объектом стала сотрудница предприятия «Минскстеклотара». Несколько дней пристального наблюдения — и им стало известно, что даме выдают немалые деньги на закупку тары, узнали и маршрут ее передвижений. Караулили возле дома. Карачурин, как обычно, остался на «шухере», а Насибуллин пошел в подъезд. В полумраке он нанес жертве несколько ударов сзади по голове и выхватил сумку. И снова приятелям удалось скрыться с 2.000 рублями...
А через несколько дней Насибуллин попался на аналогичном разбойном нападении. Вот тогда–то он «сел» на 7 лет. Это был 1990–й. В 1997 году, едва выйдя на свободу, он быстро вернулся обратно за решетку, на этот раз за кражи. Можно лишь предполагать, чем занимался все эти годы более осторожный Карачурин, но в поле зрения милиции он не попадал вплоть до 2004 года. Возможно, хорошо заметал следы, а может, кое–где недорабатывали сыщики. Летом же 2004–го в местах не столь отдаленных по статье «Хулиганство» оказались оба приятеля. Правда, тогда сотрудники правоохранительных органов и не предполагали, что на совести этих стариков недавнее убийство молодого человека, тело которого в январе по частям находили возле станции метро «Институт культуры».
Лишь в прошлом году выяснилось, что неопознанное расчлененное тело принадлежало племяннику Карачурина. Его мать попросила пенсионеров наведаться к сыну, потолковать с ним по душам. Однако беседовали они недолго. Кто из стариков первым схватился за нож, суд так и не установил, но пришел к выводу, что «били оба с особой жестокостью». На теле парня было 8 ножевых ран и 11 от ударов ногами и руками. Труп расчленили и в мешках вынесли из квартиры. Голову и ладони выбрасывать не стали, а сожгли в печке в доме Карачурина. Мать погибшего вскоре поспешила заявить, что сын куда–то уехал, и его признали безвестно отсутствующим, а потому не искали.
Выйдя на свободу в 2006 году по амнистии, два деда занялись привычным преступным ремеслом: повадились обворовывать дачные дома в Минской области, пополняя милицейскую статистику нераскрытых преступлений. Однако сколько веревочке ни виться... Конец истории случился в апреле прошлого года, когда в Лидском районе местные жители задержали подозрительного дедка. Им оказался Мазгар Насибуллин.
Седина в бороду...
В последнее время давние приятели–бандиты частенько ссорились, с приближением седьмого десятка характеры обоих только портились. После очередной разборки из–за денег Насибуллин ушел из дому практически без копейки. Когда и те закончились, решился на новое преступление. Его очередной и на сей раз последней жертвой стала жительница деревни Слижи. Получив несколько ударов ножом во дворе собственного дома, раненая женщина успела запереться в комнате и позвонить соседке. Бандит же влез в окно и добил свою жертву. Все, чем он разжился, — мобильный телефон. Убегая от погони, убийца рискнул нырнуть в ледяную реку, но на другом берегу его остановили местные жители. Ранив одного из них, скрыться он все же не успел. А очень скоро в местном РОВД Насибуллин дал первые признательные показания. Затем пустился в долгие воспоминания, которые позже уместились в 25 томах уголовных дел. Рассказывая о кровавых «подвигах», преступник, пожалуй, о многом еще умолчал. Впрочем, и того, что стало известно, хватило, чтобы престарелые убийцы получили по 26 и 25 лет лишения свободы. И для каждого из них это, думается, последняя судимость...
Кстати
Для преступников старше 65 лет закон не предусматривает наказания в виде пожизненного заключения или высшей меры наказания.
Коллаж Анны ВЯЖЕВИЧ, «СБ».
