Об этом представитель компании «Солидекс» Сергей Покрышко рассказал сегодня в суде. Этот человек — один из 16 обвиняемых по делу о взяточничестве при поставках в Беларусь телекоммуникационной, компьютерной техники и программного обеспечения. Покрышко обвиняется в передаче взяток на сумму 195 тысяч долларов известным представителям Нацбанка Касперовичу и Подгорному, бывшему гендиректору «Белтелекома» Сиводедову. Они свою вину признали, Покрышко — нет.
Сергея Покрышко, одного из 16 обвиняемых по делу, в суде допросили последним. Он уверяет, что среди обвиняемых оказался случайно, по корыстному оговору людей, «единственная цель которых на текущий момент — получить снисхождение в рамках данного процесса». Фигурант назвал обвинение полностью надуманным и сказал, что не согласен с ним.
Однако, с чего вдруг оговор? Со слов Покрышко, директор «Солидекса» Иванов (свидетель по делу) недолюбливал Касперовича. Однако, по мнению Покрышко, высокопоставленный представитель Нацбанка Феликс Касперович мог рассказывать своему другу и коллеге Андрею Подгорному о том, что Иванов передавал ему деньги, "чтобы повысить свою значимость в глазах Подгорного". "А уже после заключения досудебного соглашения Касперович сказал, что деньги дал ему Покрышко", — сказал допрашиваемый. Иванов, с его слов, вообще "игнорировал Касперовича". Все действия со стороны Касперовича Покрышко расценивает как месть Иванову, а также как зависть ему, Покрышко. Показания о том, что Касперович получал от него деньги, Феликс Эдуардович, мол, дал для выполнения условий досудебного соглашения и получения максимального снисхождения.
По словам Покрышко, Сергей Сиводедов (на момент задержания — гендиректор «Белтелекома») оговорил его, возможно для того, чтобы скрыть незаконные источники доходов, которые и сейчас, полагает фигурант, могут работать за границей. Из показаний допрашиваемого следует, что преступного сговора с его участием и взяток не было: мол, некому их было давать и не за что. Сам факт заключения сделок с Нацбанком и «Белтелекомом» не отрицает.
Напомню, в обвинении сказано, что совладелец и один из фактических руководителей компаний "Солидекс ПИ" и "Солидекс" Сергей Покрышко передал в качестве взяток 195 тысяч долларов. В 2008 году Феликс Касперович совместно с Андреем Подгорным договорился с Сергеем Покрышко о содействии его фирмам в заключении договоров с Нацбанком. Взятки банкиры брали несколько лет. Во второй половине 2009 года Подгорный и Касперович получили от Покрышко не менее 80 тысяч долларов, летом 2012-го — 15 тыс. долларов, а с марта 2014-го по декабрь 2016 года несколько раз брали по 5 тыс. долларов Общая сумма переданных денег по данным эпизодам — не менее 125 тысяч долларов. Сергей Сиводедов, который с 31 марта 2014 года до 21 апреля 2019-го занимал должность руководителя "Белтелекома", в начале 2013 года еще в должности замдиректора, по мнению следствия, договорился с Покрышко поспособствовать заключению договоров между госпредприятием и фирмой. За помощь в благоприятном решении вопросов Сиводедов с осени 2013-го по декабрь 2018 года в несколько этапов получил от Покрышко 70 тысяч долларов. Касперович, Подгорный и Сиводедов признали свою вину в получении взяток. С ними были заключены досудебные соглашения.
Фигурант подтвердил: он считает, что показания Касперовича, Подгорного и Сиводедова о получении взяток от него были не что иное, как заведомо ложный донос. Судья и прокурор попытались выяснить у Покрышко, почему же обвиняемые объектом оговора выбрали именно представителя «Солидекса»? Ведь в период, о котором идет речь в материалах дела, через эти госструктуры проходили многие субъекты хозяйствования. Один только «Белтелеком» в год мог заключать тысячи договоров с разными коммерческими организациями. Внятного ответа не последовало, снова предположения.
Покрышко также рассказал, что ранее его допрашивали только два раза: «Свое отношение к обвинению я высказывал каждый раз». От прохождения тестирования с использованием полиграфа представитель «Солидекса» отказался.
Сиводедов и Касперович по просьбе защитников сказали, что поддерживают свои показания.
В суд пригласили первого свидетеля по делу — Павла В. Его показания важны для выяснения некоторых обстоятельств, касающихся эпизодов с Юрием Пономаревым, который в 2012—2017 годах был директором департамента информационных технологий БПС-Сбербанка и являлся непосредственным начальником Павла. На момент задержания Пономарев занимал должность исполнительного директора ОАО «Банк БелВЭБ», обвиняется в получении взяток в общей сумме 13 000 долларов. По рабочим вопросам Павел В. пересекался и с Александром Бровкой, представителем ООО «Мобильный сервис» (обвиняется в даче взяток в общей сумме 13 000 долларов, а также предоставлении выгоды имущественного характера на сумму 1000 фунтов стерлингов).
Свидетель подробно рассказал о процедуре закупок для банка в ИТ-сфере, подготовке документации, кто к какому банковскому ресурсу имел доступ, кто за что отвечал, а также на каком этапе и как о конкурсе сообщалось желающим в нем поучаствовать. Давала ли эта информация, знай ее фирма до официального объявления тендера, ей преимущества, позволила ли коммерсантам заранее подготовиться? Свидетель сказал, что точно не знает.
Еще несколько свидетелей — представителей банковской сферы, которых пригласили в суд по эпизодам, касающимся Пономарева и Бровки, — также рассказали о процедурах закупок, деятельности комитета по закупкам. Свидетелями в суд пригласили и сыновей Пономарева и Бровки. Одному 19 лет, он студент. Второму 29 лет, временно, говорит, не работает. Оба молодых человека от дачи показаний отказались. Имеют право, поскольку обвиняемые — их близкие родственники.
Свидетель Иван Горошко рассказал о себе, что временно не работает. Сказал, что знает Касперовича, Пригару, Жилина, пару раз встречался с Подгорным. С Феликсом Эдуардовичем познакомился в ноябре 2016 года, во время работы его фирмы «Эксплорер» по договорам с Нацбанком. Предложение о сотрудничестве «за рамками дозволенного», со слов свидетеля, выглядело так:
— Касперович спросил: «Вы все обязательства выполните, если выиграете тендер?» Я чувствовал, что тут двойной контекст, что человек имеет в виду что-то сверх дозволенного. Конкретно слова «взятка», «откат» не звучали. Такие беседы были пару раз.
«Мы подписали договоры, заказали оборудование, — продолжал рассказ свидетель. — А через месяц Касперович вызвал меня на серьезный разговор. Фразу помню дословно. Он сказал: «Ну, сколько вы обычно отдаете за исполнение договоров?..» Я понял, что надо отдать деньги за работу. Я понимал, что это взятка… Я сказал, что не знаю, что у нас нет такой практики. Он говорил, что за мной стоит коллектив… Я понял, что деваться некуда, оборудование было закуплено. Мы вынуждены были согласиться. Если бы что-то с этим договором не сложилось, компании была бы «крышка».
Позже представитель фирмы сказал Касперовичу, что может передать взятку в размере 20—26 тысяч долларов. «Больше я не заносил, — сказал он. Далее, говорит, общался с Касперовичем по рабочим моментам: — Я сказал, когда работы закончим, заплачу. Ну и работали».
Когда были загвоздки в работе, организационные моменты, Горошко обращался к Касперовичу. Оба договора с банком, которые упоминаются в деле, исполняются и сегодня. Сумму взятки представитель бизнес-сферы озвучил устно, а также показал ее на листе бумаги. В итоге банкиру (в его машине) двумя частями были переданы 20 тысяч долларов. Знал ли обо всем этом соучредитель фирмы Горошко? Тому он сказал, что это «за работу», что «надо закрыть вопрос».
Помнит ли свидетель, как оказался в КГБ?
— Мне был звонок из КГБ, — рассказывал он о событиях февраля прошлого года. — Я пришел. Понял, что могу оказаться за решеткой. Решил сразу все рассказать. Сказал, что хочу сделать заявление, написал явку с повинной. Никто мне ничего не диктовал. На работе я сказал, что «пошел сдаваться», жене все объяснил… Других грехов у меня не было.
Горошко говорит, что сильно переживал в связи с теми обстоятельствами, о случившемся сожалеет.
Фото из архива
