Дороги становятся похожими на кладбища
Генеральный директор РУП «Витебскавтодор» Адам Коноплич категорически против подобного самоуправства вблизи дорог, но говорит:
— Тема очень щекотливая. Любые действия по ликвидации незаконных сооружений могут расцениваться родственниками погибших как кощунство. Поэтому конфликтов избегаем, стараемся действовать исключительно деликатно. И если памятники да оградки мешают техническому обслуживанию трассы, с помощью ГАИ и местных органов власти ищем близких. Пытаемся убедить их в необходимости демонтажа или переноса сооружений. Объясняем: есть специально отведенные места захоронений. И памятники, и венки уместны там, где покоится прах человека. Да и что будет с нашими дорогами, если каждому разрешить делать все, что вздумается? Порядок должен быть во всем. Кстати, недавно встречался с российскими коллегами — там эти вопросы решают более категорично, пришло время консолидировать силы.
Для того чтобы оценить масштабы проблемы, вместе с ведущим инженером-технологом отдела содержания автомобильных дорог РУП «Витебскавтодор» Евгением Рожковым выезжаем за город на одну из наиболее оживленных трасс. Километров двадцать в сторону Орши по так называемой старооршанской дороге и столько же назад по параллельному новому автобану, связывающему границу РФ — Витебск — Гомель. В общей сложности на этом отрезке пути насчитали более десятка напоминаний о давних и недавних трагедиях.
Отвлекая водителей, разноцветные искусственные цветы висят на деревьях вдоль дорожного полотна. На уровне человеческого роста. Невольно цепляешься взглядом, настораживаешься и стараешься дать по тормозам: а вдруг это дети на обочине в ярких куртках играют? Евгений Рожков показывает налево:
— Вот здесь молодые ребята погибли — пьяные за рулем разбились. Родители постоянно цветы развешивают. А вот там, где крестик, женщина под колесами умерла. Здесь, говорят, велосипедиста сбили…
Впечатление такое, что мы путешествуем по кладбищу. Настроение соответствующее. Россияне Сергей и Владимир Простаковы, которые остановились возле нас на кофе-паузу, едут в Прибалтику. Удивляются: судя по количеству венков у белорусских дорог, можно подумать, что здесь самая большая аварийность. Своеобразные традиции местного населения транзитные гости не поддерживают. Действительно, такие ритуальные вещи здорово отвлекают от дороги, да и в целом негативно воздействуют на психологическое состояние. Сергей рассказывает:
— Я в прошлый раз с пятилетней дочкой ехал, так она, глядя в окошко, каждый раз спрашивала: «Папа, а у этого деревца тоже кто-то умер?» И не знаешь, что отвечать ребенку и как объяснить, почему могилы не на кладбище?
Что-то наподобие могилки мы встречаем дальше. У самой дороги, буквально в двух метрах от асфальта, надгробный камень с надписью, оградка, венки и даже выгоревшая плюшевая детская игрушка — бегемотик. Читаю фамилию, имя, отчество, даты рождения и смерти. Понимаю: здесь погибла 14-летняя девочка. Искренне сочувствую родным и близким, разделяю их скорбь. Безмерно жаль подростка. Но что за могила на обочине? Зачем? Кому от этого легче? Есть кладбище, где лежит эта девочка. Туда можно прийти, поставить свечу, поплакать, пригласить священника. А здесь то и дело поминальные венки обдают копотью пролетающие мимо фуры, зимой оградку заваливают грязью снегоуборочные машины... Нужна такая память?
Следующая остановка чуть дальше — у высокого креста, который со всех сторон обложен венками и цветами. Стоят использованные лампадки. Здесь же — что-то наподобие траурной таблички. Друзья признаются в любви своему товарищу, горюют по поводу его безвременной смерти. Тоже все можно понять, посочувствовать, но… Пожалуй, все эти атрибуты были бы уместнее на могиле погибшего. Так же, как и следующая по дороге композиция — здесь вместо креста венки и цветы на высоких пнях срубленной березы. Мой попутчик объясняет:
—Эта трасса не единственная в своем роде. Крестов, венков на деревьях, столбах и даже дорожных знаках, а также памятников с оградками хватает на всех дорогах. Мы обслуживаем 3 тысячи километров, и если посчитать в целом, здесь найдешь сотни трагических знаков. Например, по Лиозненской трассе в одном месте было установлено сразу несколько крестов. По Городокской кто-то в память о погибшем водителе соорудил мемориал из автомобильного руля. Все эти объекты мы можем расценивать только как посторонние предметы в зоне обслуживания. Два метра от подошвы насыпи — это пределы полосы отвода. Здесь должна беспрепятственно работать обслуживающая техника. Сто метров от оси дороги — в целом контролируемая нами зона. И даже если лесники устанавливают здесь свою рекламу, призывающую беречь зеленые насаждения, — берут разрешение. Без согласования сделать это невозможно. Хотелось бы, чтобы люди понимали: обочины не культовые места. И размещение всех ритуальных объектов здесь запрещено. Наверное, об этом населению должны чаще напоминать местные органы власти, участковые милиционеры, православные и католические священники.
Оградка — в двух метрах от асфальтаВдоль дороги как раз работает трактор, рабочие витебского ДЭУ-31 убирают кустарник. Интересуюсь: мешают ли им места, где родственники попытались увековечить память своих близких, погибших в ДТП? Эдуард Полканов и Виталий Бондаренко воздерживаются от резких критических замечаний, но признаются: иногда объехать самовольные памятники и кресты очень проблематично. Приходится маневрировать, поднимать косилки и другой прицепной инвентарь:
—Нас инструктируют: убирайте лишние предметы. Но, поверьте, как-то рука не поднимается… Не хочется сделать больно тем, кто годами ухаживает за этим местом, для кого оно свято.
Не хочу причинить кому-то боль публикацией данной статьи и я. Надеюсь на понимание. Люди стремятся увековечить память о родных. Но, наверное, было бы лучше сделать это в более подходящем месте, а не на пыльной автотрассе вразрез с законом...
Комментарий
Отец Димитрий, протоиерей Свято-Успенского кафедрального собора Витебска:
— Ничего не имею против цветов и свечей на месте трагедий. Когда родственники приезжают сюда в годовщину смерти или в дни поминовения усопших, чтобы вспомнить ушедших в мир иной, — это никак не противоречит канонам церкви. Если ко мне обратятся с просьбой отслужить здесь молебен — пойду навстречу. Но вот что касается фундаментальных сооружений, памятников, оград — это явное излишество. Да, на месте массовой гибели людей, таких как крушение самолета, и других печальных событий могут устанавливать и памятные доски, и стелы, чтобы само общество, сотни и тысячи людей, невольно причастных к трагедии, помнили о ней на века. Это исторические события, но не частная жизнь и сугубо личное горе, которые вряд ли стоит выносить на всеобщее обозрение.
Фото автора
