Продолжаем цикл публикаций о работе белорусских загранучреждений
Не так давно я была на международной конференции, посвященной программе ЕС «Восточное партнерство». На ней профессор МГИМО Андрей Зубов прочитал солидную лекцию коллегам (большинство из которых были представителями стран, возникших после распада Советского Союза, а потому по определению знакомых с нашей общей, а, значит, и российской историей) на тему того, является ли Россия частью Европы. Сама постановка вопроса кажется абсурдной, но в отношении России эта дискуссия ведется уже, напомню, не первое столетие. Напомню также и о том, что дискутировать по поводу того, европейская ли страна Беларусь, в голову особо не приходит. О европейской Беларуси, об отношениях Европы с Беларусью, готовности принять и понять я поговорила с разницей в один день с двумя белорусскими послами — Андреем Гиро в Берлине и Андреем Евдоченко в Брюсселе. Высказанные ими мысли оказались настолько созвучными и взаимодополняющими, что я рискнула объединить их в одном материале.
Андрей Гиро, посол Беларуси в Германии:
— Мир развивается, ничто не стоит на месте. Те вещи, шаги и поступки, которые казались правильными для немецкой политики в 2010 — 2011 годах, сегодня, после событий в Украине, видятся в другом свете. В 2011 году Германия выступала инициатором введения санкций, в том числе экономических, против Беларуси, а учитывая роль Германии в Европейском союзе и на всей мировой политической сцене, понятно, что если бы они эти идеи активно не продвигали, то, возможно, они и не были бы реализованы. Однако с течением времени все начали понимать, что ситуация в Беларуси далека от той картины, которая иногда появляется в СМИ, или в рассказах тех наших сограждан, которые причисляют себя к оппозиционному движению и которые с удовольствием разъезжают по европейским столицам и доносят ту единственную, с их точки зрения, правду, которую должна знать европейская общественность. Мы ведь тоже не сидели сложа руки и тоже организовывали информационные мероприятия и поездки, визиты журналистов и предпринимателей для того, чтобы эти люди могли приехать в страну, посмотреть на ситуацию и сделать собственные выводы.
Абсурд ситуации стал особенно понятен совсем недавно. Беларусь за последовательную внутреннюю политику получила ограничения в виде санкций, распространенных почти на 240 человек. В условиях нынешнего противостояния по украинскому вопросу были введены санкции против нескольких десятков российских граждан. Абсурдность ситуации очевидна. Но бюрократическая система в Евросоюзе такова, что для того, чтобы принять решение, требуется довольно много времени и консенсус, а для того, чтобы его отменить, требуется не меньше времени и консенсус. И для того, чтобы этот проект запустить, нужна инициатива, чтобы какая–то страна, а еще лучше группа стран выступила с такой инициативой. Вот в этом и заключается одна из наших основных задач сейчас — убедить руководство и правительство Германии, представителей различных политических сил, что политика, направленная на изоляцию Беларуси, бесперспективна, аморальна, она не принесла результатов, оказывать дальнейшее давление не имеет смысла. Все процессы, которые у нас происходят, происходят в соответствии со своей внутренней логикой, и если есть основания для реформирования каких–то сфер нашей жизни, в том числе избирательного законодательства, которое часто критикуют, эти реформы проводятся. Многие не хотят видеть или понимать, что после последних президентских выборов мы учли почти 90% рекомендаций, замечаний БДИПЧ ОБСЕ. Все эти изменения внесены в законодательство, имплементированы и на следующих выборах будут применяться. Но все равно есть люди, которые считают, что этого мало, и находят повод либо для критики, либо для придирок. Многие политики, с которыми удается общаться, открыто признают, что да, существует политика двойных стандартов, да, к Беларуси относятся не так, как ко многим другим странам — участницам программы «Восточное партнерство» и к другим странам, которые имеют для экономики Германии более важное значение, чем мы.
— Означает ли это, что нам нужно иметь для экономики Германии более важное значение?
— Это очевидно. Сдержанность в принятии ограничительных мер в отношении России объясняется в том числе тем, что германский бизнес имеет слишком большие интересы в России. Там работают около 6.000 представительств немецких компаний, Германия покрывает треть своих энергетических потребностей за счет импорта ресурсов из России. И понятно, что принять в одночасье такие всеобъемлющие санкционные меры, как в отношении Беларуси, к России невозможно или очень сложно.
В любом случае все здравомыслящие люди признают, что Беларусь не представляет никакой опасности для Европейского союза, наоборот, во многих сферах, где сотрудничество не политизировано, оно является чуть ли не примерным. Это, например, сотрудничество в области борьбы с организованной преступностью и наш вклад в укрепление европейской безопасности — уничтожение противопехотных мин, простых видов вооружений. Ну и, конечно, наш отказ от ядерного оружия в 1994 году. И Будапештский меморандум, который должен был гарантировать суверенитет, независимость и отсутствие санкций, политического давления, тоже никто не отменял. Сейчас Украина активно апеллирует к этому документу, но пока тоже без особого успеха. У нас нормальное сотрудничество в сфере правоохранительных органов, по таможенным вопросам, защите окружающей среды, сельскому хозяйству, в области сельхознадзора, фитосанитарного и санитарного контроля. Есть нормальное рабочее взаимодействие на уровне экспертов и понимание того, что Беларусь, являясь частью Европы и непосредственным соседом ЕС, не может быть исключена из общих европейских процессов. Транспорт, логистика, транзит — это темы, которые без нас не могут быть успешно решены в Европе. Поэтому те политики, которые это понимают, осознают и бесперспективность давления, санкций и стараются сейчас найти возможность, пути, чтобы их смягчить и вернуться к нормализации. Мы видим эти сигналы. Они, может быть, пока, не такие явные и сильные, как нам хотелось бы, но они есть. Несколько лет, например, не было консультаций на уровне руководства министерств иностранных дел, а в этом году мы их провели. Нас стали более активно приглашать для участия в международных форумах, заседаниях, конгрессах, симпозиумах, где решаются вопросы общеевропейского значения.
Андрей Евдоченко, посол Беларуси в Бельгии, постоянный представитель при ЕС и НАТО:
— Да, отношения с Европейским союзом у нас непростые. И мне здесь в качестве постоянного представителя Беларуси при ЕС пришлось пережить критический момент в наших отношениях, который продолжался примерно полтора года. Думаю, что с течением времени, когда устоялись эмоции, нормальное, достойное, конструктивное поведение Беларуси в отношении ЕС позволило нам выйти на некий промежуточный этап нормализации отношений. В принципе, и мы об этом неоднократно говорили, в отношениях с Европейским союзом мы готовы идти достаточно далеко — настолько, насколько готов сам ЕС.
— А насколько он готов?
— К сожалению, Европейский союз не может нам сегодня сказать, насколько он готов. Та неадекватность, которая существует в политике Евросоюза в отношении Беларуси, очевидна и заметна всему миру, кроме самого ЕС. Но, к сожалению, так устроена большая бюрократическая европейская машина, что этот маховик, когда разгоняется, потом очень трудно остановить, для этого нужны серьезные усилия. Так что, можно сказать, Беларусь — один из крайне редких случаев единства государств Европейского союза по отношению к одной конкретной стране. Мы знаем причину этого, которая кроется в геополитических интересах ЕС. И у Беларуси нет той подушки безопасности, которая есть у многих других стран. У нас нет нефти, газа, золота, бриллиантов, урана, редкоземельных металлов и многих других вещей, на которых во многих случаях базирует свою внешнюю политику ЕС. Но кризис, который сейчас переживает Украина, безусловно, привел к определенному отрезвлению. Все понимают, что развитие демократии и прогресс — это хорошо, и никто против этого не возражает, в том числе и Беларусь. Вопрос только в том, какими инструментами, каким образом все это реализуется. Европейцы ведь не глупые люди, они же видят, что все те революции, которые произошли на территории СНГ, не привели к улучшению жизни людей, ни к какому экономическому прорыву, да и, честно говоря, с политической точки зрения ситуация в этих странах оценивается критически. Поэтому у Европейского союза сейчас момент прозрения по очень многим направлениям. Сейчас в брюссельских газетах, печатных и электронных изданиях столько критики, сколько за два последних десятилетия не было. Действительно, в последние годы политика была не совсем мудрая как во многих государствах–членах, так и на уровне руководства ЕС. И, собственно говоря, финансовый кризис ведь не создал эти проблемы, он их только выявил. Ведь с экономической точки зрения Европейский союз представляет собой сегодня весьма разношерстную массу. И у стран на макро– и микроуровне совершенно разные болячки. Почему им было трудно выработать (собственно, они и сейчас еще до конца не выработали) механизмы, инструменты выхода из кризиса. Потому что болезни разные и лекарства должны быть разные. Сейчас идет переосмысление очень многих вопросов экономической политики как на национальном уровне, так и в рамках всего ЕС. Сейчас лидеры многих стран заявляют, что политика экономического ужесточения — не то лекарство, которое выведет Европу из системного кризиса. Правда, нужно делать поправку на то, что эти заявления делались в период выборов в мае. Вопрос, воплотится это в стратегию и программу ЕС или нет. Много вопросов, конечно, по европейской внешней политике. Мы имеем украинский кризис и множество других вопросов. В ЕС очень много людей, которые считают, что давление, санкции могут привести к результатам во внешней политике.
— Но опыт показывает, что не приводят.
— Именно так. И в конечном итоге мы все ответственны за единую Европу, за ее безопасность и процветание. У нас просто нет другого пути, как взаимодействовать друг с другом. Я, например, глубоко убежден, что через десяток, может быть, через два десятка лет у нас все–таки будет интеграция интеграций и те, кто будет этим заниматься, с недоумением станут вспоминать тех скептиков, которые сегодня говорят, что этого не может быть, потому что не может быть никогда.
Как показывает опыт, в политике и дипломатии нет ничего невозможного. Есть только подходящее или неподходящее время.
На эту же тему высказался Оливер Качмарек, депутат бундестага от Социал–демократической партии Германии и руководитель германско–белорусской парламентской группы: «Мы хотим открытого и честного диалога о политической ситуации в Европе, в Беларуси, о перспективах развития белорусско–европейских и белорусско–германских отношений без всяких предрассудков. Мы будем оказывать всемерную поддержку представителям гражданского общества в Германии, которые сотрудничают с Беларусью в различных областях, в первую очередь по линии неправительственных организаций и чернобыльской помощи. Так мы будем способствовать развитию наших отношений». Лед тронулся?
Инесса ПЛЕСКАЧЕВСКАЯ, собкор «СБ» в ЕС.
Берлин — Брюссель.
Советская Белоруссия №133 (24516). Четверг 17 июля 2014 года.
