С чего начинается конкуренция
Борхес представлял книжные ресурсы мира в виде бесконечной Вавилонской библиотеки. Полки, полки... На них — «кирпичики» из бумаги.
Да разве искусство терпит похожесть! Даже на определенное количество ворон рождается одна белая... Ну а что касается книг — тут уж фантазии литераторской предела нет...
Помню, как в 90–х годах, когда у нас стало можно издавать все что хочешь, но денег на это еще почти ни у кого не было, сколько странных книг появилось! Самодельные, сделанные на ксероксе, с любительскими рисунками... Разумеется, дорвались и до недавно запретной эротической темы. Были и интеллектуальные изыски... Поэтесса Людка Сильнова изготавливала свои книги из фольги, из кусочков тканей. Появились книги палиндромов и визуальной поэзии... Этакий «паўтарыцельны курс», о котором в отношении белорусской литературы говорил Максим Богданович. Хотя еще наш Симеон Полоцкий писал стихи в виде звезды, креста... Впрочем, в 20–х годах прошлого века, когда в национальную литературу бурно хлынули таланты, когда (в отличие от последующих репрессивных десятилетий) дозволялось экспериментировать, тоже хватало странных книг. Вот, например, книжка М.Михайлова 1928 года выпуска, которая называется «Апчхi». Увы, не могу я рассказать вам ни об авторе, ни о содержании... На обложке — силуэт пролетария на фоне разлетающихся, возможно, от могучего пролетарского чиха буржуев.
Кстати, стоило мне набрать первые слова этой статьи, как мне приносят книгу... Первую в Беларуси тавтограмму. Называется «Печальные приключения поэта Пимена Полиглотова»... Догадались, что такое тавтограмма? Это когда все слова произведения начинаются с одной буквы. В данном случае — «П». Автор, между прочим, сам относится к написанному, как к шутке... Но шутка получилась довольно забавная. Почти на сотню страниц, и сюжет есть, и лексический запас впечатляет. Даже полсотни комментариев в конце... Например, профессор Преображенский объясняется как «положительный персонаж популярного произведения. Пожалев пса, прооперировал, породив пролетария. Поначалу пытался прививать правила приличия. Потом, поразившись повадкам покемона–получеловека, покаялся, произведя противоположное превращение (полуфантастика–полуреальность: полюбившиеся публикации перестроечного периода)». Попробуйте сами в таком духе — насколько вас хватит? Для литературной мистификации нужно эрудиции, пожалуй, побольше, чем для написания оригинального произведения.
А мир–то уже никакой книгой не удивишь... Были книги–кроссворды, книги–перевертыши, книги–торты, книги из песка, книги с пустыми страницами, книги без страниц... Впрочем, самой необычной книгой, по уверению знатоков, до сих пор считается некий «Кодекс Серафинианус» (или же «Странные и необычные представления животных, растений и адских воплощений из глубин сознания натуралиста/антинатуралиста Луиджи Серафини»). Рукопись прислал в 1978 году в миланское издательство упомянутый Серафини. Это была толстая стопка иллюстрированных страниц — стилизованное под средневековье подробное исследование вымышленного мира, напоминающее картины Босха. Причем все комментарии тоже были на вымышленном языке.
Авангардисты восторгались. Издатели сообразили, что могут сделать на непонятной рукописи хорошие деньги — стоит только грамотно пропиарить... С тех пор состоялось уже несколько изданий. Все — маленьким тиражом, на дорогой бумаге, для знатоков. И стоит один такой 400–страничный томик от 250 евро до 1.000 у.е. Ничего себе? А ведь у нашего Язепа Дроздовича, художника начала ХХ века, тоже сохранилась куча записей о вымышленных мирах с иллюстрациями вроде праздника весны на Сатурне... С советами, как летать на другие планеты (взять, например, с собой живых кур). Но кто об этом знает?
Создатели еще одной странной книги — «Иллюстрированного биографического словаря воображаемых знаменитых деятелей всех стран и времен» под названием «Новый Плутарх» — на известность и не рассчитывали. Поскольку сочиняли в конце 1940–х годов во Владимирской тюрьме, с приговором на каждого 25 лет. Это были поэт и философ Даниил Андреев, ученый–биолог Василий Парина, историк и искусствовед Лев Раков... Просто чудо, что «Новый Плутарх» оказался на воле... В количестве 3 экземпляров.
В 1991 году его выпустят еще «советским» тиражом 65 тысяч.
Среднестатистический современный писатель стыдится быть традиционным. Ему же надо, чтобы читатель именно его книжку выбрал из бумажного океана. Начинается конкуренция с обложки... В Англии уже давно проводится конкурс на самое нелепое название книги. Первый раз этот конкурс состоялся в 1978 году, победителем была признана книга «Материалы Второй международной конференции по голым мышам». В прошлом году победил американец Джулиан Монтегю с опусом «Беспризорные магазинные тележки востока Северной Америки: полевой определитель». И вот последний лауреат: «Начните с собственных ног, если хотите ясности в отношениях». В шорт–листе, впрочем, были перлы, которые мне нравятся куда больше, например: «Меня терзала пигмейская королева любви» или «Как написать книгу о том, как писать». Ну а к автору книги «Люди ли женщины? И другие международные исследования» у меня счет, как вы понимаете, совершенно особый...
Когда–то я читала книгу воспоминаний литинститутовского преподавателя Василия Субботина. Встречался он с начинающим поэтом, который назвал свой сборник стихов «Танки в траве». Очень это понравилось мэтру... Надо же, как образно, в японской литературе начинающий разбирается, танка там, хокку... Но выяснилось, что танки имелись в виду железные. Советские. И без всяких там подтекстов.
Но это все ничего в сравнении с детской литературой... Вы думаете, халтура на сем поле только с «Танями Гроттерами» появилась? Вспомните, как цитировал Корней Чуковский произведения пуританской литературы для младенцев... Умная девочка рассуждает, что хотя Господь дал ей «обольстительную плоть», но «к сожалению, она в аду гореть обречена». А сегодня, когда, по уверениям исследователей, только 2 процента детей читает столько же, сколько их родители, писатели особо изощряются в привлечении незрелых детских умов, а следовательно, средств из родительских кошельков. Недавно нашла составленный несколько лет назад рейтинг самых странных детских книг. На 10–м месте — иллюстрированная книжка авторства американских психиатров «Папа пьет, потому что ты плачешь». Рядом — полезные издания «Почему не могут дружить вилка и электрическая розетка?» и «Неуклюжий Джордж и высоковольтная линия». Название книги с 9–го места произносить при детях неудобно. Французские педагоги прививают деткам этику поведения с помощью книги «Яйца, туалетная бумага и твоя школа». Если чадо плохо спит, почитайте ему опусы с оптимистическими названиями «Твои ночные кошмары — не что иное, как реальность» и «Человек на Луне на самом деле — сатана». Ребеночек, наверное, моментально уснет. Книгу с 7–го места, пожалуй, приобрели бы многие родители: «Вещи, которые есть у детей богатых родителей и которые ты никогда не получишь», а с 6–го лучше спрятать от чад подальше. Хотя очень актуальная. Может, и для мам подойдет: «Истерика как верное средство получить то, что ты хочешь». На 5–м месте — одна из самых читаемых в Америке книжек «Все кошки попадут в ад». На 4–м — немцы с чисто деловым изданием «Как правильно путешествовать автостопом: пособие для детей». (Надеюсь, ЭТО у нас не переведут.) Но самое, пожалуй, незабываемое издание — на 3–м месте. Книга о здоровом образе жизни: «Мальчик, который умер, потому что все съел».
2–е место. Увлекательная и невинная по содержанию книга об истории цивилизаций называется «Где бы ты хотел быть похоронен?» Логику авторов понять можно: курганы, мавзолеи, пирамиды... И наконец лидер: «Новая папина жена, которую зовут Роберт». Ну, всякое бывает... Папа может жениться и на дяде. А книжка ребенку все и объяснит — в духе политкорректности.
Помните, как Андрей Белорецкий убегал от дикой охоты короля Стаха? «На хаду я скiнуў куртку, шапку, выкiнуў з кiшэняў залаты партабак i кiшэнькавае выданне Дантэ, якое заўсёды насiў з сабою». Вы поняли — интеллигент XIX века всегда носил с собой карманное издание Данте! Улавливаете отличие от мобильника? (О том, сколько сегодняшних фольклористов могут позволить себе золотой портсигар, разговор отдельный и грустный.)
Сегодняшняя книга пытается взывать к нам, привлечь наш интерес, как заброшенный ребенок, иногда неадекватными действиями... Но от этого она не изменяет своего статуса. Она должна быть с нами.
В конце концов, поищите хотя бы свою «странную книгу»...
