В Минске завершаются съемки сериала «Вольф Мессинг»
Уже завтра творческая группа телефильма «Вольф Мессинг» (производство студии «Фаворит Фильм» по заказу кинокомпании «Централ Партнершип») будет праздновать завершение съемочного процесса — Владимиру Краснопольскому осталось доснять считанные кадры... В особом представлении этот режиссер не нуждается — достаточно назвать хотя бы такие из его эпохальных картин, как «Вечный зов» или «Тени исчезают в полдень», созданные в сотрудничестве с не менее знаменитым Валерием Усковым. Имена обоих настолько прочно вошли в историю советского кинематографа, что режиссеры давно могли бы с комфортом почивать на лаврах, наслаждаясь славой при жизни. Однако продолжают выдавать на–гора сериалы один успешнее другого. Только в последние 10 лет по нашим экранам прошли многосерийные «Сыщики», «Нина», «Две судьбы», «Капкан», «Паутина», каждый раз приковывая к экранам рекордное число зрителей... Вне сомнения, повышенный зрительский интерес гарантирован и «Вольфу Мессингу», телеверсии о советском гипнотизере и предсказателе, личность которого по сей день будоражит наши умы и души.
К тому же за недолгое время этот проект успел обрасти таким количеством зловещей информации, что никакого дополнительного пиара ему, пожалуй, больше не требуется. По ходу съемок мало кому из обширной журналистской братии удалось удержаться от вопроса, позволит ли дух Мессинга выпустить фильм на экраны — мол, съемочную группу буквально преследуют несчастья, болезни, трагическая гибель актеров...
Как только режиссер снова приехал в Минск для продолжения работы над фильмом, я напросилась на интервью. Владимир Аркадьевич встретил меня не особенно дружелюбно:
— И что вы хотите узнать? Почитайте Интернет — там все написано! Делать вам, журналистам, нечего, вот и придумываете всякую мистику. Вместо того, чтобы написать про композитора, оператора картины, собираете только скандальные факты... Ну да, случился у меня микроинсульт за рулем — потому что я «Мессинга» снимаю, что ли? А эта трагедия с актером Гречишкиным... Я очень любил Рому, мне и сейчас больно, но он не только на экране, но и в жизни был очень импульсивным. Это ж надо додуматься — перебегать дорогу на Садовом кольце, где машинам разрешено мчаться со скоростью 100 километров! Но Мессинг тут при чем? С одинаковой вероятностью это могло случиться во время любых съемок... Лично мне кажется, что аура Мессинга была не зловещей, а как раз очень доброй. Если на то пошло, может, это он поспособствовал, что на седьмой день после операции я уже был на площадке? Вот объясните, почему вы замечаете одно плохое и «жареное»?
— Будем говорить только о фильме! Например, мне очень интересно, каково соотношение правды и вымысла в вашем «Вольфе Мессинге»?
— Начну издалека, можно? В нашей общей с Усковым биографии есть фильм «Ермак». Истории известны всего три факта из жизни Ермака. Всего три! Романов же о нем я прочитал 17... И когда мы обратились к нашему консультанту, академику Преображенскому, он сказал: «Видите ли, есть правда истории и есть историческая правда. Эта правда может быть чуть приукрашена, но рядом с правдой истории вполне могли быть и такие ситуации». На ваш вопрос о правде и вымысле я могу ответить так: мне было достаточно того, что в 1950 году я стал свидетелем катастрофы, когда под Свердловском разбился самолет, где вместе с хоккейной командой ВВС мог лететь сын Сталина Василий, командующий военно–воздушными силами Московского военного округа. Я сам свердловчанин и хорошо помню, как мы ездили на аэродром «Кольцово» смотреть на обломки этого самолета. Тогда я не знал, что Мессинг предсказал катастрофу — все говорили о том, что это была чистая случайность, виновата погода. А потом выяснилось — выяснилось! — что это не историческая правда, а правда истории. Что Вольф Мессинг, увидев ауру Василия, посоветовал ему ехать поездом. Этот факт отмечен и в мемуарах Мессинга, и в бумагах КГБ! Ведь до последнего дня за этим человеком ходили... как это называется, «топтуны», фиксируя, где он позавтракал, кому купил цветы... И второе — я сам видел Мессинга так же, как сейчас вижу вас. Мне ведь много лет, 75 уже. А когда я был 13–летним пацаном, вместе с папой мы ходили на его представление в Свердловском цирке. Директор цирка был хорошим другом моих родителей–актеров, и когда там происходило что–то интересное, в первую очередь звонил нам... Так вот, папа, я и мой двоюродный брат Валера Усков пришли на концерт Мессинга и заняли свои места в третьем ряду. Чтобы «раскрутить» зрителей, отца попросили задать первый вопрос. Вопрос этот я сейчас, хоть убейте, не вспомню, но просто «угадать» ответ Мессинг никак не мог, поскольку это касалось истории нашей семьи... Все его ответы неизменно попадали в точку! Можно найти 2, даже 5 подсадных уток, но когда концерт идет два с половиной часа, так долго разыгрывать публику просто невозможно...
Мы сразу взяли быка за рога — наш фильм начинается с выступления Мессинга в цирке, когда он видит Василия и идет к самому Сталину, чтобы успеть предупредить об опасности... На роль Сталина пригласили Алексея Петренко — продюсеру удалось уговорить его сниматься за более скромный, «кризисный» гонорар. Впрочем, долго уговаривать его не пришлось, Петренко — человек интеллигентный.
— А исполнителя на главную роль вы нашли...
— Сразу! Было много разговоров о том, будто эту роль хотел сыграть Абдулов... Мы с Сашей дружили тысячу лет, и о том, что я собираюсь снимать «Мессинга», он знал, еще снимаясь у меня в «Капкане». И однажды, помню, сказал мне: «Если бы у меня были другие данные, с удовольствием сыграл бы Мессинга». Вот о чем шел разговор! Ну кто выдумал, что Мессинг стал причиной смерти Абдулова?.. С самого начала у меня было два кандидата на эту роль. На мой взгляд, Мессингом мог стать либо Энтони Хопкинс — но в этом случае мы разорились бы на гонорарах, либо Евгений Князев с его сумасшедшими глазами... Вопрос даже не во внешнем сходстве — в конце концов, и Сталина у нас играет актер, который выше его на голову. Но в его глазах есть и мудрость, и хитрость...
— А кто у вас композитор, оператор?
— С композитором Евгением Ширяевым мы встречаемся первый раз. Но музыку к фильму он написал, по–моему, великолепную. Впрочем, с композиторами нам всегда везло — думаю, Афанасьев, Таривердиев, Комаров в немалой степени повлияли на успех наших картин. Люди до сих пор смотрят наше кино, а журналисты без конца выспрашивают у нас с Усковым секрет успеха. А тут все просто. Надо снимать человеческие картины — не беготню, не стрельбу, а ту доброту, которая существует в жизни. Понимаете, не красота спасет мир — доброта!.. И наш оператор вполне разделяет эту точку зрения. С 2000 года мы работаем с Тимуром Зельмой, сняли с ним «Сыщиков», «Провинциалов», «Подари мне жизнь», все серии «Двух судеб», исторические сцены «Ермоловых»... Недавно подсчитали — за 10 лет получилось около 80 серий.
— И как вам, режиссеру советской школы, работается в таком темпе?
— Действительно, сейчас режиссер сериала в день должен выдавать 7 минут будущего фильма. Хотя раньше, если ты делал на «Мосфильме» минуту за смену, уже считался героем... Стандартная серия — 50 минут, вот и считайте: за неделю нужно снять серию, целое кино, по сути. То есть снимать нужно, не глядя... Но я сразу говорю продюсерам: если хотите видеть меня на картине, знайте — я снимаю 4 с половиной минуты в день. Иначе это будет уже халтурой. А мы с Усковым халтуры не делаем. И, к счастью, заслужили себе это право.
— К съемкам «Вольфа Мессинга» Валерий Иванович причастен?
— Я показывал ему отснятый материал в Москве, сейчас он снова приехал в Минск на
съемки... Хотя совместных фильмов в последнее время мы не снимаем, по–прежнему работаем вместе, выбираем друг для друга сценарии, подбираем актеров. Потому что самый строгий худсовет — это мы сами... Сейчас снова хотим стать вдвоем у камеры и попытаться снять общую картину. На сей раз — о Чапаеве. Это же очень любопытная личность! У Чапаева было 5 жен, он был очень влюбчивым — только представьте, как вся эта мелодрама разворачивается на фоне войны, социальных катаклизмов... Словом, нам хотелось бы опять воссоединиться и на высокой ноте закончить наше творчество.
— Не слишком ли категорично вы ставите точку?
— Когда так активно прет молодежь со своими блокбастерами, становится сложновато конкурировать... И потом, мы подсчитали, сколько актеров и актрис называют нас крестными отцами в кино — вышло, что у 39 артистов творческая карьера началась с нашей съемочной площадки! Да что за примерами далеко ходить: помню, года полтора назад приехали в Минск снимать «Ермоловых». Послезавтра должна прибыть актриса, у которой большая роль польской девушки — и тут мне сообщают, что актриса сломала ногу. Что делать? Любой молоденькой актрисой ее не заменишь — с 45–летнего возраста героиню играет уже другая артистка, важно, чтобы они были похожи... Сижу у телевизора, размышляю — и вдруг вижу то самое лицо! Транслируют конкурс «Мисс Минск». Не успел приглядеться, как все закончилось... Звоню ассистентке Танечке на белорусскую киностудию, объясняю, где видел девочку, — и представьте, назавтра она мне ее приводит! Я собираю всю мужскую часть нашей съемочной группы — все наши мужики, человек 20, безоговорочно «за»! Наметанный взгляд оператора замечает, какие выразительные у нее глаза... Только художник по костюмам поначалу усомнилась, будет ли эта современная девочка убедительной в костюмах начала прошлого века. Девочка оказалась потрясающей! У нее такая невероятная актерская интуиция, что я, клянусь, влюбился в нее как в актрису. Теперь сериал «Ермоловы» выходит на экраны — и в одной из главных ролей значится ее имя: Василиса Рымжа... Вообще, обо всех белорусских актерах, с кем мы работали прежде и работаем сейчас, я могу говорить только в превосходной степени. Мало того, что они профессионалы. Работают с таким удовольствием, что можно позавидовать. И создают ту правду эпохи, тех героев, которые проникают в самое сердце... К слову, за правду в «Мессинге» ручается белорусский же художник–постановщик Иван Роготень, увлеченный этим проектом не меньше всех нас...
Фото Александра Дмитриева.
