Собрали в одной галерее дискуссию на модную и крайне животрепещущую тему: что нам делать с фестивальным движением. Мол, пенный поток его столь разнообразен и яростен, что не сегодня завтра сия пучина поглотит нас. Пора принимать меры, как–то их систематизировать и, наконец, решить, что же мешает им развиваться, окончательно зацвести буйным цветом. Ведь то, что имеем, — это только благодаря последовательной государственной поддержке, с одной стороны, и редким увлеченным оптимистам с железной волей — с другой. А хотелось бы рая фестивального еще при жизни.
Тем не менее пусть и при нынешней в чем–то хаотичной ситуации куда ни ступи, какую ржавую дверь ни открой, обязательно наткнешься на какой–нибудь пусть маленький, но гордый фестиваль. К какому деятелю искусств ни обратись, он обязательно окажется членом немногочисленного, но требовательного жюри.
На Острове любви, затерянном посреди местного пресного моря, актуальная молодежь колбасится под ди–джейские сеты. В соседнем ельнике рыцари мечами размахивают так, что искры летят, а потом шашлык употребляют в пищу (благо знакомый директор мясокомбината питает слабость к ордену). В чистом поле фейерверки запускают — гляди, в лоб не получи. В березняке душистом — «дудары» дудки с волынками тискают, бороды в квас макают. Благолепие и роскошь. А приедет, допустим, родственница из провинции (таких «новой искренностью» не проймешь) — удивить и нечем. Театр Купаловский (ремонт еще этот на нашу голову, ищи теперь, на какой они площадке) да меланхоличные крокодилы под гипнозом в цирке шапито. «Цирка мне хватает и в жизни», — скажет грустная родственница из провинции и будет права.
Всего в стране, о чем на упомянутой дискуссии сдержанно проинформировал начальник управления искусств Министерства культуры Михаил Козлович, при поддержке государства проводится сегодня 50 фестивалей, и такая «актуализированная форма современной культуры позволяет увидеть весь ее срез». Позволяет, да. В таком виде, в таком разрезе, как говорил Аркадий Райкин. Сколько фестивалей проводится без поддержки, по прихоти или недомыслию, из чистого подвижничества или корпоративного куража — статистика умалчивает. Думается, тоже немало.
Если же заглянуть в беспристрастную старушку Википедию, то можно прочесть, что фестиваль, помимо того что массовый праздник, это еще и смотр достижений. Про эту вторую часть определения организаторы разного рода фестов и их продюсеры, кажется, забыли. (Вообще, продюсеров развелось в последнее время еще больше, чем артистов, и так как у нас дефицит талантливого человеческого материала, скоро они, видимо, начнут продюсировать свои зубные щетки и рожки для ботинок.) Так вот достижений, поводов для гордости и хвастовства у нас, какую культурную область ни возьми, прямо скажем, недостаточно. Прорывов, о которых бы говорили без кавычек и скидок, событий, возникающих случайно и спонтанно, а не для административной галочки, тоже нет. А если нет достижений, зачем нам столько фестивалей, дублирующих, перекрывающих и отрицающих друг друга, как Иван Иванович с Иваном Никифоровичем?
Вот в эти выходные пройдет сразу 2 фестиваля: фольклорный «Камянiца» в музее народной архитектуры и быта и гламурный «Бархатный сезон» в парке отдыха «Крутогорье». А под маской бархатного пледа еще пройдет и гордость отечественного музыкального экспорта — фестиваль «Можно!». 3 в 1. Выбирай — не хочу. Когда же «совесть нашей музыкальной критики» Татьяна Замировская справедливо спросила организаторов «Бархатного сезона», не разумнее было бы перенести время фестиваля, зачем проводить его в один день с «Камянiцай», которая заявила о себе раньше, продюсер проекта Дмитрий Шепелевич уверенно ответил: фестивали это разные, мы, мол, свою публику возьмем.
Допускаю мысль, что приведшим в восторг московскую клубную публику «Серебряной свадьбе», «Кассиопее» или «Порт Моне», обозначенных в программе «Бархатного сезона», совершенно неинтересно творчество Ивана Кирчука, Лявона Вольского и Олега Хоменко, заявленных в программе «Камянiцы». Это, как говорится, право художника. Но в том–то и весь ужас ситуации, в том–то и главная проблема нашего музыкального мира, что подобное положение вещей — не просто стечение обстоятельств, а симптоматичный итог развития музыки последнего десятилетия. Эти фестивали разделились не только по эстетическому, но и по мировоззренческому, возрастному принципу. Когда молодым неинтересно, что делают «старики», о каком развитии музыки, о какой внутрицеховой культуре может идти речь? Прервались цепь времен и связь поколений. Но если вам неинтересны корифеи, почему вы решили, что интересны вы? И вообще, кто планирует эти фестивальные даты? Толстый дядя с кошельком, которому удобно провести какой–то там фестиваль между отдыхом на Бали и охотой в Африке? Неужели музыкантов можно так дешево купить?
На радость всем халтурщикам еще вот обещают гастрольное удостоверение отменить. Вообще раздолье будет: переезжай с фестиваля на фестиваль да складывай гонорар в мешочек. Учитывая то, что для наших артистов госпошлина и так снижена в 10 раз по сравнению с заезжими, можно представить, как воодушевит их полная ее отмена для мероприятий, в которых будут участвовать исключительно они. (Пойдет ли вот только кто–то на такой концерт?) Да, это сладкое слово «пошлина». Пошли на... Как пела Лолита и была права.
А фестивальному движению мешаем мы сами. Наши злоба, зависть и мелкие цели. Вытравим это — и сладко заживем...
