Филипп Янковский сейчас занимается подготовкой своего нового кинопроекта, поэтому, конечно же, каждая минута у него расписана. Мы долго выбирали подходящее для обоих время и место встречи, но в назначенный час случилось непредвиденное. По дороге к месту интервью я попала в аварию. Небольшую, но было очень обидно – я застряла в центре Москвы в самый час пик в ожидании 
сотрудников ГИБДД. Филиппу повезло больше, несмотря на проливной дождь и пробки, он прибыл на место вовремя и расположился за столиком в кафе отеля, где мы и планировали поговорить. Мы постоянно созванивались, и Филипп красивым баритоном, таким похожим на голос великого актера, его отца Олега Янковского, успокаивал меня: будучи человеком слова, он обещал подождать и не растерять настрой для интервью.
Я постоянно веду внутренний диалог с отцом
– Филипп, последние полтора года были для тебя и твоей семьи очень сложными: ушел из жизни самый близкий и дорогой вам человек. В чем черпаете силы, чтобы держать душевное равновесие и жить дальше?
– Описать словами то, что я испытал, потеряв отца, невозможно. Его не хватает, начинаешь скучать, тосковать… Но я продолжаю с ним общаться. Ежедневно с ним разговариваю, веду внутренний диалог. Сажусь в машину, еду по делам и обращаюсь к отцу. Мама тоже держится молодцом. Слава богу, у нее есть внуки, есть я, мы часто к ней заезжаем, звоним. Помогают маме и друзья отца. В этом смысле родителям повезло: их окружали верные люди, подставившие плечо в трудную минуту, за это им огромное спасибо!
– Снится папа?
– Конечно, часто.
– А есть что-то, о чем сожалеешь: не успел сделать, рассказать, спросить?
– Безусловно… Но я считаю, что родные люди не обязаны делиться друг с другом каждой мыслью, а потом всю оставшуюся жизнь жалеть, что чего-то не сказали. Теперь я точно знаю, важно другое: люди должны жить в любви. А она передается через поступки, ощущения. Слова не всегда передают суть. А любовь – это «теорема, которую надо каждый день доказывать», как говорил отец, играя барона Мюнхгаузена. В нашей семье такая любовь друг к другу была. Отец был уверен в моем отношении к нему, а меня поддерживали его забота и понимание – и эти воспоминания меня согревают сегодня.
Я вырос за кулисами, как Маугли в джунглях
– В чем ты похож на отца?
– На эту тему любит рассуждать Леонид Ярмольник – один из самых близких друзей Олега Ивановича. Он смотрит на меня и во всех чертах лица, поступках, движениях видит Олега Янковского. На годовщину смерти папы собрались все его друзья и родственники. Они не могли на меня спокойно смотреть, все время повторяли, что я копия отца. Безусловно, мы похожи в пластике. Потом, я худой, и папа тоже был худой.
– Филипп, почему ты выбрал режиссуру, а не повторил путь родителей – замечательных актеров? Кстати, я тут пересматривала фильм Владимира Бортко «Афганский излом», снятый в 1991 году, и одну из ролей там… играешь ты, причем очень профессионально и ярко. Но твои эксперименты в этой области закончились. Почему?
– Я себя актером не считаю, не зарабатываю этим на хлеб и не являюсь профессионалом в этой области, хотя у меня есть какие-то навыки, какая-то органика, иногда я даже позволяю себе сниматься в кино. Но я уже лет с 14 хотел управлять процессом создания кино, мечтал о режиссуре. Однако я рано осознал, что эта профессия требует более зрелого возраста и жизненного опыта, а так как фильмы стоят дорого, трудно рассчитывать, что постановку доверят, например, 22-летнему человеку. Поэтому я сначала пошел по стопам родителей: поcтупил в театральный институт на актерский факультет – на курс Олега Табакова. Кстати, прекрасный был курс, я учился вместе с Вовой Машковым, Женей Мироновым, Ирой Апексимовой, Валерой Николаевым. Первое образование мне очень помогло в дальнейшем, в работе с актерами.
– А как родители отнеслись к тому, что ты выбрал кинематограф? Часто люди творческих профессий стараются оградить детей от тягот, с которыми сталкиваются служители муз.
– Может быть, в глубине души мои родители и хотели, чтобы их сын занимался другим делом и стал, например, юристом или дипломатом. Уж кому как не им было знать, насколько тяжело дается все, что связано с искусством. Но для меня жизнь бухгалтеров или инженеров была чужой. Я всегда жил в мире, где было только кино, театр, актеры, режиссеры. Как человек формировался именно в этой среде. За кулисами «Ленкома», в котором работали папа и мама (актриса Людмила Зорина. – Прим. «ЗН»), я проводил почти все свободное время. Я вырос там, как Маугли в джунглях.
– Помнишь, когда впервые попал на съемочную площадку?
– Я очень рано начал ездить с отцом на съемки. Мне было около пяти лет, когда мы с папой вместе сыграли в знаменитом фильме Андрея Тарковского «Зеркало». А через год уже вышел на съемочную площадку картины о Великой Отечественной войне «Под каменным небом» режиссера Игоря Масленникова. Папа играл там одну из главных ролей, а когда в кадре понадобился ребенок, выбор автоматом пал на меня. С папой я исколесил десятки городов и был практически на всех его съемках – от «Гонщиков» до фильма «Мой ласковый и нежный зверь».
– А какому профессиональному качеству ты научился у отца?
– Прежде всего серьезному и ответственному отношению к работе.
Дети должны расти в любви
– Филипп, а тебя в строгости воспитывали?
– Не сказал бы. Я всегда ощущал понимание и заботу родных. У нас все шло через любовь, через желание сделать так, чтобы мое сознание развивалось. И детей, Ивана и Лизу, мы с Оксаной (жена Филиппа Янковского, актриса Оксана Фандера. – Прим. «ЗН») воспитываем так же.
– То есть ты не будешь возражать, если Лиза захочет стать актрисой.
– Ей пока 15 лет, и говорить об этом рано, она учится в колледже. Не знаю, что ее заинтересует. Но поскольку Лиза – девочка красивая и умная, не исключаю, что она решит попробовать себя на этом поприще.
– Иван Янковский уже пробует. В 2000 году он совсем маленьким сыграл ангелочка в картине своего дедушки «Приходи на меня посмотреть», а в 2008 году исполнил главную роль в картине «Индиго».
– По-моему, эта работа у него получилась. Иван поступил в ГИТИС, на актерско-режиссерский факультет к Сергею Женовачу. Может, я, как когда-то мои родители, был бы рад, выбери он другую профессию. Но этого ожидать не приходилось. Ведь он тоже дитя киношного мира и с детства на съемочных площадках.
– У Ивана очень эффектная внешность, есть все шансы стать секс-символом поколения, каким когда-то был его дед. Как ты к этому отнесешься?
– Маш, поверь, если актер – умный, по-настоящему талантливый человек, то он с иронией относится к таким титулам. Никто по большому счету носить это бремя не хочет. Слава богу, Иван понимает, что надо становиться хорошим актером, а секс-символ – это для детских журналов и тинейджеров.
– Сколько лет вы с Оксаной вместе?
– Мы поженились в 1990 году, а до этого два года встречались. Таким образом, мы вместе уже 22 года.
– Фантастика! В среде молодых звезд такая преданность и верность – большая редкость.
– Просто я ее очень люблю. Мы познакомились в общей компании, когда мне было всего 20 лет. Увидели друг друга, и как-то сразу стало ясно, что наши отношения – это серьезно.
– Чем же Оксана тебя покорила?
– Оксана – добрый человек, талантливая актриса. Она замечательная, ответственная мать, очень заботливый человек, прекрасная женщина – красавица и умница… Все. Больше ничего говорить не буду.
Отец не успел сыграть в моих фильмах
– Я думаю, Филипп, Олег Иванович тобой гордился. Не помню, рассказывала тебе или нет, как однажды стала свидетелем разговора твоего отца с Леонидом Верещагиным – продюсером фильма «Статский советник», который ты снял совместно со студией «ТРИТЭ». Олег Иванович так искренне тогда сказал: «Какой Филипп молодец! Какой фильм у него получился!» Он говорил подобные вещи тебе в глаза?
– Иногда мог похвалить. Но глубокое заблуждение – думать, что в кинематографических семьях мы только о творчестве и о ролях друг с другом говорим. У нас самая обычная, нормальная семья, с массой самых разных забот и интересов. Но, конечно, когда что-то важное случалось по работе, мы с отцом и мамой обсуждали наши творческие успехи и неуспехи. У меня действительно есть удачные работы, призы с фестивалей – наверное, ему это было приятно и он был доволен.
– А почему Олег Иванович не снимался в твоих картинах?
– Кого, на твой взгляд, он мог в них играть? Для него там не было ролей.
– А в том же «Статском советнике»?
– В этом фильме он мог сыграть только князя Пожарского, но я видел в этой роли исключительно Никиту Михалкова, который, на мое счастье, согласился. И, мне кажется, это одна из его удачнейших актерских работ. В роли Пожарского, с учетом характера персонажа, интриг, которые он плетет, Никита Сергеевич очень ярок. Мне, если честно, и в голову не приходило пригласить на эту роль отца, хотя я мечтал с ним поработать. К сожалению, не успели… Вообще, я считаю, нельзя брать на роль того или иного актера лишь по принципу родства.
– А как же твоя супруга, Оксана Фандера? Она регулярно снимается в твоих фильмах.
– Она снялась у меня в трех картинах, но получала роли не потому, что жена.
– Оксана и кастинг проходила?
– Безусловно. Кастинг, проба грима, сопоставление с партнером. У них с Костей Хабенским в фильме «В движении» получился хороший тандем, и когда дошла очередь до «Статского советника», у меня не было никаких сомнений, что Оксана и Костя будут снова играть вместе. Но на роль в «Каменной башке» Оксана вновь проходила пробы.
– То есть Оксана могла попроситься на роль, а ты мог ей отказать?
– Маша, ты неправильно ставишь вопрос. Я ее слишком хорошо знаю и заранее либо вижу в роли, либо нет. Конечно, с Фандерой мне проще работать, чем с другими актрисами. Но пробы нужны всегда, необходимо понимать, что выбор сделан обоснованно и правильно. Не делаю исключения и для моих друзей – Миши Ефремова, Владимира Машкова, Кости Хабенского, Феди Бондарчука. А вот что касается Николая Валуева (экс-чемпион мира по боксу в супертяжелом весе. – Прим. «ЗН») – тут ситуация была сложнее: если бы я не увидел в нем на переговорах искру таланта, то мы с продюсером фильма «Каменная башка» Сергеем Сельяновым не делали бы этот фильм вообще.
– А сам Валуев сразу согласился на предложение стать актером?
– Сначала он очень удивился, но я все его сомнения развеял, твердо сказав: «Коля, у тебя все получится!» Мы взяли для него педагога по актерскому мастерству, который был рядом каждую секунду. Мы все ему помогали: Коля очень хороший и добрый человек. Главной сложностью было уместить в одном кадре высоченного Валуева и миниатюрную Оксану. Мы даже траншеи рыли, и он по ним ходил, чтобы казаться чуть ниже.
На площадке любовь превращается в фальшь
– Недавно пересмотрела твоего «Меченосца». Фильм многослойный, непростой для восприятия, его надо еще и еще пересматривать, чтобы по-настоящему оценить. Как автор фильмов с очевидным зрительским успехом не боялся взяться за кино «не для всех»?
– Режиссеру интересно пробовать разные жанры. Стиль ведь появляется не сразу: может, после третьей картины, может – после четвертой. И несмотря на всю сложность художественного языка картины «Меченосец», у нее масса поклонников, причем во всем мире. Фильм купили в разных странах: Японии, Франции, Южной Корее. Как говорил мой учитель Олег Табаков, если в фильме есть хоть одна секунда правды, уже можно считать, что процесс оправдан. В этом эксперименте мне помог и Никита Михалков. Он дал очень много ценных советов по профессии, а одна его фраза мне запала в душу: «Надо быть не понятным, а понятым». Мне захотелось рискнуть и быть понятым. Если это сейчас не получилось, может быть, через годы получится. А еще он мне рассказал историю, в которую сегодня трудно поверить: его картину «Свой среди чужих, чужой среди своих» в 1970-е не ругал только ленивый. Сегодня этот фильм – классика.
– Да, а тех, кто ругал, уже и не вспомнить – кто эти люди и где они сейчас…
– Нужно просто спокойно и профессионально делать дело. А кто не рискует и боится критики, тот делает мыльные оперы на второстепенных каналах.
– Помнишь старый диснеевский мультик «Дамбо» – про маленького слоненка с большими ушами? Общество готово было втоптать его в грязь за это уродство, а оказалось, слоненок благодаря своим ушам умел летать. Мне кажется, что и «Меченосец», и «Каменная башка» – про людей, которые летать умеют, только общество этого не хочет видеть. И поэтому твои герои вынуждены быть монстрами.
– Очень интересная мысль!
– И плюс всепоглощающая любовь, сила которой может привести к жертвам. И тут возникает вопрос: дважды в твоих фильмах трагедия отверженных обществом чудовищ, которые на самом деле хотят всего-то – любить! Это что-то из личного опыта?
– Безусловно, режиссер через себя пропускает сценарий, переживает, но далеко не всегда это перекликается с его собственной судьбой. Иначе не было бы исторических фильмов, фантастики. Просто у меня получается снимать про любовь. Я все романтизирую, даже если это сцена перестрелки. Но совершенно не обязательно самому испытывать то, о чем снимаешь. Так же и у актеров: они изображают любовь на съемочной площадке, зритель думает: «Ага, у них роман!» На самом же деле никаких таких отношений между актерами нет. И, кстати, открою секрет: часто, когда артисты в жизни влюблены друг в друга и пытаются повторить эту любовь на площадке, то неожиданно начинает лезть фальшь. Лучше всех любовь играют актеры, безразличные друг к другу.
Самый дорогой подарок я получил от родителей
– Твой папа играл романтиков, а ты про них снимаешь… А в жизни насколько ты романтичен?
– Об этом надо спросить Оксану! (Смеется.) Но вообще-то я свои эмоции не скрываю – я человек открытый и веселый.
– Ты по знаку зодиака Весы. А если верить гороскопам, родившиеся под этим знаком – люди взвешенные и рассудительные…
– Весы – это легкий знак. И характер у Весов легкий. Для профессии кинорежиссера это полезно. Со мной тяжело поссориться, для этого надо очень постараться. Весы гармоничны и могут вокруг себя эту гармонию создавать. Поэтому мне легко руководить людьми.
– А матом на съемочной площадке ругаешься?
– Матом иногда ругаюсь. Даже сейчас еле сдерживаю себя. (Смеется.)
– Я еще ничего такого не спросила…
– Ну, если серьезно, то на съемочной площадке я веду себя корректно. Бывают, конечно, срывы, но в принципе криком и матом цели не добьешься. Наоборот. С людьми надо работать на результат, уважать их. Мне повезло – я видел, как работали Тарковский, Михалков, Балаян, Абдрашитов, Лотяну.
– Режиссер – человек, который за все несет ответственность. Он и жизнь, наверное, воспринимает по-другому?
– Да, синдром режиссера, как я называю.
– Что бы ты, как режиссер-постановщик, изменил в нашей жизни, чтобы она стала лучше?
– Ответ на этот вопрос я знаю абсолютно точно. Все начинается с любви, которую родители дарят детям. Благодаря этому дети вырастают добрыми и свободными. У нас в России есть социальная озлобленность. Раньше ненавидели кулаков, теперь бизнесменов. Это вечное российское недовольство. Объединить людей может только тепло, которым человек должен быть окружен с рождения. Именно в детстве формируется суть человека, то, как он будет воспринимать мир, какие поступки совершать. Что заложили, тем он и поделится с окружающими. Страна, планета – это живой организм. Когда в человеке будет больше любви и способности прощать, тогда и жизнь станет гармоничной.
– Филипп, у тебя совсем скоро день рождения. Помнишь, какой самый ценный подарок ты получил от мамы с папой?
– Самый дорогой подарок, который преподнесли родители, – их любовь. Это я уже с возрастом понял. Второе: они дали мне возможность самостоятельно выбирать жизненный путь. Благодаря определенному благосостоянию семьи, которое накапливалось тяжелым трудом, у меня была возможность учиться. Я получил два высших образования: актерское во МХАТе и режиссерское во ВГИКе. И несмотря на то что рано родился сын и надо было кормить молодую семью, мне не пришлось бегать по ночам разгружать вагоны. За это я всегда благодарю и папу, и маму.
– Как Янковские отмечают дни рождения? Есть ли у вашей семьи какая-то традиция?
– Есть одна. Я родился 10 октября. Но ни 7-го, ни 8-го, ни 9 октября категорически не хочу отмечать грядущий день рождения. Я становлюсь немножко грустным. Все друзья к этому уже готовы и поэтому не пристают с расспросами: где собираемся, куда подарки везти? Но в день рождения всегда просыпаюсь с ощущением, что все-таки хочу устроить праздник. Так что вот уже много лет мы отмечаем его спонтанно. Обзваниваю товарищей и зову куда-нибудь посидеть и выпить за мое здоровье. Никогда не забуду подарок, который мне однажды преподнесла Оксана. Пару лет назад все развивалось по описанному ранее сценарию. Правда, я никак не мог взять в толк: почему в день рождения никто – то есть вообще никто! – не звонит мне сам и не отвечает на мои звонки?! Как-то даже обидно стало. Тут Оксана говорит: давай сходим в ресторан, посидим вдвоем. И вот входим мы в зал, а там за накрытыми столами собрались мои самые любимые люди. Оказывается, Оксана накануне всех обзвонила, всех пригласила – и все пришли. Я чуть не расплакался от счастья. Такой подарок не может стать традицией, но испытать подобное – незабываемое удовольствие. Посмотрим, что будет на этот раз.
Мария ЛЕМЕШЕВА, ООО «Теленеделя», Москва (специально для «ЗН»), фото Владимира БЯЗРОВА
